24.01.2012 | Алексей Макаркин

Русские националисты между властью и оппозицией

Во время митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова одной из главных интриг была роль русских националистов, находившихся среди организаторов и участников массовых протестных акций. Либеральная часть оппозиции воспринимала таких союзников с неприятием, но должна была согласиться на предоставление им квоты для выступлений, причем увеличивающейся. На Болотной среди выступающих был один националист – Константин Крылов, на Сахарова – уже трое; кроме Крылова это Владимир Ермолаев и Владимир Тор. В то же время в заигрывании с националистами и в использовании национал-патриотической риторики нередко обвиняли российскую власть, и для этого также есть основания. Например, в числе подписантов известного «письма 55» в защиту приговора по второму делу Ходорковского-Лебедева в прошлом году были националист Егор Холмогоров, а также прокремлевский интернет-деятель Павел Данилин, в прошлом близкий к националистам.

Националисты и власть: взаимное разочарование

Начнем с того, что националистическое сообщество крайне неоднородно и внутренне сильно конкурентно. Многие объединительные проекты в их среде срывались не столько из-за идеологических разногласий, сколько в связи с амбициями лидеров мелких групп. Генезис националистических организаций различен – некоторые из них (ДПНИ, «Народный собор») были созданы членами радикальных группировок конца 80-х – 90-х годов («Память», РНЕ Баркашова и др.), часто разочаровавшимися в своих лидерах. В «Памяти» начинал свою карьеру политика и основатель Евразийского движения Александр Дугин. Другие – как Конгресс русских общин Дмитрия Рогозина – выглядели куда более респектабельными, участвуя в истеблишментных политических проектах (от парламентской кампании 1995 года Скокова-Лебедя до создания партии «Родина»). Третьи – как Крылов и Холмогоров – выдвинулись на заметные роли в националистическом сообществе только в последнее десятилетие, выступая в качестве идеологов.

В течение всех последних лет националисты стремятся легитимировать свой политический статус, выйти из маргинального состояния, прорваться в медийное пространство. Вполне естественно, что первоначальную ставку они делали на взаимодействие с властью как с более близкой им по идеологии силой. Ревизия ельцинского курса, выстраивание властной вертикали, развитие унитарных тенденций в государственном строительстве, усиление роли силовых структур, проведение активной политики на постсоветском пространстве, несмотря на противоречия с Западом – все эти идеи были близки националистам, для которых 90-е годы были временем идеологической и политической маргинализации. Многие мероприятия путинского президентства были восприняты националистами позитивно и если и подвергались критике, то за недостаточный радикализм. Разгром НТВ, арест Ходорковского, антигрузинская кампания 2006 года, «мюнхенская речь» - все эти действия власти соответствовали представлениям националистов как антизападников и антилибералов. Тем более, что Кремль в 2003 году способствовал прохождению в Думу умеренно-националистического блока «Родина», в состав которого входили и ряд радикальных националистов (так, депутатский мандат получил тогдашний соратник Дмитрия Рогозина Андрей Савельев).

В этом же ряду можно упомянуть и «антиоранжевую» кампанию, начатую в 2005 году, после «цветной революции» в Украине. В ее ходе были востребованы и националисты, с энтузиазмом воспринявшие провозглашение новым государственным праздником 4 ноября – «Дня народного единства». В 2005 году националисты впервые в своей истории получили право организовать массовое шествие по центру Москвы, получившее название «Русский марш». Основным организатором акции выступил полностью лояльный Кремлю Евразийский союз молодежи (часть дугинского Международного евразийского движения). Но в марше приняли участие и ряд других националистических организаций – такие, как ДПНИ Александра Белова (он же Поткин), Русское общественное движение Крылова, Русский общенациональный союз Игоря Артемова, а также серьезно ослабленная к тому времени Национально-державная партия Александра Севастьянова и ряд других организаций. Среди ораторов были Крылов, Холмогоров, Белов и ряд других.

