04.06.2012 | Татьяна Становая

Социальные и политические риски режима Путина

31 мая Фонд «Общественное мнение» опубликовал данные своего очередного социологического исследования, в соответствии с которым зафиксировано снижение на 7% рейтинга доверия Владимиру Путина, а также рост числа тех, кто готов выйти на акции протеста. Все это накладывается на значительный рост рисков на мировых финансовых рынках, что уже отразилось на ситуации в России: курс рубля ослаб до уровня 2008 года. Сочетание факторов эрозии поддержки власти и дестабилизации финансово-экономической ситуации может стать проблемным для «путинского режима».

Количественные социологические исследования подтверждают и дополняют результаты качественных исследований, которые проводились Центром стратегических разработок Михаила Дмитриева (подробнее об этом в материале ниже). По данным ФОМа, в мае рейтинг доверия россиян Владимиру Путину снизился с 55% в марте до 48%. За тот же период с 17% до 22% возросла доля граждан, кто не доверяет главе государства, с 23% до 26% - тех, кто «отчасти доверяет, отчасти нет». Несмотря на то, что большинство (52%) по-прежнему готово проголосовать за Путина на выборах президента, если они состоятся в ближайшее воскресенье, его электоральный рейтинг за две последние майские недели снизился на три процентных пункта. Как показывают исследования ФОМ, рейтинг доверия премьера Дмитрия Медведева также имеет тенденцию к снижению - с 47% в середине мая до 44% в конце месяца. Судя по этим данным, воздействие победы Путина на президентских выборах на общественное сознание существенно уменьшается по сравнению с мартом-апрелем нынешнего года.

О снижении доверия россиян к президенту и премьеру говорят и данные «Левада-Центра». В ответ на просьбу социологов назвать политиков, которым респонденты доверяют более всего, 37% опрошенных указали на Путина, 25% - на Медведева, хотя в апреле таковых было 42% и 28% соответственно. Как пояснил директор «Левада-центра» Лев Гудков, в сознании россиян образ Путина стремительно теряет привлекательность. Издание приводит и конкретные цифры. Например, «деловым» Путина в его третий президентский срок назвали 39% россиян. В первый срок (с 2000 года) его деловые качества выделили 49%, а к концу второго — 62% граждан.

О качественных изменениях в отношении к Путину и Медведеву рассказал президент ЦСР Михаил Дмитриев, опубликовавший на прошедшей неделе весьма алармистский доклад об итогах качественных исследований. По его мнению, Путин и Медведев в создании российского общественного мнения устарели, выглядят несовременными. Даже несмотря на всю склонность Медведева, например, к высокотехнологичным гаджетам, он воспринимается как носитель советского сознания. Резко вырос запрос на лидеров нового формата, в которых сочеталась бы респектабельность (нестыдно перед лидерами западных стран), адекватность и ясность, простота (раздражение стало вызывать, например, использование сленга). При этом, по словам самого же Дмитриева, пока не появился такой лидер, который отвечал бы всем «идеальным критериям».

Сейчас фиксируется несколько тенденций, каждая из которых в отдельности, пожалуй, не так опасна, как их сочетание вместе. Во-первых, это все более и более инерционный и пассивный характер поддержки Путина и партии власти. При этом все чаще происходят сбои в механизмах административной мобилизации. В интернете можно найти множество историй, когда члены и даже председатели избирательных комиссий публично отказывались участвовать в фальсификациях и обнародовали интересные факты о деталях проведения выборов и подсчета голосов. В конце прошлой недели бывший председатель участковой комиссии Татьяна Иванова была оштрафована на 30 тысяч рублей петербургским судом за обвинения в адрес сотрудников горизбиркома и РОНО в принуждении ее к фальсификациям на думских выборах. Ранее она была вынуждена уйти из школы, в которой проработала много лет. Несмотря на обвинительный приговор, ее приветствовали не только оппозиционеры (которые намереваются собрать деньги на уплату штрафа в случае вступления судебного решения в законную силу), но и бывшие ученики.

Во-вторых, значительная активизация протестно настроенного меньшинства – выясняется, что «болото» не высохло. Если посмотреть на цифры ФОМа, то в целом уровень протестной активности сохраняется на прежнем уровне за последние годы, и даже несколько снижается по сравнению с весной 2011 года. Однако сам по себе протест становится все более мобилизованным и идеологически мотивированным. Главная новация в нынешнем протесте – это то, что в политической жизни страны внесистемная оппозиция становится субъектом, который власть не может игнорировать. Причем после 6 мая началась новая волна оппозиционной активности. В данном случае вопрос не в том, идет ли власть на либерализацию законодательства или его ужесточение (возвращает ли прямые выборы губернаторов или ужесточает законодательство о митингах), а в том, что она вынуждена это делать, реагируя на появление нового субъекта российской политической жизни. При этом действия власти в целом становится все более и более противоречивыми. Например, Госдума принимает жесткие законы о митингах и выборах губернаторов, а региональная власть на месте смягчает. Так мэр столицы Сергей Собянин заявил о необходимости принятия более либерального закона о выборах мэра Москвы (он уже был принят в первом чтении), предоставив самовыдвиженцам право баллотироваться и снизив «муниципальный фильтр» с 10% до 6%. Сама система, как будто, стремится к большей либерализации, даже если мотивы инициаторов достаточно прагматичные. Так, некоторые губернаторы вполне могут попробовать пойти на выборы самостоятельно, дистанцировавшись от партии «Единая Россия», если выдвижение от нее будет в данном регионе контрпродуктивно.

