24.12.2012 | Татьяна Становая

Закон о сиротах: министры и оппозиция против Госдумы

19 декабря Госдума приняла во втором, ключевом, чтении законопроект, который позиционируется властью как ответ России на подписанный президентом США «Акт Магнитского», а в прессе и Интернете получил эпитеты «людоедский» и «подлый». 21 декабря законопроект был принят в третьем, окончательном чтении. Предусматривая полный запрет на усыновление российских детей-сирот американскими гражданами, законопроект вызвал беспрецедентную волну протеста, не только консолидировав против закона оппозицию, но и спровоцировав раскол внутри власти. Против законопроекта выступили многие члены правительства, включая подчиняющегося президенту министра иностранных дел Сергея Лаврова.

14 декабря, в день подписания президентом США Бараком Обамой закона об отмене поправки Джэксона-Вэника и принятия Акта Магнитского, Госдума приняла в первом чтении «ответную меру». Законопроект «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушению прав граждан РФ» был внесен в Госдуму еще в 2011 году как ответная мера на готовящийся в США акт Магнитского. Он вводил запрет на въезд в Россию и арест счетов в российских банках иностранцев, причинивших имущественный и моральный вред находившимся за границей гражданам РФ. В качестве примеров нарушений прав российских граждан в пояснительной записке упоминались признанный виновным в незаконной торговле оружием, «оборонный барон» Виктор Бут, Константин Ярошенко, признанный виновным в заговоре с целью контрабанды наркотиков, и Александр Кашин. Последний был сбит автомобилем генконсула США на Дальнем Востоке Дугласа Кента, дело в отношении которого было прекращено из-за иммунитета. Правда, это событие произошло еще в 1998 году – так что для обоснования необходимости принятия законопроекта было использовано и столь давнее дело.

Однако ко второму чтению законопроект пополнился новыми принципиально значимыми поправками. Так, предполагается запретить россиянам, имеющим американское гражданство, быть членом или руководителем НКО, занимающейся политической деятельностью (а если такие НКО финансируются из США, их деятельность должна быть приостановлена – причем понятие «политической деятельности» можно трактовать очень широко), прекратить деятельность американских агентств по усыновлению детей и запретить усыновление российских сирот гражданами США. Последняя поправка, внесенная Екатериной Лаховой («Единая Россия») и Еленой Афанасьевой (ЛДПР), и вызвала небывалый резонанс. По статистике, за 2011 год большинство детей, которых усыновили иностранные граждане, переданы на воспитание гражданам США (956 человек), рекордсменом стали Штаты и по числу усыновленных российских детей-инвалидов. За прошедшие 20 лет США усыновили 60 тыс. российских детей, такую цифру оглашало в этом году посольство США. За это время 19 детей погибло от рук американцев, в то время как в РФ от рук усыновителей пострадало 1,5 тыс. детей, говорил депутат Дмитрий Гудков, ссылаясь на данные Минобрнауки.

Протест против законопроекта создал уникальную ситуацию. Во-первых, это кажется своего рода воспроизводством протеста декабря 2011 года, но на ином уровне. Когда самые разные политические силы, но самое главное – общество снизу, по собственной инициативе взбунтовалось против фальсификаций на выборах депутатов Госдумы. Теперь объектом протеста стал «детский закон», который практически не оставляет равнодушных: это именно тот самый случай, когда проблема оказывается крайне чувствительной именно с моральной, нравственной, а не юридической точки зрения. Разделение произошло даже в такой консервативной и иерархической структуре как РПЦ. С одной стороны, глава синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами протоиерей Дмитрий Смирнов выступил в поддержку запрета: «нечего было ждать, пока убьют десятки российских детей», — пояснил он. «Такое отношение американцев к русским воспитано пропагандой, это их ментальность, ничего с этим не сделаешь», — поторопился признать он еще до того, как пресс-конференции Владимир Путин, в частности, весьма лестно высказался о самих американцах, который усыновляют российских сирот. Путин четко дал понять, что законопроект против них не направлен, и большинство из них добросовестно выполняют свои обязательства. Законопроект поддержал и глава синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, заявивший, что иностранное усыновление создает риск отпадения детей от православия.

С другой стороны, председатель синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон заявил, что нужен закон, который позволит в каждом конкретном случае решать, что важнее для ребенка, и предостерегает от принятия решений, касающихся детей, «исходя из политической конъюнктуры». «При принятии такого закона нужно исходить не из каких-то скандальных историй, не из правил дипломатии, симметричных или асимметричных ответов, а из интересов детей. Конечно, есть известные всем опасности при усыновлении за рубеж, есть определенные проблемы, но их нужно решать в нормальном режиме, а не принимать скоропалительные решения», - добавил представитель РПЦ. Епископ считает, что все принимаемые в государстве законы «должны исходить из интересов людей», и ради этого «можно жертвовать даже престижем государства».

«Новой газете», тем временем, удалось собрать 100 тыс. подписей, которых должно быть достаточно для инициирования законопроекта, запрещающего принятую норму. И хотя о массовых акциях протеста пока речи не идет, против думской инициативы оказалась буквально вся культурная и журналистская элита России.

