31.08.2012 | Александр Голубов

Раздор и неприсоединение

Попытка Тегерана устроить пропагандистский карнавал, использовав с этой целью конференцию стран Движения неприсоединения, была всерьез испорчена выступлениями новоизбранного президента Египта Мохаммеда Мурси и генерального секретаря ООН Пан Ги Муна. Темой их нападок стало положение дел в Сирии, являющейся чуть ли не единственным союзником Исламской республики в регионе. Таким образом, эта критика опосредствованно касалась и внешней политики Ирана, открыто поддерживающего режим Асада в борьбе с повстанцами.

По иронии судьбы, появление именно этих двух гостей на самом большом международном мероприятии в Тегеране со времен Исламской революции считалось важнейшей дипломатической победой организаторов конференции. Генеральный секретарь ООН принял решение посетить Иран, несмотря на сопротивление Тель-Авива и Вашингтона, а с приходом исламистов к власти в Египте между Каиром и Тегераном, наконец, появилась возможность наладить более добрые отношения, которые доселе были не иначе как враждебными.

Сам факт визита этих фигур казался символическим, что позволяло иранской пропаганде утверждать, что попытки Запада изолировать исламскую республику не увенчались успехом. Исламист Мурси говорит фактически одинаковыми словами с Верховным духовным лидером Ирана Аятоллой Хаменеи, предрекая, что в ближайшее время влияние развивающихся стран будет увеличиваться, а гегемония США и Европы уйдет в прошлое. Все это должно найти свое отражение в изменении структуры совета безопасности ООН, положение дел в котором вовсе не отражает реальности, по мнению египетского и иранского лидеров. И выступления Мурси и Пан Ги Муна на конференции, казалось, должно было стать замечательной иллюстрацией такой картины мира.

Но даже если подобные воззрения и справедливы, многим в этом новом мире явно не по пути с Ираном и его союзником. И прежде всего ‒ ¬¬египетским исламистам. Мохаммед Морси решил раскритиковать положение дел в Сирии, назвав режим Асада «угнетающим» собственный народ, и выразил свою поддержку превращению страны в свободное демократическое государство. По его словам, ответственность за кровопролитие несут все стороны, присутствовавшие за столом во время его речи, и оно не закончится, пока не будут предприняты соответствующие действия. Неудивительно, что Министр иностранных дел Сирии Валид аль-Моаллем покинул помещение в знак протеста, ‒ иначе, кроме как призывом к свержению режима Асада, слова Мурси не назовешь.

Тот факт, что во время своего выступления египетский президент решил умолчать о протестах в Бахрейне, также говорит о сохранении обостренных отношений Египта с Ираном. Учитывая поддержку Саудовской Аравии в подавлении преимущественно шиитских волнений в Манаме, «забывчивость» Мурси свидетельствует, что египетские исламисты вовсе не намерены ставать «мостиком» между шиитами и суннитами на Ближнем Востоке. А несмелые попытки наладить сотрудничество с Ираном говорят лишь об усилиях нащупать пути выхода из-под американского влияния, а вовсе не поддержку политики Исламской республики в регионе.

Пан Ги Мун был немного более сдержан относительно сирийского вопроса. Он считает, что обе стороны несут ответственность за эскалацию насилия в стране. Однако решение проблемы находится, прежде всего, в руках правительства, а не повстанцев. Намного более неприятными для Тегерана были его слова касательно «недопустимости» угроз Исламской республики стереть Израиль с лица земли и отрицания Ираном Холокоста.

Заявление «строптивых» гостей, прямо противоречащие официальной линии иранских властей, так и не попали в государственные средства массовой информации республики. Тем не менее, это не столь уж важно. Ведь те усилия, которые Тегеран предпринял для организации конференции, были, прежде всего, направлены не на внутреннюю аудиторию, а для демонстрации всему миру двух достаточно простых сообщений. Во-первых, о том, что центр тяжести в мировой политике постепенно смещается в сторону от Запада. И, во-вторых, о том, что в этом новом мире попытки изолировать Иран не будут иметь успеха, так как выход из-под влияния Вашингтона должен означать автоматическую поддержку Тегерана. И если с первым утверждением еще можно отчасти согласиться, то необоснованность второго достаточно наглядно продемонстрировали слова Мохаммеда Мурси и Пан Ги Муна, прозвучавшие в столице Исламской республики в этот четверг.

Версия для печати