20.02.2012 | Татьяна Становая

Костин в горле

13 февраля в «Коммерсанте» была опубликована статья главы ВТБ Андрея Костина, в которой он объяснил, почему бизнес должен поддержать Владимира Путина на президентских выборах. Фактически Костин предлагает бизнесу выдать Путину мандат доверия при условии выполнения четырех условных требований.

В своей статье Андрей Костин фактически призывает быть прагматиком и реалистом: он констатирует, что фаворитом выбором является Владимир Путин и именно он вероятнее всего и станет следующим президентом страны. При этом он говорит, что лозунг «За честные выборы» вовсе не является антипутинским, потому что и сам Путин заинтересован в честной победе. Костин приветствует допуск «яблочных» и международных наблюдателей к контролю за выборами, и оппозиционеров на центральное телевидение, считая, что это повышает легитимность избирательного процесса. «Общество сегодня, со своим здравым смыслом, не готово менять власть в России. Но общество, со своим чувством собственного достоинства, требует, чтобы власть сама менялась, чтобы она была честной, в том числе на выборах», - написал Костин.

Интересно, что Костин позиционирует себя как бизнесмен, который не является приближенным к Путину или сделавшим карьеру при нем. Тем самым, ему важно показать свою неангажированность, хотя, конечно, сам факт того, что он руководит крупнейшим госбанком – не может не браться во внимание. Госбизнес в последние 10 лет в значительной степени консолидировался и окреп, во многом благодаря именно Путину. Во главе крупных госкомпаний встали как выходцы из 90-х годов, адаптировавшиеся к новым условиям, так и новое поколение путинских приближенных, обеспечивающих премьеру, прежде всего, лояльность и возможность мобилизации крупнейших госресурсов (интересно, например, что самой большой благотворительный фонд имеет «Роснефть», а независимые эксперты не раз упрекали госкомпании в выводе средств через подобные фонды). Именно Путину разросшаяся прослойка госменеджеров обязана значительным укреплением своих позиций, влияния и подконтрольных активов. Поэтому в данном случае имеет место и своего рода корпоративный интерес.

Государственный бизнес и близкий к власти бизнес (который тоже очень разный и внутри конкурентный, даже если брать различную ориентацию на двух лидеров тандема) в любом случае сегодня ориентирован на победу Владимира Путина. А точнее – на стабильность и сохранение статус-кво. Именно этим, вероятно, определяется и логика главы ВТБ, который среди политических вызовов называет и объективные вызовы - запрос на перемены, обращая его уже к самой власти. «Владимир Путин в личном плане столкнулся с тяжелым вызовом. Он очень долго правит, - констатирует Костин, - По мнению многих, это не просто очень долго, это — слишком долго. «Штанга годов» становится все тяжелее — но он опять за нее берется. Нет сомнений, что он ее поднимет в марте, но вопрос в том, каким образом он будет ее удерживать долгие шесть лет».

Фактически Костин предлагает бизнесу выдать Путину мандат доверия при условии выполнения четырех условных требований. Первое требование - уход с поста президента через 6 лет. «Прежняя, патерналистская, «полумонархическая» политическая культура больше не устраивает этот класс. Люди чувствуют себя «социально взрослыми» и не хотят «отеческой опеки» со стороны государства, президента. Не устраивает их и несменяемость президента — как бы его ни звали», - пишет Костин.Второе требование – проведение глубокой политической реформы.

Третье требование – серьезное обновление команды. «Его [Путина] высокая личная порядочность, «физиологическая неспособность» сдавать «своих» вошли в поговорку. Но эта черта может быть и силой, и слабостью. Сейчас совершенно очевидно, что обновление команды — неизбежно. Речь не идет о тотальной чистке. Но уставшее от неподвижности общество требует новых лиц. Тот самый средний класс настаивает, чтобы поехали социальные лифты. Эта претензия посерьезнее, чем «подсчет голосов», - пишет Костин.

Наконец, четвертое требование – это структурные реформы в экономике и социальной сфере. «Резервы восстановительного роста — исчерпаны. «Жизнь в обмен на нефть» — не имеет будущего», - выносит свой приговор Костин, в одном абзаце перечисляя все основные реформы, которые, по сути, являются сегодня консенсусным для подавляющего числа экспертов, экономистов и финансовых аналитиков: пенсионная система. Медицина и образование. Энергетика. ЖКХ. Естественные монополии. Костин призывать «резко сократить роль государства в экономике, приватизировать госкомпании и ряд госкорпораций. Надо повысить эффективность государственного регулирования рыночной экономики. Надо, наконец, решить проблему дешевого муниципального жилья. Развить транспортную и иную инфраструктуру, в том числе за счет государственно-частного партнерства. Либерализовать доступ иностранных инвесторов на российский рынок, неважно — европейцев, арабов или китайцев. Начать реальную работу по сокращению коррупции. Все это придется делать, не отказываясь от макростабильности, а значит, и определенного ограничения государственных расходов».

Поразительно, но статья Костина практически не вызвала никакой публичной реакции и дискуссии в среде бизнес-сообщества. Вероятно, причиной этому является тот факт, что по большинству тезисов, особенно, что касается реформ – бизнес с Костиным согласен. Вопрос лишь в том, что значительная часть автономного от государства бизнеса, а также инвестиционное сообщество не всегда верит в готовность Путина удовлетворить четыре выдвинутые Костиным требования. Отсюда и ориентация части бизнес-элиты на Медведева (пока была вероятность его переизбрания на второй срок), и разочарование решениями съезда «Единой России» от 24 сентября, когда было объявлено о возвращении Путина. В октябре на съезде РСПП Игорь Юргенс, который делал ставку на Медведева как будущего президента, говорил, что возвращение Путина стало результатом победы «охранителей» и «стабилизаторов» над «прогрессистами», к которым он относит и себя. «Связано с численным перевесом первых, а также с тем, что контролируемые ими ресурсы оказались более значительными. Речь идет о военно-промышленном комплексе, гособоронзаказе, фермерском сообществе, силовиках, нефтяном и газовом секторе. Что касается представителей банковского сектора, то первоначально они играли на стороне прогрессистов, но их в значительной мере подкосил финансовый кризис», - говорил он «Коммерсанту». Тем не менее, Юргенс признал, что готов поддерживать Медведева на посту премьера и выразил надежды, что ему удастся реализовать хотя бы часть задуманного.

Позиция Костина на этом фоне весьма показательна с той точки зрения, что он как представитель «подкошенного финансового бизнеса» и государственного сектора, который корпоративно должен играть на стороне «охранителей», демонстрирует понимание важности реформ и фактически сближается по своим взглядам с представителями умеренной либеральной оппозиции, а также либеральными экономистами и «прогрессистами» в интерпретации Юргенса. С одной стороны, это может быть своего рода пропагандистским ходом, попыткой власти успокоить элиты и устами Костина показать, что за Путиным не только «чекисты» и «нефтяники». Но, с другой стороны, это может быть и сигнал со стороны части влиятельной элиты в адрес «охранителей», предупреждающий, что отказ от реформ несет в себе не меньшие политические риски, чем нынешний всплеск уличной протестной активности. В то же время статья не вызвала дискуссии – похоже, что элита пытается понять, насколько условия, содержащиеся в статье Костина, согласованы с властью (в первую очередь, лично с Путиным), и не последуют ли вслед за ней санкции в отношении автора.

Версия для печати