02.11.2012 | Николай Пахомов

Системный кризис американской власти: без вариантов

Кто бы ни победил на выборах президента США, системный кризис американской власти продолжится. Список невыполненных Бараком Обамой предвыборных обещаний давно и широко известен: тюрьма на базе Гуантанамо не закрыта; не решён вопрос иммиграционной реформы; профсоюзы и защитники окружающей среды получили из Белого дома гораздо меньше поддержки, чем это было им обещано в 2008 году; безработица не побеждена; не осуществлены обещанные масштабные проекты по развитию инфраструктуры; государственный долг не только не сократился, но и значительно увеличился; экономический рост минимален; республиканцы и демократы так и не начали сотрудничать…

Этот перечень можно продолжить. Можно составить и список достижений Обамы: принят, пускай и изрядно выхолощенный, закон о реформе системы медицинского обеспечения; выведены войска из Ирака; убит Бен Ладен; оживилась автомобильная промышленность; простые люди получили некоторую поддержку от государства в своих взаимоотношениях с акулами Уолл-Стрит. Некоторые группы сторонников Белый дом и демократы отблагодарили адресно – например, был снят запрет на службу гомосексуалистов в вооружённых силах.

В идеальном мире рациональные избиратели взвесили бы все эти успехи и неудачи президента, объективно оценили Митта Ромни, про которого тоже всё давным-давно известно, и приняли бы единственно верное решение на выборах. Однако даже мечтать о таком идеальном мире наивно. В реальности аналитики спорят, что повлияет на исход выборов больше – действия испанских банкиров или жестикуляция кандидатов во время дебатов.

Бессмысленно и упрекать Обаму в невыполнении его предвыборных обещаний. Куда важнее и полезнее для понимания будущего Соединённых Штатов, самой могущественной страны современного мира, задаться вопросом: а мог ли Обама выполнить свои обещания в принципе? Или, говоря по-другому, каковы возможности победителя грядущих президентских выборов, станет им Обама или Ромни, как и любого последующего президента США, осуществить эффективные меры по управлению страной?

Самый могущественный человек

В Соединённых Штатах все (от юмористов – до голливудских сценаристов) очень любят говорить, что хозяин Белого Дома самый могущественный человек Земли. Точнее, правильнее было бы сказать, американцы любят тешить себя этой мыслью – консенсус вокруг идеи избранности Америки непоколебим. Однако любой непредвзятый анализ последних четырёх лет истории Соединённых Штатов убеждает, что возможности президента очень ограничены. Едва ли Обама делал все свои обещания ради красного словца, хватает свидетельств самых разных наблюдателей, заявляющих о беспрестанных трудах президента по реализации его программы. Да и трудно предположить, что могло быть по-другому – не может президент США не понимать масштаб кризиса, в котором оказалась сегодня Америка. Нет оснований (чтобы ни говорили упёртые американские консерваторы) сомневаться в патриотизме Обамы, ясно, что он искренне пытался исправить положение.

Что же случилось? Кажется, у Обамы были все возможности для сверхуспешного президентства: талант, поддержка избирателей, массово поверивших, что кардинальные изменения к лучшему в американской политике возможны, большинство в Палате представителей и Сенате (а потом и полностью обезвреживающее оппозицию супербольшинство в Сенате), ослабленная Республиканская партия. Однако в 2012 с общенациональной трибуны предвыборных дебатов Обама признаётся, что ему удалось выполнить своё обещание быть неидеальным президентом.

Американские эксперты и журналисты торопятся составить свои списки возможных причин этого. Однако речь почти всегда идёт лишь о симптомах, главная причина лежит на поверхности и озвучивается крайне редко – американская политическая система была создана в восемнадцатом веке и в веке двадцать первом она совершенно не справляется со стоящими перед ней задачами.

Отцы-основатели США, задумывая новое государство и разрабатывая конституцию для этого государства, действовали в конкретных исторических условиях и решали острые задачи момента. Надо отдать им должное – созданный ими проект пережил рабство, гражданскую войну, способствовал стремительному экономическому развитию, укреплению позиций Америки в мире, выдержал испытание холодной войной. Однако бурные события начала двадцать первого века привели к резкому торможению машины американского государства.