В-третьих, началось очень заметное брожение в элите, прежде всего, среди интеллигенции, шоу-бизнеса, публицистов и журналистов. Помимо «Контрольной прогулки» писателей, которую власть просто не решилась трогать, происходит множество других событий, ставших следствием выхода из-под политического контроля (пусть и не прямого) значительной части «гламурной элиты». Если еще 4-5 месяцев назад было просто модно надеть белую ленточку, прийти на Болотную и Сахарова, то сейчас эта мода трансформируется в прямые конфликты, затрагивающие профессиональные сферы. Большой скандал произошел при подготовке премии МУЗ-ТВ – одного из самых современных и популярных ежегодных шоу в России. Телеведущую Ксению Собчак в последний момент отстранили от ведения церемонии вручения наград, а затем на сцену не выпустили Артемия Троицкого, который хотел поддержать Собчак. Ранее от услуг Собчак отказались и при вручении главной телевизионной премии ТЭФИ. Само по себе это не стоило бы политизировать, учитывая последний скандал, который Собчак устроила на вручении премии «НИКА», задав вопрос актрисе Чулпан Хаматовой, поддержала бы она Путина на выборах, если б не помощь власти ее благотворительному фонду. Но отстранение Собчак становится политическим событием, учитывая, что ее поддержали сразу несколько других известных представителей шоу-бизнеса – Андрей Малахов и Ольга Шелест.

В-четвертых, диверсифицирует свои политические предпочтения и бизнес-элита. Для нее, впервые за последние годы, появился реальный выбор для осуществления «политических инвестиций». Для более радикальной части – это Алексей Навальный, для более умеренной – Алексей Кудрин и Михаил Прохоров. Раньше бизнес предпочитал либо оставаться аполитичным, либо прагматичным, признавая «Единую Россию» как единственную реальную политическую силу, с которой имеет смысл взаимодействовать.

Взаимодействие при этом было как принудительным, так и добровольным, но неизбежно курируемым Кремлем. Сейчас же де-факто снято табу на финансирование политической деятельности оппозиции, причем не по воле власти, а как закономерное следствие развития общей политической ситуации в стране. На прошедшей неделе был обнародован список спонсоров Фонда борьбы с коррупцией Навального (подробнее об этом ниже): давать деньги стало не только можно, но и не страшно.

Готовность, пусть даже небольшой, части бизнеса открыто поддерживать Навального - это также косвенное признание его субъектом политического процесса. Это одновременно и знак того, что бизнес начал осторожно признавать, что система способна корректироваться под давлением извне, и источником ее развития является не только Кремль. В России мало кто верит в эффективность государственной антикоррупционной политики, но появилась надежда, что государство может быть в той или иной мере принуждено к переменам.

Наконец, пятая тенденция является скорее фоновой по отношению ко всем предыдущим, но неизбежно одной из самых сильных по влиянию на динамику развития политической ситуации в стране. В пятницу утром средневзвешенный курс доллара к 11:30 по московскому времени вырос на 82,11 копейки по сравнению с уровнем, сформировавшимся к этому времени накануне, и составил 33.7384 рубля. Курс евро составил 41,89 рубля, рост на 47 копеек. Бивалютная корзина (включает 0,55 доллара и 0,45 евро) выросла на 41 копейку и достигла 37,46 рубля. Таким образом, американский доллар обновил рекорд с лета 2009 года, евро - с декабря 2011 года. Бивалютная корзина достигла максимума с октября 2011 года. Котировки фьючерса на нефть марки Brent продолжают сползать вниз, опустившись ниже важнейшей психологической отметки в 100 долларов за баррель.

На практике это обозначает целый букет социально-экономических рисков: снижение покупательской способности рубля, как следствие – падение уровня жизни россиян, удорожание импорта, рост инфляции, рост безработицы. Для власти сегодня главным ее «козырем» является выполнение и наращивание социальных обязательств. Если этот «последний аргумент» будет исчерпан, доверие к институтам и лидерам может резко снизиться. Как говорил один из источников в Кремле, сейчас самым «страшным сном» для власти является слияние социального и политического протеста. По данным Дмитриева, такая перспектива является возможной. Рост недовольства вызван не увеличивающимся городским средним классом с собственной повесткой изменений — население страны едино в своем запросе независимо от социального статуса и места проживания. И в Москве, и в провинции люди формулируют один и тот же прагматичный и деидеологизированный перечень из четырех проблем, рассказывает Дмитриев: улучшение в здравоохранении, образовании, личной безопасности и правосудии, доступе к массовым услугам (ЖКХ, транспорт). Впрочем, пока отношение к власти («за» или «против») перевешивает объективное совпадение повесток дня.

Однако улучшения ждать не приходится: ресурс для проведения популярной политики максимально «истончился». Залить нефтяными деньгами недовольство может уже не получиться. Контроль над информационным пространством постепенно теряется (аудитория Яндекса впервые превысила аудиторию Первого канала), хотя и остается существенным для лояльной части населения. Однако такое влияние актуально, когда речь идет о политической борьбе, а не о раздражении общества по конкретным социальным вопросам – в этом случае пропаганда теряет эффективность. Тем более, что власти придется действовать в условиях усиливающегося дефицита ресурсов, сохранения (и, вполне вероятно, расширения) возможностей для протестных настроений, отсутствия сильных и авторитетных институтов и системы диалога с обществом. В этих условиях пространство для маневра у власти ограничено – и возможностей для принятия эффективных решений в политической сфере становится все меньше.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического управления Центра политических технологий

Версия для печати