Однако ксенофобская риторика организаторов митинга привела к тому, что Кремль счел опыт «Русского марша» отрицательным. «Евразийцы» явно выпустили из-под своего контроля ситуацию, оказавшись со своими «антиоранжевыми» лозунгами на вторых ролях на этом мероприятии. Тем более, что к концу 2005 года резко обострились отношения между властью и партией «Родина», использовавшей националистическую риторику – тогда «рогозинцы» были сняты с выборов в Московскую городскую думу. Раскручивание темы этнического национализма не входило в планы власти, так как подобные действия в многонациональной стране выглядели весьма опасно. Кроме того, националисты показали себя недостаточно контролируемыми политиками, стремящимися использовать Кремль (например, его «оранжевые» фобии) в собственных интересах.

В последующие годы националисты регулярно проводили «Русский марш» 4 ноября, но никогда им больше не создавался режим наибольшего благоприятствования. Первоначально в качестве лояльного власти спойлера для националистов использовалась партия «Народная воля» (затем «Народный союз») Сергея Бабурина, поддержавшая Кремль во время его противостояния с «Родиной». Когда в условиях общего сокращения числа партий «бабуринцы» потеряли партийный статус, спойлерская схема была видоизменена. В 2009-2011 годах «Русские марши» националистов проходили на окраине Москвы (в Люблино), где велико присутствие мигрантов, а одновременно «свой» «Русский марш» проводило прокремлевское движение «Наши».

Симулякры и идеологические националисты

Таким образом, уже в 2005 года выявились две ключевые проблемы в отношениях власти и националистов. Первая – Кремль все в большей степени делал ставку на структуры, не претендовавшие на роль партнеров, а довольствовавшиеся ролью клиентов, лишенных собственной политической инициативы, зато полностью управляемых и предсказуемых. Архитектурный подход к политическому процессу, массовое создание симулякров привели к тому, что партии и организации идеологического типа оказались невостребованными. Это относилось не только к националистам – в этом же период на либеральном фланге оказались востребованы не потенциальные партнеры, а симулякры типа «Гражданской силы» и богдановской «Демпартии России». Вторая – Кремль был заинтересован в продвижении «имперской», а не «этнической» версии национализма, более напоминающей не «черную сотню» начала ХХ века и не европейскую версию «гражданского национализма», а русский «имперский национализм» эпохи Александра III, включающий в себя этнический компонент.

Характерна в связи с этим инициатива по созданию «Русского проекта» в рамках партии «Единая Россия», курируемого тогдашним советником политического департамента исполкома партии Иваном Демидовым. Она появилась в 2007 году, стала реакцией на этнический конфликт в Кондопоге (попытки ДПНИ использовать в своих интересах это событие вызвали сильное раздражение власти) и совпала с приближением очередных парламентских выборов, в которых уже не могла участвовать упраздненная в 2006 году «Родина». К «Русскому проекту» изначально предполагалось подключить таких деятелей как депутат Андрей Исаев, журналист Михаил Леонтьев, бизнесмен и литератор Михаил Юрьев, профессор диакон Андрей Кураев и др. По словам Демидова, в рамках «Русского проекта» планировалось организовать общественную дискуссию о понятии «русская нация», о соотношении «русскости» и православия, о национальной идентичности в условиях глобализации. Однако проект оказался неудачным – площадку «Русского проекта» стали использовать националисты, стилистика которых никак не соответствовала имиджу «партии власти». Поэтому проект пришлось быстро свернуть. Уже после выборов, в 2008 году в рамках «Единой России» был создан Государственно-патриотический клуб во главе с Ириной Яровой, находившийся под полным контролем партийного руководства и занимающийся реализацией проектов в духе «официального патриотизма». В отличие от «Русского проекта», в его деятельности отсутствовал этнический компонент.

Вопрос взаимодействия с националистами был «спущен» на более низкий уровень, но и в этом виде привел к серьезному афронту. В качестве «лояльной» организации, которую можно противопоставить ДПНИ и другим радикальным националистам, была избрана мелкая группа «Русский образ», возглавляемая Ильей Горячевым. В ноябре 2009 года «Русский образ» и некоторые другие националистические организации презентовали проект «Ермолов», созданный «для мониторинга деятельности диаспор, этнических группировок, ассоциаций и объединений на территории России». Проект был поддержан депутатом Госдумы от «Единой России», лидером прокремлевского движения «Россия молодая» Максимом Мищенко, заявившим, что «пришлые люди, сбитые в анклавы, ставят себя выше коренного населения, почитая русских за людей второго сорта. Статистика показывает, что многие преступные сообщества формируются именно по этническому признаку. Это паразитирование на организме государства и нации». Однако уже вскоре проект «Ермолов» пришлось свернуть – выяснилось, что Горячев был другом Никиты Тихонова, признанного виновным в убийстве адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой. В 2010 году Горячев дал обвинения против Тихонова, после чего уехал за границу – его политическая деятельность закончилась.