При основании США главной была задача защиты прав и интересов максимально широкого круга граждан (за исключением чернокожих). Основной угрозой этому разумно считалось государство, легко способное стать тираническим. Для предотвращения этой угрозы, рассудили отцы-основатели, нужно максимально ослабить центральную власть, сделать процесс принятия и осуществления политических решений возможным только в том случае, если его поддерживает максимально широкий спектр общественных групп и институтов.

Эта задача была успешно решена. Конечно, помогли благоприятные географические условия, защитившие Америку от европейских бурь, однако контраст, например, с Польшей, примерно в то же время лишившейся суверенитета во многом из-за слабости центральной власти и любви к демократии, очевиден. Ясно, что международная и внутренняя американская ситуация за более чем двести лет изменилась полностью. Острота и сложность проблем современного глобального мира едва ли может сравниться с задачами, которое решало молодое американское государство в конце восемнадцатого века. Однако появление информационного общества среди перемен нужно подчеркнуть особо – благодаря ему и действия президента, и американская политика в целом сегодня подчинены совсем другим законам.

Под наблюдением

Чем быстрее развивались электронные СМИ, Интернет и социальные сети, тем большие трудности возникали у американских лидеров. Уже прошлый американский президент Буш-младший столкнулся со значительными трудностями – невозможность контролировать освещение войны в Ираке и организованное сопротивление демократов с использованием новых медиа во время второго срока его президентства стали предвестниками проблем следующей администрации.

К каждому шагу Обамы, членов администрации, конгрессменов и губернаторов-демократов оказалось приковано беспрецедентное внимание. Республиканцы тоже оказались под наблюдением своих избирателей 24 часа в сутки – практически любая попытка пойти на компромисс с демократами считается предательством. Франклин Рузвельт, чьи расчётливость, хитрость и коварство считались современниками эталонными, мог не опасаться кабельного телевидения. Многочисленные болезни и любовные похождения Кеннеди не обсуждались в Твиттере. Линдон Джонсон, одно время бывший поверенным Рузвельта по связям с техасской мафией и мастер компромиссов, не боялся колких выпадов блогеров. Рейган мог спокойно дремать на важнейших встречах, вызывая ужас конгрессменов и членов кабинета, - фотографии спящего президента не могли появиться в «Фейсбуке».

У Обамы и других американских политиков сегодня нет такой роскоши – вся информация распространяется почти мгновенно. Компромиссы при этом полностью исключены. Избиратели требует удовлетворения всех своих требований, если же политики этому противятся, на выборах побеждают те, кто обещает всё и сразу. При этом в политической системе отсутствуют какие-либо механизмы устранения противоречий.

Недавно в одном из ресторанов курортного городка в целом либерального штата Нью-Йорк мне довелось наблюдать очень показательную сцену. В компании посетителей за одним из столиков выделялся громогласный мужчина, почти на весь ресторан рассказывающей о своей преподавательской деятельности. Потом разговор перешёл на политику и господин, горячась и краснея, стал буквально кричать, что республиканцы это настоящие предатели, с которыми надо обращаться как с врагами народа, - страна в беде, а они думают только о своём политическом будущем, вставляя Обаме палки в колёса. Нет оснований заподозрить этого мужчину в дефиците патриотизма и образования, однако ясно, что он отказывается признавать: такое «вредительство» - это краеугольный камень американской политической системы.

Демократы в Конгрессе мешали Бушу, республиканцы – Обаме. Маленькие штаты лучше представлены в Сенате и коллегии выборщиков президента. Даже если за Обаму проголосуют десятки миллионов избирателей, скажем, в Нью-Йорке, Калифорнии и Иллинойсе, судьба выборов будет решена несколькими тысячами избирателей в нескольких графствах глубокой американской провинции. Количество неопределившихся в своих предпочтениях избирателей задолго до выборов составляло всего 3-7 процентов электората. В американских институциональных условиях именно от этих людей зависит исход выборов.

Кампания

В штабах Обамы и Ромни ломали голову над тем, как заслужить симпатии этой группы. (Учитывая тот факт, что, по данным некоторых исследований, неопределившиеся избиратели в США как правило не только мало интересуются политикой, но и вообще имеет более низкий уровень образования.) Известность получило интервью с одним из неопределившихся, в котором он заявил, что Брюс Ли был бы хорошим президентом для США. После этого юмористы, шутя лишь отчасти, стали гадать, что предпримут кандидаты – потребуют оживить Брюса или займутся кунг-фу.

