11.05.2012 | Алексей Портанский

«Восьмерка» вновь ощутит себя «семеркой»

Сообщение об отказе Владимира Путина поехать на очередной саммит «восьмерки», который состоится в Кемп-Дэвиде (США) 18-19 мая с.г., стало вчера одной из ведущих новостей мировых в СМИ. Официально озвученнная Москвой причина – занятость только что избранного президента формированием нового состава правительства РФ – почти никем не была воспринята всерьез. Все сходятся во мнении, что жест Путина содержит определенный месседж Западу: российский лидер недоволен постоянными упреками со стороны последнего в нарушении в РФ демократических свобод, его сочувствием российской оппозиции, наконец, отсутствием перспектив по ПРО. Итак, Россия впервые за два десятка лет своего участия в форумах самого престижного в мире неформального клуба сама понижает уровень своего представительства в нем.

Формат G8 – «группы восьми» или «восьмерки» существует совсем недолго – чуть более десяти лет. При этом формат G7 – «семерки» еще не успел стать достоянием истории – на него нет-нет да ссылаются международные эксперты, экономисты, СМИ, особенно когда речь заходит о встречах миистров финансов. И происходит это неслучайно – Россия сравнительно недавно утвердилась в этом мировом клубе, и ей это стоило немалых усилий.

Интеграция России в крупнейшие мировые форматы стала частью взятого 1990-е годы руководством страны курса реформ. С 1991г. Россию стали приглашать к участию в работе «семерки». С 1994 г. появился формат «7+1». В апреле 1996 г. Москва приняла у себя специальный саммит «семерки» по ядерной безопасности с полноправным участием России. Весной 1998 года в Москве прошла министерская встреча «Семерки» по проблемам мировой энергетики. Наконец в 1998 г. в Бирмингеме (Англия) «семерка» официально стала «восьмеркой» - России было предоставлено формальное право полноправного участия в этом клубе великих держав.

Президент Борис Ельцин всячески стремился ускорить вхождение России в клуб великих держав, не стесняясь напрямую спрашивать не только своих ближайших советников, но и иностранных коллег, когда, наконец, вопрос будет решен окончательно. Говорят, что Борис Николаевич придавал большое значение соображениям личного престижа. Пусть так, но одновременно первый президент новой России вполне отдавал себе отчет в том, что после 70 лет тоталитаризма страна не располагает в нужной мере собственными ресурсами для построения современной демократии и модернизации экономики, и потому без сближения с передовыми странами никак не обойтись.

В 1990-х годах участие РФ в «семерке» сводилось главным образом к реструктуризации внешнего долга, поиску новых кредитов, признанию России в качестве страны с рыночной экономикой, стремлению стать членом Парижского клуба кредиторов, членом ВТО и ОЭСР, а также к решению вопросов ядерной безопасности. Преодолев последствия кризиса 1998 г. Россия к началу XXI века добилась укрепления своей роли в «семерке/восьмерке». В 2000 г. на саммите в Окинаве (Япония) Москва уже не поднимала вопрос о кредитах и реструктуризации долгов. В 2001 г. на встрече в Генуе РФ впервые выступила в качестве донора по некоторым программам «восьмерки». В дальнейшем РФ выделила 10 млн. долл. в трастовый фонд так называемой Кельнской инициативы Парижского клуба кредиторов, приняла решение о выделении 20 млн долл. в Глобальный фонд по борьбе с ВИЧ/СПИД, туберкулезом и малярией, предоставила 11 млн. долл. Всемирной продовольственной программе.

И тем не менее, несмотря на то, что геополитическая значимость России ни у кого не вызывает сомнений, ее экономика все еще не отвечает уровню остальных членов «восьмерки», а потому российская сторона лишь частично участвует в заседаниях министров финансов и глав центробанков G8. Кроме того, «стопроцентному» участию РФ в работе «восьмерки» до сих пор препятствовало отсутствие членства в ключевых международных организаций – ВТО и ОЭСР.

Планируемый выбор Китая для первого зарубежного визита Владимира Путина после избрания на пост президента призван, судя по всему, подчеркнуть восточный приоритет в нынешней внешней политике Москвы. Этот приоритет заявлялся и прежде, однако при этом в жертву не приносились международный авторитет России. Намеренное снижение уровня участия в «восьмерке» как раз наносит удар по международнму авторитету и престижу РФ как великой державы. И было бы наивно в этой связи ожидать какой-либо компенсации от сближения с Китаем или Индией. Перспектива сотрудничества с первым предполагает для России лишь роль младшего партнера, и это, похоже, многие осознают в самой Москве. Поддержку и ресурсы для модернизации российской экономики по-прежнему можно найти главным образом на Западе.

Разумеется, командируемый в Кемп-Дэвид российский премьер «передаст Владимиру» все самое важное, что произойдет на нынешнем саммите «восьмерки». Однако неявка российского главы на саммит вряд ли пройдет бесследно. Вероятно дальнейшее торможение «перезагрузки» с США с соответствующими последствиями. Нельзя исключать и другой весьма нежелательной для России тенденции: не успев в полной мере превратиться в «восьмерку» мировой клуб великих держав может незаметно начать возвращаться к прежнему формату «семи». Если такая тенденция действительно наметится, Москва уже вряд ли будет вправе предъявлять претензии Вашингтону, Лондону или Парижу в том, что ее отстраняют от решения важнейших вопросов мировой политики, экономики, изменения климата и пр. Свои ошибки в мировой политике предется исправлять самостоятельно. И чем скорее, тем лучше.

Алексей Портанский – профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ

Версия для печати