Информационный сайт
политических комментариев
вКонтакте Rss лента
Ближний Восток Украина Франция Россия США Кавказ
Комментарии Аналитика Экспертиза Интервью Бизнес Выборы Колонка экономиста Видео ЦПТ в других СМИ Новости ЦПТ

Выборы

Казалось бы, на президентских выборах 5 ноября 2024 г. будет только одна интрига: кто победит в «матч-реванше» Джо Байдена против Дональда Трампа? Оба главных участника выборов 2020 г. уверенно лидируют в симпатиях соответственно демократических и республиканских избирателей, которым предстоит определить на праймериз кандидата от своей партии. Рейтинг Трампа – 52% (данные агрегатора RealClearPolitics.com) – отрыв от ближайшего преследователя – более 30 пунктов, у Байдена – 64% и отрыв в 50 пунктов. Но интересных интриг можно ждать гораздо раньше, даже не на праймериз, а перед ними. Почему?

Бизнес

21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.

Интервью

Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».

Колонка экономиста

Видео

Российский мир

18.09.2012 | Алексей Макаркин

Девяносто второй

Субботний митинг оставил одно устойчивое ощущение. Оппозиция, условно находившаяся в 90-м году, проскочила 91-й и пребывает где-то в 92-м. Разумеется, тоже условно.

Огромные акции оппозиционных сил декабря прошлого – февраля нынешнего годов нередко сравнивали с многотысячными демонстрациями февраля 90-го, потрясшими и Москву, и Россию. Причем общей была не только массовость, но и экстравертность участников протестных акций, их открытость и доброжелательность. Разумеется, и в 90-м в оппозиционном движении были радикалы, призывавшие брать власть если не сегодня, то завтра (причем это завтра должно было настать в ближайшие месяцы). Но они не задавали тон в общем мирном движении.

Очевидные общие признаки «затмевали» различия. Главное из них – это разношерстность оппозиции и, как следствие, отсутствие комплексной позитивной программы. Причем не просто набора тезисов, а документа, в котором было бы прописано желаемое будущее страны. В 90-м она была и включала в себя как политические, так и экономические реформы (а через несколько месяцев после февральских митингов «знаменем» оппозиции стала программа «Пятьсот дней».) Другое дело, что многое из того, о чем говорили в феврале 90-го, реализовано не было, реальность оказалась более жестокой по сравнению с мечтами интеллигентов более чем двадцатилетней давности. Но многое из того, о чем говорили тогда на Манежной площади, стало сейчас привычным – от идеологического многообразия до частной собственности.

Было и второе различие. В 90-м огромные московские демонстрации были предвыборными – в марте того же года состоялись выборы народных депутатов РСФСР, на которых оппозиция в Москве, Питере (тогда еще Ленинграде) и ряде других регионов добилась масштабного успеха. Была видна дальняя перспектива, обозначена ближайшая цель.

Что мы видим сейчас? Общей комплексной позитивной программы как не было, так и нет. Включение в резолюцию митинга 15 сентября трех социальных требований мало что изменит – в них нет ничего оригинального, с аналогичными тезисами уже много лет выступают коммунисты и «эсеры». Это не случайно – из огромного количества сюжетов были выбраны те, по которым либералы и левые могут договориться. По остальным разногласия сохраняются и, пожалуй, даже усугубляются (это было видно на недавнем форуме левых сил). Не менее важно и другое – консенсусные социально-экономические требования направлены не на создание нового современного общества, а на поддержку социально уязвимых слоев населения. Дело благородное, но левая оппозиция говорит об этом в течение двух десятилетий, причем более убедительно, чем Борис Немцов. Власть архаична, но и «модернистская» оппозиция быстро архаизируется.

Неудивительно, что средний класс, который вышел на Болотную и Сахарова в декабре, сейчас все более дистанцируется от протеста. И дело не только в дефиците конкретных результатов, неясности ближайшей реальной цели. Но и в том, что многим людям изначально было неуютно стоять рядом с красными флагами или националистической символикой. Но Кремль раздражал еще больше, и сохранялась надежда на то, что именно на площади родится альтернатива существующей власти, своего рода «российский Гавел», провозгласивший программу, соответствующую вызовам XXI века. Но этого не произошло – более того, наиболее приемлемые для среднего класса деятели сейчас предпочитают не идти на трибуну, а стоять внизу, демонстрируя свою оппозиционную идентичность и солидарность. Но не более того.

