06.02.2012 | Татьяна Становая

Демократия, на место!

Сегодня премьер-министр России и кандидат на пост президента Владимир Путин опубликовал в «Коммерсанте» очередную статью «Демократия и качество государства», посвященную политической системе России. Первое и самое сильное впечатление – это чувство упущенных возможностей. Создается ощущение, что после митинга на Поклонной власть почувствовала мощность своих административных мускул и приняла для себя решение - победа над неожиданной волной протестов одержана окончательно. Вместо рассуждений о развитии институтов демократии, Путин предлагает ограничиться обсуждением законопроектов в сети и развитием местного самоуправления.

Через всю статью Путина проходит очень важное противопоставление, которое, очевидно, давно сложилось в голове у премьера и рулит его логикой политического управления. Это противопоставление демократии и сильного государства: усиление одного приводит к ослаблению другого. И даже если Путин, конечно, нигде прямо об этом не говорит, подтекст складывается именно такой. При этом понятно, какой приоритет выбирает будущий президент: «устойчивое развитие общества невозможно без дееспособного государства. А подлинная демократия — это непременное условие построения государства, нацеленного на служение интересам общества», - говорится в самом начале статьи. Демократия – это не цель, а условие, и строиться она будет так, как решит российская власть и никто другой – в этом основания идея путинской статьи. Все, что исходит не от государства – угроза. Общество же должно созреть, быть готовым, притом, что степень готовности снова определяет государство и власть.

Путин гораздо больше сосредотачивается на опасностях демократии при незрелом обществе, при этом вынося весьма спорные суждения. Например, он говорит, что в 90-е годы «введение демократических форм государства принесло практически сразу же остановку необходимых экономических реформ, а чуть позже — сами эти формы оказались оккупированы местными и центральными олигархическими элитами, беззастенчиво использующими государство в своих интересах, делящими общенародное достояние». Опустим вопрос о том, виновата ли в этом демократическая форма правления, здесь напрашивается другой вопрос: действительно ли Путин считает, что в 90-е реформы встали, а в 2000-е пошли? Институциональные глубокие структурные преобразования (плохие они были хорошие - другой вопрос) произошли именно в 90-е, в то время как в 2000-е все реформы были направлены преимущественно на укрепление власти, причем построенной на «ручном управлении», а значит, разрушающей институты, а не создающей их. Это были контрреформы.

Большую часть в тексте занимает «старая песня» про плохие 90-е годы, от которой, надо признаться, публика уже немного устала. Особенно на фоне рассуждений Путина о кланах, олигархах и кормлениях (только сегодня в «Коммерсанте» опубликована статья, в которой отданная на кормление другу Путину Игорю Сечину компания «Роснефть» выпрашивает у правительства 25% акций Новороссийского порта). Путин настойчиво продолжает игнорировать ситуацию, когда на смену открытым информационным войнам олигархов пришли скрытые и высоко коррупционные межклановые войны «государственных олигархов», получающих в управление активы исходя исключительно из своих амбиций и близости к телу, а также строивших свои империи за счет госресурсов и относящимся к ним, соответственно, как к кормлению, а не собственности. Отсюда и «эффективность» компаний друзей Путина.

В общем, основная мысль премьера тут состоит в том, что оппозиция сегодня пытается «продать» наивному народу олигархию или анархию под видом демократию. Как это Путину обычно свойственно, он недооценивает роль самого народа, постоянно видя его игрушкой то в руках одних негодяев, то в руках других. И, конечно, в такой ситуации только ответственная и патриотическая власть может взять шефство над этим несмышленым ребенком. Как пишет Путин, период 90-х был «буквально пронизан кризисом ответственного государственного мышления».

Далее премьер строит своего рода «пирамиду Маслоу»: приоритеты российского общества в порядке убывания. И в основе тут вовсе не свободы, а «с огромным отрывом» право на труд, право на бесплатное лечение, право на образование детей. Причем Путин верит, что власть в 2000-е годы была настолько успешной в этом плане, что именно после удовлетворения этих насущных потребностей, часть общества стала более требовательней, что и есть заслуга функционирующего режима. И тут премьер, наконец, констатирует, что «качество нашего государства отстает от готовности гражданского общества в нем участвовать» и предвещает «обновление механизмов нашей демократии».

Однако подстегнутые ожидания рушатся, как только Путин начинает перечислять конкретные шаги по обновлению политической системы. Никакого реального обновления механизмов демократии Путин, по сути, не предлагает, говоря лишь о косметических изменениях тех симулякров, которые были созданы в последние 10 лет для подмены традиционных институтов демократии.