Но даже заручившись поддержкой неопределившихся избирателей, победитель нынешних выборов столкнётся с той же системой, делающей принятие необходимых, даже самых тщательно продуманных решений невозможным. Даже в условиях нынешнего греческого хаоса возможна процедура вотума недоверия правительству и новые парламентские выборы до тех пор, пока избиратели не изберут политиков, согласных следовать советам из Брюсселя и Берлина. Обама не может распустить Конгресс, обратившись с призывом к согражданам избрать более конструктивных законодателей. В результате Конгресс разделён на четыре части – каждая палата на республиканскую и демократическую фракции, которые действуют по собственному усмотрению. (При этом большинство конгрессменов озабочены исключительно переизбранием). Президенту же необходима поддержка Конгресса для проведения необходимых реформ в то время, когда у конгрессменов почти нет институциональных стимулов сотрудничать с президентом.

В такой ситуации неудачи Обамы неудивительны. При самом беспристрастном анализе трудно определить, какова в этих неудачах роль институциональных ограничений, а в чём следует винить лично президента или членов его команды. Изначально республиканцы планировали построить свою предвыборную кампанию исключительно вокруг критики политики Обамы, результаты которой оказались так далеки от обещанного. Однако предвыборная команда президента в целом смогла эффективно ответить на эти обвинения, не только указав на отсутствие у Ромни внятных предложений по решению проблем страны, но и напомнив, что усилия Обамы были блокированы республиканцами в Конгрессе.

В итоге кампания свелась не к спорам о будущем страны и конкурсу программ двух кандидатов, а к череде мероприятий, направленных на мобилизацию сторонников Ромни и Обамы – когда более 90 процентов избирателей знают, за кого голосовать задолго до выборов, исход выборов зависит от явки. Руководствуясь именно этими соображениями, Ромни пригласил Пола Райана быть его кандидатом на пост вице-президента. За последние годы Райан стал настоящими лидером оппозиции Обаме.

Против налогов

Эта оппозиция базируется главным образом на идее снижения налогов. Везде и всегда люди не любят делиться заработанным с государством, однако этим нежеланием нынешнюю ситиуацию в США объяснить нельзя. Фактически возрождение Республиканской партии, находившейся после выборов 2008 года в весьма жалком состоянии, было профинансировано наиболее зажиточными американцами, осознавшими, что приход Обамы к власти грозит им увеличением налогов.

Откуда взялся этот страх? Хотя во время нынешней предвыборной кампании республиканцы старались усиленно доказать, что президент всегда выступал за перераспределение богатства, Обаму нельзя назвать сторонником высоких налогов. Однако Обама (как и любой другой разумный американец) не может не признавать опасности для США бюджетного дефицита и государственного долга, для борьбы с которыми нужны сокращение расходов и увеличение доходов.

Если учесть, что в США прогрессивная шкала налогообложения, серьёзный рост налогов на доходы наиболее зажиточных американцев мог оказаться одним из основных инструментов новой администрации для борьбы с бюджетным дефицитом. Тем более, подоходные налоги для этого сегмента американского общества были не такими большими по сравнению с другими развитыми государствами, а в последнее время даже сокращались. Эта угроза была замечена лоббистскими организациями, представляющими наиболее богатых американцев и крупный бизнес, – они сделали всё, чтобы обсуждение путей преодоления фискального кризиса велось главным образом вокруг сокращения бюджетных расходов.

Традиционные связи этих организаций с Республиканской партией, а также необходимость для республиканцев разработать новую стратегию и тактику для возвращения к власти обусловили выбор антиналоговых лозунгов в качестве основной программы республиканцев, как для промежуточных выборов в 2010 году, так и для президентской кампании 2012 года. В ходе одних из многочисленных дебатов во время республиканских праймериз кандидатам задали вопрос: «Кто из вас готов бороться с бюджетным дефицитом, используя следующую тактику: один доллар новых налоговых поступлений при десяти долларах сокращения расходов?». Никто из кандидатов не поднял руки, наблюдался абсолютный консенсус – никакого увеличения налогов.