В свою очередь, деятельность нелояльных (или недостаточно лояльных) националистических организаций максимально ограничивалась. Попытка Андрея Савельева зарегистрировать партию «Великая Россия» (на основе националистической части «Родины») завершилась неудачей из-за неформального табу на создание новых партий. В 2010 году была признана экстремистской одна из наиболее радикальных организаций националистов «Славянский союз» (СС) во главе с Дмитрием Демушкиным. Ряд националистических активистов (например, Белов) были осуждены по 282-й статье Уголовного кодекса за ксенофобскую агитацию, что вызывало сильное раздражение со стороны не только радикальных, но и умеренных националистов.

От «Манежки» до проспекта Сахарова

Беспорядки на Манежной площади в декабре 2010 года привели к тому, что националисты вновь попытались выстроить отношения с властью, пытаясь добиться разрешения на создание собственной политической партии. Действительно, в первые дни после столкновений власть давала сигналы, что не исключает включения националистов в политический процесс для того, чтобы снизить напряжение в отношениях с ними. Однако был выбран иной путь – президент Дмитрий Медведев резко выступил против любых уступок националистам, а премьер Владимир Путин пошел на публичный диалог с «фанатами» в обход политических националистических организаций. Единственной партией, которой было позволено «раскручивать» национальную тему стала ЛДПР, хорошо известная своей лояльностью и прагматизмом и давно аккумулирующая часть националистического электората.

Напротив, 31 декабря 2010 года, на Манежной площади был задержан один из лидеров ДПНИ Владимир Тор, который был приговорен к 10 суткам ареста и отбывал наказание вместе с Борисом Немцовым, арестованным в тот же день, только на Триумфальной площади. Позднее Тор вспоминал о своих контактах с Немцовым: «Мы общались в столовой, пока я не объявил голодовку, а также во время прогулок - окно его камеры выходило в тюремный дворик. Я послал ему номера журнала «Вопросы национализма» - он их внимательно проштудировал. Высказал свое мнение. Мы договорились продолжить дискуссию. Ведь было же сказано, что парламент не место для дискуссий. Поэтому политическая дискуссия переместилась в спецприемник № 1». Таким образом, власть, хотя и помимо своего желания, создала возможности для сближения националистов с их непримиримыми идеологическими оппонентами.

В апреле 2011 года была запрещена деятельность ДПНИ – наиболее влиятельной организации радикальных националистов. Впрочем, эффективность этого запрета оказалась незначительной – на базе ДПНИ, СС и ряда более мелких организаций было создано новое движение «Русские». Полный провал попыток договориться с националистами привела к тому, что антивластные настроения в их среде получили активное развитие. Националисты постоянно «раскручивали» тему резонансных преступлений с «кавказской» составляющей – дела об убийствах Егора Свиридова, Юрия Волкова, бывшего полковника Юрия Буданова, гибели Ивана Агафонова (так называемое «дело Мирзаева»). Кампания «Хватит кормить Кавказ», развернутая частью националистов – такими как Крылов и Тор – вызвала сильное раздражение в Кремле не только из-за своей ксенофобской направленности, но и из-за основного объекта для критики – Рамзана Кадырова. В ответ был предпринят контрудар – такие не менее знаковые фигуры в националистической «тусовке», как Демушкин и Белов, в июле посетили Чечню, где были приняты Кадыровым и дали высокую оценку его деятельности. Таким образом, разногласия в рядах националистов в очередной раз обострились, но в большую политику никого из них допускать не собирались. Уже в декабре «Русские» выступили с жестко антивластных позиций.