В итоге традиционную демократию премьер практически сознательно дискредитирует, представляя ее как балаган, политическое шоу, в которой реальная политика скрыта, а механизмы сводятся лишь к «походу к урнам». Ей он противопоставляет «современную демократию», где главное – это доступ к информации и возможность влияния на власть не только на выборах, но и между ними. Путин как будто пытается сказать: «ну что вы привязались к этим выборам, к этим урнам!» «Вы бы занялись делом, пообсуждали там проекты законов или кандидатуры в общественные советы, тем более что плодим мы их видимо не видимо! Вот вам и будет демократия, а то все выборы, выборы…Балаган устроили». «Прежде всего, это — общегражданское обсуждение законопроектов», - говорит Путин, напрямую привязывая право получать новости к «качеству политического участия, гражданского самоуправления и контроля».

Главное отличие современной демократии по Путину от традиционной демократии состоит в том, что в ее основе не право выбора политических лидеров, а право обсуждения законопроектов в интернете. И премьер даже обещал подумать над тем, чтобы «сделать как в Великобритании»: например, если выносится инициатива с 100 тыс подписантами, то она обязательно рассматривается парламентом. Интересно, если Алексей Навальный соберет 100 тыс подписей под своим вариантом законопроекта о госзакупках, будет ему счастье? Легко представить, как Госдума с треском провалит этот законопроект как сырой и непроработанный. Но на всякий случай, чтобы иметь дополнительные фильтры, Путин предлагает создать специальную систему регистрации для подписантов. Это примерно как сбор подписей за кандидатов в президенты: надо будет запороть - запорят. Или СКР скажет, что голосование за законопроект проводилось с одного сервера из США в Калифорнии, также как оттуда выходили все ролики о нарушениях на выборах в Госдуму. А на все претензии по поводу того, ну это ж недемократично, Путин всегда может сказать: «Вы только критикуете, а не предлагаете, а если предлагаете, что на деньги Госдепа, бандерлоги!».

Тем не менее, ряд идей статья Путина все-таки содержит. Например, о прямых выборах начальника районного отдела полиции, руководителя районного центра ЖКХ, мирового судьи, а также о передаче налога на малый бизнес на местный уровень (вот теперь видимо можно его совсем снизить). То есть демократию – на места. Путин намекает, зачем народу знать про госзакупки? «Пусть лучше интересуются своим подъездом, придомовой территорией, соседним парком… А то ишь… золотые унитазы МВД заинтересовали, да комплектации лексусов на заказ!», - как бы намекает он. Из числа инициатив усиления симулякров – идея повсеместно вводить омбудсменов (конечно, раз суды не работают) и утверждать общественные советы при ведомствах общественной палатой РФ. Вот уж головной боли премьер добавил ведомственным лоббистам.

Отдельно стоит сказать о разделе в статье, посвященном борьбе с коррупцией. Путин сразу говорит: банально это – спекуляции, популизм, эксплуатация, кампанейщина, вбросы примитивных решений. Видимо, премьер действительно устал от этой «вечной темы». Репрессий не будет, обещает он (прежде всего, своим друзьям?). Тем не менее, проблему он признает (было бы странным, если б он от нее отмахнулся). «Для победы над системной коррупцией нужно разделить не только власть и собственность, но исполнительную власть и контроль за ней», - пишет Путин. И тут, казалось бы, напрашивается усиление института парламента, развитие оппозиции и политической конкуренции, развитие независимых СМИ. Ничего из этого Путин не берет в расчет. Контроль над исполнительной властью он предлагает усилить за счет изменения порядка назначения аудиторов Счетной палаты, и (внимание!) снова Общественной палаты, которая оказывается панацеей от всех существующих в России проблем госуправления (лишь бы не трогать традиционные институты демократии). Кандидаты в ОП и Счетную палату «должны выдвигаться не президентом, как сейчас, а Советом Государственной Думы на основе согласия с кандидатурой всех фракций», - говорится в статье. Интересно, какой механизм «согласия» придумают в Кремле. Сегодня Совет Госдумы контролируется партией власти. Собственно если большинство членов Совета примут решение о выдвижении кандидатуры на пост аудитора Счетной палаты, это будет считаться согласием всех фракций?

Главной же антикоррупционной мерой Путин назвал выделение коррупционно опасных должностей — как в аппарате исполнительной власти, так и в менеджменте госкорпораций. Те, кто занимают такие должности, по мнению премьера, должны отчитываться не только о доходах, но и о расходах, крупных приобретениях семьи. Путин предлагает включать в рассмотрение еще и такие вопросы, как место фактического проживания, источники оплаты отдыха и пр. Здесь полезно посмотреть на антикоррупционные практики стран Европы — они умеют отслеживать такие вещи.

Пожалуй, это наиболее важная вещь в статье Путина, которая действительно заслуживает внимания. Заслуживают внимания и ряд мер по судебной реформе.

Однако что касается политической реформы, то ничем кроме профанации это не пахнет. Более того, сквозь весь текст просматривается остро пренебрежительное, раздражительное отношение Путина к оппозиции, протестам, требованиям честных выборов, защите прав и свобод. Уверенность, с которой Путин отвергает все эти требования, подменяя их механизмами в действительности виртуальной демократии, указывает лишь на то, что никаких послаблений в системе в ближайшее время не будет.

Версия для печати