В такой ситуации Пол Райан с его бюджетными проектами, предусматривающими сокращение всех государственных расходов (кроме оборонных, при особенном сокращении социальных программ) быстро стал героем правого лагеря. К этому надо добавить задор и храбрость Райана, готового с улыбкой и твёрдо заверять, что, например, бесплатное медицинское обеспечение для пенсионеров нужно заменить системой ваучеров. Именно такой партнёр нужен был Ромни, при всей изменчивости своих политических позиций считающегося всё-таки готовым к компромиссам центристом, для мобилизации республиканского электората.

В этом опять-таки можно увидеть влияние американской политической системы с её правилами игры. Однако ничего общего с решением проблем страны такая стратегия не имеет – Соединённые Штаты могут победить бюджетные дефициты и государственный долг только при кардинальном пересмотре как внутренней, так и внешней политики. Чувствительные сокращения расходов должны сопровождаться значительным увеличением налогов, а политикам нужно объяснить избирателям, что эпоха изменилась – Америке нужно учиться жить по-другому.

Внешняя политика вчерашнего дня

Барак Обама за четыре года своего президентства имел возможность убедиться, что революционные перемены назрели не только во внутренней, но и во внешней политике. Внешняя политика Буша-младшего завершилась полным провалом. Казалось, Обама не только осознавал масштаб ошибок своего предшественника, но и собирался решительно изменить положение к лучшему. Однако всё осталось по-старому – агрессивный неоконсерватизм республиканцев сменился либеральным интервенционизмом демократов, предусматривающим не меньшую готовность расправляться по всему миру с теми силами, которых в Вашингтоне считают враждебными.

Конечно, при этом несколько меняется риторика: вместо неоконсервативного стремления действовать в одностороннем порядке, не обращая внимания на любые возражения международного сообщества, интервенционисты пытаются сохранить хотя бы видимость международной поддержки США. По сути ничего не меняется: свержение Хусейна, например, не было так однозначно поддержано арабскими миром как свержение Каддафи, однако и Ирак, и Ливия в результате оказались в состоянии хаоса, чреватого для американской внешней политики новыми проблемами.

За последние четыре года стало очевидным, что курс либерального интервенционизма может иметь для США ещё более негативные последствия, тем более, если осуществляется эта политика без достаточной решительности, как это было при Обаме. Скажем, колебания официального Вашингтона между поддержкой сторонников демократических перемен и деспотических лидеров, десятилетиями поддерживающими американскую внешнюю политику в регионе, вызвали недовольство обоих лагерей, противостоящих друг другу в рамках «арабской весны».

При этом честное и объективное обсуждение положения США в мире опять-таки невозможно в условиях современного американского политического климата, сложившегося на основе культурных и институциональных особенной страны. В независимости от того, кто победит на ноябрьских выборах, реформировать американскую внешнюю политику также будет очень сложно. Во время же предвыборной кампании обсуждение внешней политики свелось к уровню кухонной склоки – республиканцы и демократы, цепляясь к словам кандидатов, силились доказать, что их по сути идентичные внешнеполитические программы чем-то отличаются. На завершающем этапе Ромни очень «помогло» убийство американского посла в Ливии – республиканец получил возможность обвинять Белый дом и в неэффективной борьбе с терроризмом, и в провале политики на Ближнем Востоке, и в элементарной нечестности при расследовании трагедии и во многом другом. Администрация и демократы в целом активно отбивались, и, конечно, никто не рискнул предположить, что проблемы США в регионе связаны не с тем, представитель какой партии хозяйничает в Белом Доме, а с тем, что ближневосточная политика Америки безнадёжно устарела и не отражает ни снижения американских возможностей, ни изменения глобальных реалий.

Что дальше?

Чем дольше Ромни и Обама вели свою предвыборную борьбе, тем более становилось очевидным, что американцы сделают выбор не из-за преимуществ программ кандидатов (в которых совершенно не возможно разобраться в непрекращающемся шуме политики эры информационного общества), а руководствуясь симпатиями к личности одного из кандидатов. И Обама, и Ромни люди исключительно достойные, вот только управлять победителю выборов придётся в условиях паралича государственной власти, углубляющегося буквально с каждым днём. В этих условиях не приходится ожидать прорывов ни во внешней, ни во внутренней политике, достаточно уверенно можно прогнозировать лишь рост разочарования американцев в своей политической системе, неспособной решить проблемы страны, количество которых продолжает расти.

Николай Пахомов – политический обозреватель

Версия для печати