31.10.2012 | Олег Громов

Великая китайская «перемена»

В ноябре одному из лидеров мировой экономики – Китаю – предстоит поменять правящий тандем: вместо генсека Компартии, председателя КНР Ху Цзиньтао и премьер-министра Госсовета Веня Цзябао бразды партийной и правительственной власти перейдут в руки 59-летнего Си Цзиньпина (пока – заместитель председателя КНР) и 57-летнего Ли Кэцяна, первый из которых по традиции должен сосредоточить в своих руках стратегическую, партийную и военную власть, а второй – взять управление экономическими реформами и развитием диалога с Западом. На фоне роста протестов граждан против тотальной цензуры в СМИ и «великой китайской стены» в интернете смена «верхушки» легко может перекочевать в экономическую и политическую «перестройку» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Основания для таких заявлений имеются. Около недели назад в китайских, в том числе и партийных, СМИ прошла кампания за освобождения одного «стихийного» диссидента, осужденного на несколько лет исправительных работ из-за критики в адрес Компартии и призывов к демократии. Сельский житель был доведен до «точки кипения» коррумпированными китайскими чиновниками и при помощи интернета выплеснул свою злость в сеть. Власти отреагировали стандартно – карательными мерами. Однако СМИ не встали на защиту «народной милиции», признав «недопустимость таких мер» и, таким образом, косвенно выступили на стороне протестанта. Многие наблюдатели усмотрели в этом первые шаги в сторону либерализации. Однако не стоит слишком сильно обольщаться – «градус кипения» в китайском обществе растет из-за политической монополии КПК, низкого уровня жизни большинства китайцев и усиливающейся критики китайской системы из-за рубежа. Власти, прекрасно понимая это, «выпускают пар» и дают сигналы Западу, активно критикующему китайское руководство в недемократичности.

В реальности члены Постоянного комитета Политбюро КПК – неофициально высшего органа власти в стране – не могут допустить либерализации, потому что до сих пор боятся повторения советского сценария. То есть перерастания политических реформ (снятие цензуры в СМИ и либерализация партийной жизни) в децентрализацию власти и потерю управления ситуацией в стране, что неизбежно приведет в первую очередь к отделению некитайских регионов и дестабилизации курса юаня.

Новых руководителей вполне можно назвать «постперестроечными» или «посттянаньмэньскими», то есть несущими на себе отпечаток страха перед неконтролируемыми народными волнениями, теоретически ведущими к свержению политической монополии КПК. События на пекинской площади Тянаньмень в 1989 году, когда в столице произошли жестокие столкновения между протестующими против власти коммунистов студентами и регулярными войсками, наложили отпечаток на формирование нынешнего и нового поколения представителей китайской власти. Это означает сохранение прежних методов руководства при большей экономической интеграции с Западом (прежде всего, с США и Евросоюзом).

В этой ситуации России можно рассчитывать на постепенное повышение интереса Китая к ресурсам и технологическим разработкам, что приведет к росту инвестиционных предложений, которые, правда, будут ограничены потребительским спросом и объемом китайского рынка.

Экономисты прогнозируют, что китайская экономика будет расти существенно медленнее, чем в докризисные времена из-за постепенного исчерпания внутренних ресурсов развития (в первую очередь достижения предельных объемов потребления при данном уровне доходов основной массы населения). И это как раз и таит в себе скрытые пружины попыток части партийного руководства «изобразить либерализацию», чтобы выпустить лишний пар населения.

На какое-то время внимание китайских масс будет приковано к национальным темам – в первую очередь, к защите интересов страны в территориальных спорах с Японией и, вероятно, с Южной Кореей. Прогнозируемо появление новых претензий к России.

С США отношения продолжат развиваться, постепенно трансформируясь из взаимодействия старшего (Штаты) и младшего (Поднебесная) партнеров в связь двух равновеликих сил. Это обусловлено финансовым кризисом американской экономики и сильной тенденцией спада ее промышленного производства, которое все больше вытесняется китайским. Более того, китайская финансовая модель жесткого регулирования курса юаня, независимого от доллара, становится все более привлекательной и для американцев, которым рано или поздно предстоит решать вопрос предельно раздутого государственного долга.

Усиливающаяся финансовая взаимозависимость будет дополнена бряцанием оружием как с той, так и с другой стороны. Боясь появления новой сверхдержавы в мировом масштабе Штаты намерены продолжать сковывать политическую игру Пекина региональными проблемами – корейским и тайваньскими вопросами, трудными отношениями с Японией. В случае победы на американских выборах жесткого внешнеполитического курса (который олицетворяет, конечно же, Митт Ромни), увеличение баз, укрепления «ядерного зонтика» над Японией будут лишь первыми шагами регионального сдерживания Пекина. Возможно, следует ожидать новых шагов в тайваньском вопросе, куда, как в тлеющий костер, могут быть подкинуты новые «поленья».

Китайцы говорят – «трудно жить во время перемен». Однако для китайского руководства, по большому счету, этим временем являлся кризис и Пекинская Олимпиада. Сейчас время политической и экономической инерции, когда самое время «поменять коней», чтобы к следующей переправе подойти уже с новой упряжкой.

Версия для печати