07.05.2012 | Алексей Макаркин

Победа Франсуа Олланда

Новым президентом Франции избран Франсуа Олланд – впервые после 1995 года эту страну возглавит социалист. И второй раз в истории французской Пятой республики – после Франсуа Миттерана, экономическим советником которого Олланд был в 1981 году, когда тот выиграл свои первые президентские выборы.

Небольшой разрыв

Поражение Саркози предрекали еще задолго до первого тура выборов, в котором президент отстал от своего конкурента. Однако, в конечном счете, разрыв между конкурентами оказался небольшим – около трех процентов. Дело в том, что во Франции существуют традиции голосования за левых и правых, которых придерживается абсолютное большинство избирателей. Есть сравнительно небольшой колеблющийся электорат, за который и ведется основная борьба. В 2007 году он проголосовал за Саркози, надеясь на то, что он обеспечит порядок. Сейчас эти избиратели перешли к Олланду, рассчитывая на проведение более социально ориентированной экономической политики. Разочарование в Саркози и изменение приоритетов – и несколько решающих процентов французского электората спустя 17 лет вернули к власти социалистов.

Исключение составляли лишь выборы 2002 года, когда во второй тур неожиданно для всего французского истеблишмента вышел лидер Национального фронта Жан-Мари Ле Пен. Тогда произошла консолидация всех остальных политических сил вокруг Жака Ширака, получившего в результате беспрецедентный 80%-ный результат. Но это исключение, связанное с изоляцией националистов и лишь подтверждающее правило.

Саркози между турами

В 2007 году Саркози, выступая под лозунгами ограничения иммиграции, смог без большого труда привлечь на свою сторону многих приверженцев Национального фронта уже перед первым туром – с тем, что в межтуровый период «сместиться» к центру, завоевывая симпатии сторонников либерального кандидата Франсуа Байру. Это оптимальная электоральная стратегия правоцентристского кандидата. Сейчас же Саркози, не получив в первом туре поддержки националистов (Марин Ле Пен завоевала больше голосов, чем даже ее отец в триумфальном для него 2002 году – почти 18%), вынужден был «идти направо» в межтуровый период. «Я не защемил нос прищепкой, я услышал вашу просьбу о нации, о границах, об идентичности, о твердости» - говорил Саркози на дебатах с Олландом, обращаясь к сторонникам Национального фронта.

Однако госпожа Ле Пен отказалась поддержать Саркози, дистанцировавшись от обоих кандидатов. Ее логика понятна – союз с президентом даже в случае его победы ничего не давал Национальному фронту. Партия Саркози никогда не согласилась бы на политическую коалицию с националистами – это было бы нарушением общепринятых правил игры. Зато Ле Пен подверглась бы обвинениям в беспринципности. В результате часть националистов не поддержали Саркози, что не позволило ему добиться переизбрания.Более того, идя слишком далеко направо, Саркози отталкивал от себя избирателей-центристов. Это был сознательный выбор – реализовывать одновременно две различные стратегии, значит, изначально обречь себя на поражение. 18% Ле Пен представляли собой куда более привлекательную «добычу», чем 9% Байру, которые при этом колебались между Саркози и Олландом. В свою очередь, Байру хотя и не призвал своих сторонников голосовать за одного из двух «финалистов», но дал им недвусмысленный сигнал, заявив о том, что лично проголосует за кандидата-социалиста. «Направление, которое выбрал Николя Саркози между двумя турами, противоречит нашим ценностям, и не только моим и моего течения, но и ценностям голлизма, правых республиканцев. Я не хочу голосовать пустым бюллетенем, потому что это будет нерешимостью. Остается голосовать за Франсуа Олланда - это мой выбор», - сказал Байру.

Похоже, что он не исключает участия своей партии в будущей коалиции, которую сформируют социалисты после парламентских выборов, которые состоятся вслед за президентскими. В том, что социалисты их выиграют, особых сомнений нет – во Франции всегда итоги двух кампаний носят синхронный характер.

