27.09.2012 | Михаил Агаджанян

«Новый шёлковый путь»: связать центр и юг Азии одной нитью

Вывод американских войск из Афганистана к концу 2014 года и связанная с ним перегруппировка военных сил США сделали в Вашингтоне актуальной инициативу выдвижения планов по новым межгосударственным конфигурациям на пространстве от Центральной до Южной Азии. С середины 2011 года, когда сроки вывода войск из Афганистана были окончательно утверждены, государственный департамент приступил к предметному лоббированию проекта «Новый шёлковый путь». Данный проект претендует на концептуальность в вопросе дальнейшего будущего региона сквозь призму стратегических интересов США.

Актуализации проекта создания разветвлённой транспортной сети и логистических центров по маршруту «Нового шёлкового пути» способствовали такие региональные факторы на момент середины – конца 2011 года, как обнаружившиеся системные сбои в американо-пакистанских отношениях (известный инцидент от 26 ноября 2011 года, когда в результате ошибочных ударов авиации НАТО погибло 24 пакистанских военнослужащих), попытки Вашингтона наладить контакт с афганским движением «Талибан» и попытки привлечь к внутриполитическим дискуссиям в Кабуле более широкий спектр внутриафганских сил (например, в лице сторонников Гульбеддина Хекматияра из Исламской партии Афганистана («Хизб-и-Ислами»)).

С лета 2011 года американцы приступили к реализации очередного этапа афганской политики. Данный этап определяется приоритетами удержания выпестованного ими в Афганистане политического режима в орбите собственного влияния и сохранения военнополитического присутствия вблизи зон стратегических интересов. Начало реализации данного этапа афганской политики Вашингтона можно датировать 2 мая с.г., когда между США и Афганистаном было заключено соглашение о стратегическом партнёрстве. Подтвердив планы по сворачиванию миссии в Афганистане к концу 2014 года, американцы остались в русле оказания военной, политической и экономической помощи действующим властям в Кабуле, сохранению там своего «ограниченного» присутствия на уровне советников и инструкторов. Как отмечают наблюдатели, Вашингтон начал вести активные переговоры с талибами с июля 2011 года: одним из подразумеваемых переговорных досье с представителями движения является их эффективная интеграция в афганский социум, которая должна произойти в том числе и с помощью реализации проекта «Новый шёлковый путь».

В ряду способствующих актуализации идеи «Нового шёлкого пути» факторов следует отметить и более концептуальные для Вашингтона задачи, связанные с реализацией планов по сдерживанию Китая, размыванию влияния России в Центральной Азии.

Будучи по своей официальной версии проектом транспортно-логистического характера (внешнеполитические представители США говорят о проекте, как о «международной сети с узлами экономических и трaнзитных связей»), «Новый шёлковый путь» стоит рассматривать в более широком геополитическом формате. В этот проект Вашингтон готов вместить не только транспортные маршруты и соответствующую им логистическую инфраструктуру, но и другие элементы распространения геополитического влияния в виде действующих и планируемых трубопроводов поставки энергоресурсов, а также трансграничные линии подачи электроэнергии. При обсуждении проекта американская сторона, в частности, упоминает такие региональные «сюжеты» трансграничного характера, как газопровод «TAPI» (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия) и линии электропередач из Центральной Азии в Афганистан, Пакистан и Индию (1).

Отсюда, проект «Нового шёлкового пути» представляется весьма ёмким с геополитической точки зрения, при этом содержащий достаточно конкретные по своей направленности цели США на обширном азиатском пространстве. Попробуем самым сжатым образом определить данные цели.

Государственный департамент США, как профильный актор лоббирования и внешнеполитической реализации проекта «Новый шёлковый путь», разворачивает свою аргументацию в его поддержку вокруг «афганской темы». Восстановление экономики Афганистана, создание политически устойчивого режима на всей территории страны, а не только в её столице, интеграция Афганистана в региональные связи с соседними государствами постулируются американской стороной в качестве наиболее приоритетных задач в рамках проекта. Одной из целей США при реализации масштабного проекта является переориентация Афганистана с «горизонтали» - связи с Китаем и Ираном – на «вертикаль», которая может строиться вдоль линии «Узбекистан – Афганистан – Индия». Объективные основания подобной версии придают конкретные детали американского проекта, указывающие на особое внимание Вашингтона к таким потенциальным логистическим узлам на афганской территории, как восточный Герат и северный Мазари-Шариф (граничащий с Узбекистаном).