Еще одной особенностью националистического движения в 2011 году стала быстрая эволюция части его деятелей от преклонения перед сильным авторитарным государством к признанию достоинств демократии. В первую очередь, речь идет о Русском общественном движении, лидерами которого являются Крылов, Тор и Наталья Холмогорова (бывшая жена Егора Холмогорова). Сам Холмогоров, считавшийся одним из самых лояльных власти националистических деятелей, в июле 2011 года подверг критике тез своих недавних единомышленников, которые «продолжают верить, что государство с максимумом полномочий прекрасно само по себе. Вне зависимости от его целей. И вне зависимости от того, какие мерзавцы и порой прямые враги народа осуществляют эти полномочия». По его мнению, «на самом деле, конечно, нужно сначала сделать государство своим - и потом уже его усиливать».

В том же месяце этот бывший «лоялист» так охарактеризовал существующую политическую систему: «Под барабанный грохот мечты о полетах на Марс окончательно устанавливалась архаичная, азиатская, основанная на рабовладении, на поддержании порядка с помощью «федератов» из диких дивизий, на доедании всего, что недоедено, и допиливании каждого самого маленького сука экономика и общественная система». Если изъять упоминание о «федератах», то под этой характеристикой могли бы подписаться и либералы.

Таким образом, идеологией этой части националистов стала своего рода «национал-демократия» - как реакция на ущемление своих интересов существующей государственной властью. Как имперскому проекту, так и построению современного мультикультурного общества они противопоставили идею русского национального государства. Свой шанс на успех Крылов, Холмогоров, Тор и их соратники связывают теперь не с «доброй волей» государства, а с апелляцией к «низам», в том числе путем расширения прав местного самоуправления, которое должно получить возможности по ограничению иммиграции. Разумеется, речь идет о ярко выраженной «нелиберальной демократии», но подобная идеологическая эволюция – наряду с наличием общего противника в лице власти – способствовала сближению различных групп так называемой «внесистемной» оппозиции. Ключевую роль в этом процессе, похоже, играет Тор, причем не столько в связи с совместной «отсидкой» с Немцовым, сколько из-за своего давнего знакомства с Алексеем Навальным, харизматичным политиком-популистом, не чуждым умеренного национализма. В 2008 году они вместе участвовали в конференции националистов, на которой Тор представлял ДПНИ, а Навальный – небольшое национально-демократическое движение НАРОД.

Националистам уделена существенная роль в политической игре Навального, который стремится выступить в качестве фигуры, интегрирующей различные оппозиционные течения. Для выстраивания балансов с левыми и либералами ему нужны националисты, которые благодаря его участию получили существенную квоту среди ораторов на митинге на проспекте Сахарова – до вмешательства Навального отношения между либералами и националистами обострились. Националисты, обиженные отказом учитывать их приоритеты, попытались даже сорвать митинг, направив заявки на проведение своих акций на проспекте Сахарова и других центральных площадях. В свою очередь, в результате достигнутого компромисса наиболее одиозные националистические деятели (Белов, Демушкин) слова не получили, хотя их сторонники были в числе участников митинга. В свою очередь, националисты не отказались от освистывания либеральных ораторов, что было использовано провластными СМИ для дискредитации митинга. Группа националистов пыталась устроить беспорядки и прорваться к трибуне – но из-за своей малочисленности не смогла нарушить ход митинга.

Похоже, что, по крайней мере, часть националистов участвовала перед митингом в акции, направленной не только против либералов, но и против Навального. Перед митингом в Интернете прошло рейтинговое голосование по списку ораторов, в котором на ведущую позицию путем манипуляций «прорвался» Максим Марцинкевич по кличке «Тесак», агрессивный ультранационалист и расист, в 2007-2010 годах находившийся в заключении по 282-й статье. Основанием для осуждения «Тесака» стало заявление, написанное в прокуратуру Навальным, бывшим в 2007 году организатором политических дебатов, которые Марцинкевич пытался сорвать. Результаты голосования в отношении «Тесака» были отменены, к чему более «солидные» националисты (вроде Крылова и Тора) отнеслись спокойно – Марцинкевич дискредитирует и их деятельность.