Олланд между турами

Олланд, в отличие от Саркози, был заинтересован в том, чтобы привлечь на свою сторону избирателей Байру и левого кандидата Меланшона – и в значительной степени преуспел в этом. Еще одним аспектом кампании стала критика в адрес президента, направленная на то, чтобы отвлечь от него колеблющихся избирателей. Главный неудачник французской политики последних лет Стросс-Кан оказал своей партии последнюю услугу, обвинив Саркози в организации «заговора» против него. А затем были актуализированы обвинения в том, что в спонсировании прошлой избирательной кампании Саркози принимал участие Муаммар Каддафи.

Но, главное, Олланд должен был продемонстрировать, что является сильным и уверенным в себе лидером - то есть обладает «президентскими» качествами. В конце дебатов с Саркози (президент делал на них особую ставку с учетом своего таланта политического полемиста), отвечая на вопрос журналиста, каким он будет президентом, Олланд ответил трехминутным монологом, в котором фразу «Когда я буду президентом...» повторил пятнадцать раз. В то же время он избегал ассоциаций с Саркози, стремившимся быть «суперпрезидентом». Когда ведущий спросил, каким президентом он хотел бы стать, Олланд ответил: «Президентом, который не пытается быть президентом всего, начальником всему и в конечном итоге не несет ответственность ни за что».

В ходе дебатов Олланд показал себя политиком, умеющим держать удар – в результате большинство французов сочли, что он выглядел убедительнее. Об этом свидетельствуют данные опроса, проведенного институтом Ifop по заказу журнала Paris Match, радиостанции Europe 1 и телеканала Public Senat. Согласно результатам исследования, 42% респондентов вне зависимости от политических пристрастий предпочли Олланда, 34% - Саркози. При этом даже среди сторонников Ле Пен Олланду больше симпатизировала почти четверть (23%). Впрочем, преувеличивать значение дебатов не стоит – лишь 3% опрошенных заявили, что по их итогам поменяли свое мнение. Похоже, что большинство из них все же проголосовали за Саркози, что позволило тому сократить разрыв в гонке, но не победить.

Президентство Олланда

В 1997 году социалисты победили на парламентских выборах под лозунгом введения во Франции 35-часовой рабочей недели. Теперь Олланд предлагает пересмотреть принятое при Саркози решение о повышении пенсионного возраста, вернув его к 60 годам, как этого хотели бы большинство французов. Впрочем, это коснется не всех французов, а тех, кто в течение 42 лет вносил взносы в пенсионную кассу. Времена больших подарков закончились.

Впрочем, подарки меньшего размера остались. Новый президент обещает уже в первые недели своего президентства временно заморозить цены на бензин и увеличить пособия, получаемые родителями детей школьного возраста. А также выступает за создание в течение своего президентского срока 60 тысяч дополнительных рабочих мест для учителей школ и 150 тысяч рабочих мест в государственном секторе для молодых людей, что должно смягчить проблему безработицы.

В то же время Олланд хотел бы повысить доходы бюджета не за счет пенсионеров, а заставив больше платить богатых. Он предлагает упразднить налоговые льготы, ввести дополнительный налог на банки и нефтяные компании, обложить подоходным налогом 75% тех французов, чей годовой доход превышает 1 миллион евро. Эти меры вряд ли будут способствовать росту деловой активности, зато они прекрасно соответствуют тренду, доминирующему сейчас в западном мире – на то, что за последствия кризиса должна отвечать элита. Новый президент уже предлагает начать с себя, снизив зарплаты самому себе и членам правительства на 30%.

В качестве президента Олланд будет проводить более мягкую политику по отношению к иммигрантам, чем Саркози. Он пообещал, что не уменьшит иммигрантские квоты, а также готов провести референдум по вопросу предоставления избирательного права на местных выборах иностранным гражданам.Как одному из лидеров объединенной Европы Олланду придется выстраивать отношения с другим лидером, Ангелой Меркель, которая делала ставку на сотрудничество с Саркози. Олланд осторожно относится к тому, чтобы Франция брала на себя дополнительную ответственность за ситуацию в ЕС, но, в любом случае, ему придется быть «проевропейским» президентом. В ходе избирательной кампании любой кандидат (не исключая и Саркози) должен был дистанцироваться от непопулярных евробюрократов, но реальная политика отличается от предвыборной риторики. Так что новому французскому президенту и германскому канцлеру неизбежно придется договариваться – вопрос только в том, как долго будет проходить процесс адаптации.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Материал опубликован на сайте «Голос России» 7.05.2012

Версия для печати