Сложно сказать, насколько реализуемыми представляются планы США переориентировать нынешние тесные связи афганского Герата с Ираном на другие направления, но подобная задача имеет место быть в Вашингтоне. Планы последнего по региональной изоляции Ирана известны, и проект «Новый шёлковый путь» является одним из функциональных подтверждений наличия данных планов. На сегодняшний день Иран и вовсе не фигурирует в данном американском проекте, и дальнейшее дистанцирование Тегерана от реализации крупных региональных проектов, в том числе и с афганского направления, выступает ещё одной приоритетной задачей авторов «Нового шёлкового пути».

К приоритетным целям Вашингтона по ходу реализации проекта следует также отнести поддержание тесных экономических связей между соседними Афганистаном и Пакистаном с их привязкой к Индии. Здесь, как и в отношении вышеуказанного приоритета по изоляции Ирана с восточного направления, рельефно проглядывается ещё один внешнеполитический приоритет Вашингтона – недопущение глубокого проникновения Китая в региональные процессы, где так или иначе ведущая роль будет отводиться Дели. Впрочем, в реализации данной задачи США ждут большие проблемы, хотя бы с учётом тесных пакистано-китайских отношений, которые в некоторых двусторонних сферах претендуют на системный характер (например, сотрудничество в военно-технической сфере). Помимо этого, любые попытки США сдерживать Китай в Южной Азии без создания благоприятных для этого предпосылок в Центральной Азии имеют все шансы «на провал».

Развитие последних событий на северных границах Афганистана показывает, что США делают ставку в своей центральноазиатской игре и на Узбекистан. Косвенным образом на это может указывать решение Ташкента приостановить свое членство в ОДКБ, о чем стало известно 28 июня – спустя три недели после подписана Декларация об углублении стратегического партнёрства между Российской Федерацией и Республикой Узбекистан, что является несколько странным.

Игра Вашингтона в Центральной Азии также не исключает задействования инструментария по склонению Казахстана к участию (с той или иной степенью вовлечённости) в проект «Новый шёлковый путь». Впрочем, ограничители такого вовлечения Казахстана в американские проекты с привязкой к дате «конец 2014 года» на нынешнем этапе весьма существены и выражаются прежде всего в факторах активного участия Астаны на региональных площадках под эгидой России и Китая (ОДКБ, ЕврАзЭС, ШОС).Более того, стоит учитывать, что активность США в лоббировании проекта «Новый шёлковый путь» привела к симметричной активизации Москвы и Пекина по выдвижению к реализации программ новых транснациональных маршрутов. Позиции двух евразийских держав стали ближе в вопросе реализации хотя и не совсем сопоставимой по своему масштабу с американским проектом, но всё же содержащей геополитический потенциал стратегической транспортной программы «Европа – Западный Китай» (Трансконтинентальный коридор «Западная Европа – Западный Китай»).

Общая протяжённость коридора по маршруту Санкт-Петербург – Москва – Нижний Новгород – Казань – Оренбург – Актобе – Кызылорда – Шымкент – Тараз – Кордай – Алматы – Хоргос – Урумчи – Ланьчжоу – Чжэнчжоу – Ляньюньган составляет 8 445 км. Из них 2 233 км по территории России, 2 787 км – Казахстана, 3 425 км – Китая. Важнейшим звеном данной программы выступает Казахстан, который на нынешнем этапе весьма позитивно настроен к её реализации. По оценке казахской стороны, проект имеет высокую важность для экономики республики. Значительное региональное развитие получат пять крупных областей страны (Актюбинская, Кызылординская, Южно-Казахстанская, Жамбылская и Алматинская, включая г. Алматы), где в общей сложности проживает 7,5 млн. человек или почти половина населения страны.(1) Robert D. Hormats, The United State's «New Silk Road» Strategy: What is it? Where is it Headed? // Address to the SAIS Central Asia-Caucasus Institute and CSIS Forum, September 29, 2011.

Михаил Агаджанян – политический обозреватель

Версия для печати