И в последующем, несмотря на разногласия, неустойчивая ситуативная коалиция между либералами, левыми и националистами продолжала существовать. 5 января 2012 года состоялось собрание Инициативной группы протестных действий, на которой было решено создать ряд рабочих групп, иногда имеющих весьма экзотичный состав. В частности, в состав группы по координации работы с регионами вошли либерал Михаил Шнейдер и националистка Наталья Холмогорова, группу по составлению «черного списка» судей – та же Холмогорова, левый активист Сергей Удальцов и либерал Лев Пономарев. Членом группы по подготовке ключевых законов переходного периода стал Тор, а редакционной группы – Крылов. 18 января националисты вошли в состав вновь созданного Гражданского движения, одним из ведущих функционеров которого стал Тор, а в пресс-центр движения вошла Надежда Шалимова из Русского общественного движения. В руководящем органе движения – гражданском совете – националистам выделена квота в размере 10 человек из 60, то есть треть его «политической» половины (другую половину совета составят представители социальных организаций и гражданских групп).

Что дальше?

Пути этнических националистов и власти разошлись. В своей статье о национальном вопросе, опубликованной 23 января, Владимир Путин заявил о кризисе модели «национального государства», которую – видимо, в несколько разных форматах – разделяют и Тор, и Навальный (у последнего эта идея сопряжена с подчеркнутым «европеизмом»). По словам Путина, «попытки проповедовать идеи построения русского «национального», моноэтнического государства противоречат всей нашей тысячелетней истории. Более того, это кратчайший путь к уничтожению русского народа и русской государственности. Да и любой дееспособной, суверенной государственности на нашей земле». Путин выступает за сохранение федеративного государства при государствообразующем статусе русского народа и при гармоничном развитии поликультурной общности (по сути, Россия выступает у него модифицированным наследником империи). При этом он «перехватывает» часть требований националистов, выступая за расширение полномочий миграционной службы и ужесточение внутренней миграции.

В окружении Путина немало фигур, которые отстаивают «имперский» вариант развития России. Среди них вице-премьер Дмитрий Рогозин (давно отказавшийся от этнического национализма и позиционировавший себя как «патриот-государственник» в бытность представителем России в НАТО), руководитель путинского избирательного штаба Сергей Говорухин, председатель думского международного комитета Алексей Пушков. «Имперец» Сергей Кургинян организовал альтернативный – хотя и весьма малочисленный – митинг 24 декабря на Воробьевых горах. Часть националистов остались на стороне власти, выдвигая патриотические лозунги, совместимые с приоритетами Кремля. Например, движение «Народный собор» в декабре провело митинг под «антиоранжевыми» лозунгами, а одним из его участников был конспиролог Николай Стариков, ранее заявивший, что обличавшие фальсификаторов выборов ролики являются фальшивкой.

Что же до националистов типа Тора и Крылова, то их коалиция с либералами является ситуативной, обусловленной наличием общего противника и общих требований политической демократизации. Уже сейчас стороны явно тяготятся друг другом. Поэтому в перспективе пути либералов и националистов неизбежно разойдутся, причем вне зависимости от того, будут ли выполнены требования оппозиции – между ними слишком много принципиальных разногласий. Националистическая «правозащита» заключается нередко в защите убийц, получивших длительные сроки лишения свободы за преступления на национальной почве. На счету одной из таких группировок – 27 убийств. В то же время Михаил Ходорковский для них – преступник. Либералы настаивают на равноправии людей разных национальностей и толерантности – это слово для националистов является ругательным, и они настаивают на отмене 282-й статьи УК для разрешения ксенофобской пропаганды. Либералам свободные выборы и демократические процедуры нужны для внедрения долгосрочных цивилизованных правил игры в российскую политику, националистам – для прихода к власти и создания «русского режима». И «национал-демократия» является только средством для решения этой задачи.

Кроме того, агрессивная риторика националистов, «зацикленных» на одной проблематике, отпугивает избирателей, привыкших к более толерантной политической риторике и опасающихся роста межнациональной напряженности. Поэтому куда больший шанс на успех по сравнению с ними имеют популисты, подобные Навальному, для которых националистическая риторика находится на втором плане. Они публично противостоят коррупции и наркоторговле, а не зациклены на «русском вопросе».

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати