13.02.2012 | Роман Ларионов

В Пхеньяне всё по-старому

Обострившаяся в последнее время ситуация вокруг Ирана несколько затмила другой схожий кризис – ядерную программу КНДР. В условиях фактического тупика данной проблемы и «заморозки» шестисторонних переговоров, в Москве прошли плановые консультации между Россией и Южной Кореей.

В Москву прибыла делегация Южной Кореи во главе с директором отдела консультаций о мире на Корейском полуострове Лим Сон Намом. В российской столице делегацию принял заместитель министра иностранных дел Игорь Моргулов. В программе визита - также встречи с экс-министром иностранных дел Игорем Ивановым и с российским экспертным сообществом.

Несмотря на «заморозку» шестисторонних переговоров, длящуюся уже третий год, активность посредников вокруг ядерной программы КНДР в последнее время заметно усилилась – пока, впрочем, лишь на двухстороннем уровне. Причина, очевидно, состоит в появлении определённых надежд на изменение политического курса, связанного со сменой власти в Пхеньяне.

Преемственность состоялась

После смерти Ким Чен Ира в декабре прошлого года и перехода власти к его младшему сыну Ким Чен Ыну, из этой закрытой и малопредсказуемой страны поступают противоречивые сообщения. С одной стороны, мы видим осторожные сигналы о готовности северокорейской элиты к корректировке режима: частичному снятию информационного занавеса и осторожной либерализации экономической сферы. В частности, через месяц после кончины северокорейского лидера в стране открывается корреспондентский пункт американского информагентства «Associated Press», а уже на следующий день его используют для передачи важного сообщения – северокорейский режим намерен серьёзно изучить опыт Китая в проведении экономических реформ.

С другой стороны, обнадёживающие вести сопровождались неприятным звуковым фоном – КНДР провела очередные ракетные испытания. На этот раз, по утверждению японских СМИ, Северная Корея провела учебные пуски баллистических ракет малой дальности KN-02 класса «земля-земля».

Главный вывод, следующий из взгляда на традиционно бедное информационное поле вокруг КНДР, заключается в том, что состоялась полноценная преемственность политического курса режима Ким Чен Ира. В этом смысле на второй план отходит вопрос о конфигурации власти при новом главе республики. Очевидно, что молодой правитель, которому месяц назад стукнуло только 29 лет, не может взять бразды единоличного правления страной как по причине собственной недостаточной опытности, так и в связи с отсутствием рычагов влияния на высшую политическую элиту. Статуса продолжателя династии Кимов и ускоренно формируемого северокорейской пропагандой культа личности нового правителя явно недостаточно. Киму третьему только предстоит «нарастить мышцы» в аппаратных баталиях с опытной номенклатурой, расставить своих, более молодых и прогрессивно мыслящих соратников на ключевые посты. После этого можно ожидать перемены. Пока же северокорейская элита демонстрирует стабильность переходного периода и полную преемственность политического курса.

КНДР посылает намёки на то, что готова идти навстречу мировому сообществу, но при этом демонстрирует верность стратегическому курсу на превращение в полноценную ядерную державу. Подобная модель поведения традиционна для этой страны. К тому же открытие корпункта американского информагентства обсуждалось ещё до смерти Ким Чен Ира, что лишь подтверждает преемственность, а не указывает на новые веяния в политике. А намерения идти «китайским путём» далеко не в первый раз звучат от северокорейской элиты, однако на Китай эта страна по-прежнему мало похожа.

Тупик «кнута и пряника»

История ядерного вопроса КНДР наглядно показывает, что курс на получение атомной бомбы является для северокорейской элиты намного более важным, чем использование его в качестве инструмента для шантажа международного сообщества. Он обусловлен укоренённой и воспроизводимой при переходе власти идеей о том, что в современном мире ядерное оружие является единственным полноценным гарантом невмешательства внешних сил во внутриполитические процессы в стране. А истории с Югославией, Ираком, Афганистаном и Ливией, вероятно, лишь укоренили северокорейское руководство в данной мысли.

Как показывает практика, ни тактика мелких подачек, приводящая в лучшем случае к тактическим уступкам, ни усиление внешнего давления, лишь мобилизующее режим, не приводят к качественным сдвигам в ядерных устремлениях КНДР.

При этом, Северная Корея, по всей видимости, зашла слишком далеко в своей ядерной программе, чтобы мировое сообщество рассматривало силовой вариант решения вопроса в качестве возможного. Напомним, что страна «утренней свежести» уже произвела два испытательных ядерных взрыва, а также осуществила несколько пусков баллистических ракет. Помимо этого, КНДР живёт в условиях перманентной военной угрозы (по крайней мере, из этого посыла исходит её руководство): эта небольшая страна с населением 24 млн человек располагает четвёртой по численности действующей армией (1150 тыс. человек) и 4-миллионным готовым к мгновенной мобилизации резервом. Таким образом, попытка военного вмешательства в столь милитаризированную страну, к тому же де-факто обладающую возможностью нанести противнику ядерный удар, может привести к непредсказуемым последствиям.

В итоге неудивительно, что существующие рецепты решения корейской проблемы не приносят результатов и в итоге привели к «заморозке» шестистороннего формата переговоров. Последний раз все стороны переговорного процесса (КНДР, Южная Корея, Россия, Китай и США) собирались за одним столом в конце 2008 года. С тех пор ситуация, очевидно, зашла в тупик.

Неудобная проблема

В то же время ядерная программа КНДР, помимо объективных экзистенциальных опасений недружественных ему соседей, вызывает целый ряд политических проблем практически для всех участников шестисторонних переговоров. Прежде всего, северокорейский фактор вызывает милитаристский тренд у Южной Кореи и Японии. В свою очередь повышение военной самостоятельности этих стран невыгодно Соединённым Штатам, так как американские гарантии безопасности «Стране восходящего солнца» и военное сотрудничество США с Южной Кореей гарантирует пребывание этих стран в политической орбите Вашингтона.

С другой стороны, северокорейский фактор может быть интерпретирован Соединёнными Штатами как аргумент в пользу наращивания военного присутствия в азиатско-тихоокеанском регионе, в том числе и создания региональной системы противоракетной обороны. А это уже затрагивает интересы Китая, особенно в контексте того, что обе державы наверняка уже рассматривают сценарии долгосрочной глобальной конкуренции.

Таким образом, ситуация вокруг Северной Кореи, оказавшаяся в последнее время в тени иранского кризиса, поставила мировое сообщество в сложные условия: традиционные рецепты завели проблему в тупик, силовой вариант невозможен, а напряжение в регионе нарастает.

Возможно, сдвинуть проблему с мёртвой точки поможет изменение подхода к северокорейскому режиму в целом: от изоляции к вовлечению в мировые экономические процессы. Первый шаг уже сделан – прорабатывается вариант строительства газопровода из России в Южную Корею через территорию Северной. Однако не стоит забывать о первопричинах ядерной программы КНДР – обеспечение безопасности существующего режима. Стоит напомнить, что ядерная программа стала форсировано развиваться лишь в связи с риском потери советского «ядерного зонтика» в 1980-х. Таким образом, гарантии безопасности режиму – первое условие смягчения позиции КНДР по ядерному вопросу.

Роман Ларионов - эксперт Центра политических технологий

Версия для печати