Кстати, с ближайшей целью тоже проблема. Массового общественного запроса на досрочные парламентские и президентские выборы сейчас нет (возможно, еще будет, но в политике исходить из теоретической возможности нелепо). Ближайшая избирательная кампания федерального масштаба – через четыре года. На губернаторские выборы оппозиции с Болотной и Сахарова прорваться почти невозможно. Местные выборы недостаточно вдохновляют (даже «знаковая» химкинская избирательная кампания) – не тот масштаб. Выборы в Координационный совет – дело благое (повышается легитимность оппозиции), но не надо рассчитывать, что в них будут участвовать миллионы россиян.

В отсутствии общей программы и четкой ближайшей цели в оппозиции нарастают тенденции, свойственные 92-му году, когда «красные», «белые» и «коричневые» (левые, недавние либералы и ультраправые) создали общий фронт под негативными лозунгами. «Долой Ельцина, долой Гайдара, долой реформы, спасем образование, здравоохранение, оборонку и науку. А там посмотрим, что делать дальше». Тогдашний фронт был интравертным, агрессивным, непримиримым к любым сомневающимся в необходимости отправить «банду Ельцина под суд». И убежденным, что за ним вся страна, а в Кремле засела маленькая группа врагов народа, которых можно выгнать оттуда в результате победоносной народной революции. В 93-м году попробовали – результат известен.

При этом «люди 92-го» могли опираться на Верховный совет, который из парламента все более превращался в большой антиельцинский митинг, управляемый спикером Хасбулатовым. Сейчас ничего подобного нет. Впрочем, это и хорошо, так как в противном случае «революционные» тенденции могли бы возобладать уже сейчас. Пока что речь идет о риторике с трибуны, о требованиях люстраций, о все более частных намеках на то, что если власть не пойдет на уступки, то народ скажет свое слово без формальностей. На трибуне появляется Илья Константинов, один из лидеров движения 92-93-го годов. Сергей Удальцов, которого коллеги обвинили в оппортунизме, отвечает на упреки большей радикализацией. Исчезают «карнавальные» настроения, вытесняемые радикальной политической риторикой. А организаторы, несмотря на то, что на Сахарова собралось не более 20 тысяч человек, упорно говорят о 100 тысячах и, кажется, сами этому верят. Как верили те, кто устраивал демонстрации против «банды Ельцина». К чему это привело, хорошо известно.

Но есть и принципиальное отличие от 92-го. Среднему классу, продолжающему (хотя и куда менее охотно) ходить на нынешние «марши», «революционерство» антипатично, риторика ему надоедает, а архаизация протеста отпугивает. «Низы» нынешних акций принципиально отличаются от агрессивных «низов» 92-го года. Раздражение в отношении власти, ведущей страну в тупик, не столь сильно, как жгучая обида человека, потерявшего свою страну и теряющего свой завод (или НИИ). Не случайно, участники субботнего митинга без энтузиазма восприняли выступления большинства ораторов – но связывать это только с апатией было бы неверно. Аплодировали же Герою России Сергею Нефедову, его человечному и доброму выступлению (правда, прозвучавшему уже после ухода с площади многих участников «марша»).

Однако еще пара-тройка таких акций – и средний класс (кроме немногочисленной, наиболее политизированной его части) с площади может уйти окончательно. А на ней останутся левые и ультраправые, которые, правда, будут не столько готовиться к походу на Кремль, сколько выяснять отношения друг с другом (и внутри своих сообществ). А оставшиеся либералы будут смотреть на все это с ужасом и все чаще посматривать в сторону выхода.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Статья опубликована на сайте "Ежедневный жернал" 17 сентября 2012 года

Версия для печати

Комментарии

Экспертиза

Поколенческий разрыв является одной из основных политических проблем современной России, так как усугубляется принципиальной разницей в вопросе интеграции в глобальный мир. События последних полутора лет являются в значительной степени попыткой развернуть вспять этот разрыв, вернувшись к «норме».

Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.

6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.

Новости ЦПТ

ЦПТ в других СМИ

Мы в социальных сетях
вКонтакте Rss лента
Разработка сайта: http://standarta.net