Во-вторых, уникальный характер приобрел и раскол внутри российской власти – причем в условиях, когда официально законопроект инициирован депутатами, но ясно, что за ним стоит Кремль, и он не мог не быть предварительно одобрен президентом (в пользу этой версии говорит и скорость его принятия). Наблюдатели привыкли к противостоянию Госдумы и правительства, спорам между правительством и Кремлем, а также разногласиям внутри самого кабинета министров. Но в этот раз раскол приобрел исключительность: против думской инициативы выступил министр иностранных дел Сергей Лавров, который всегда был крайне политкорректен по отношению к внутриполитическим делам. По словам Лаврова, «это неправильно, и я уверен, что в конечном итоге Госдума примет взвешенное решение». Источник «Ъ» в МИД РФ пояснил, что министр говорил не столько об инициативе Госдумы, сколько об институте усыновления в целом: «Это неотъемлемая часть международного права и гуманитарной жизни всех стран. Нет смысла запрещать (усыновление,— «Ъ»), нужно перевести его в цивилизованное русло. Тем более что Россия наращивает работу в этом направлении с партнерами, в том числе и с США». Собеседник «Ъ» напомнил, что именно МИД (и министр лично) принял активное участие в разработке подписанного с США соглашения, которое «впервые позволило РФ реально следить за судьбой усыновленных американцами российских детей» и обязало власти штатов предоставлять по запросу РФ всю необходимую информацию и допуск к детям. Побочным же негативным эффектом, по словам собеседника «Ъ», может стать «всплеск криминальных схем» в этой сфере.

Кроме того, против законопроекта высказались министр образования Дмитрий Ливанов (за что получил отповедь от Екатерины Лаховой за влезание в не свое дело), вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец, министр по вопросам «Открытого правительства» Михаил Абызов, министр финансов Антон Силуанов. Противоречивую позицию занял глава СПЧ Михаил Федотов. Он отметил, что «США сделали откровенно недружественный шаг», но такими поправками (о запрете на усыновление) Россия может потерять моральное преимущество. «Связывать это с больными российскими детьми - я считаю, это просто неэтично. Российский ответ должен быть симметричным», - приводил слова Федотова «Интерфакс». Однако затем Федотов изменил свою позицию, поставив под сомнение в целом институт международного усыновления российских детей сирот. Он предложил ввести полный запрет на усыновление детей иностранцами. Подобные маневры Федотова могут быть связаны с расколом совета на две части – 40 его членов подписали заявление СПЧ с осуждением запрета на усыновление, а 20 членов – альтернативный текст, резко критикующий ситуацию с маленькими россиянами, усыновленными американцами (при этом один член СПЧ, адвокат и протестантский деятель Владимир Ряховский, подписал оба документа). В этой ситуации Федотов маневрировал между Кремлем и критически настроенным по отношению к позиции власти большинством совета – но не слишком удачно.

Наконец, крайне слабой политически оказалась позиция премьер-министра Дмитрия Медведева. Он проигнорировал сам законопроект, но поручил «Единой России» разработать партийный проект по решению проблем сирот и признал международное усыновление «позором» России. Путин впоследствии полностью согласился с Медведевым.

В-третьих, публичная позиция власти по этому вопросу выглядит крайне уязвимой, причем по нескольким причинам. Так, позиция Путина кажется невнятной и плохо сформулированной. В сухом остатке можно выделить лишь два явных сигнала: Путин поддерживает инициативу по духу, но пока не знает, поддержит ли «по букве», так как текста закона он якобы пока не видел. По словам главы государства, предстоит провести анализ работы российско-американского соглашения об усыновлении и внимательно проанализировать текст депутатской инициативы, прежде чем принимать решение о подписании или неподписании документа.

Но даже с поддержкой законопроекта «по духу» не все определенно. Путин в своих ответах (а тема «детского закона» поднималась восемь раз) предоставил две противоречащих друг другу системы аргументации за принятие закона, из которых неясно, является ли это ответом на Акт Магнитского или на неработающее соглашение об усыновлении российских детей. Путин заявил, что «детский закон» - это «реакция депутатов Государственной думы на позицию американских властей», которая, со слов президента, заключается в том, что «американская фемида не реагирует и освобождает от уголовной ответственности людей, которые явно совершили уголовное деяние в отношении ребенка». Путин несколько раз в течение пресс-конференции повторял, что российских наблюдателей не пускают в суды, соглашение не работает, так как в итоге доступ россиян регулируется законодательствами штатов, и позиция Госдепа тут утрачивает актуальность. «Дурочку включили», - резюмировал президент, полагая, что США сознательно «обводят Россию вокруг пальца». Однако на той же пресс-конференции он говорил и об акте Магнитского как антироссийском законе. Вспоминая о секретных тюрьмах ЦРУ и пытках, Путин возмущенно говорил: «И нам ещё указывают на то, что у нас какие-то проблемы есть [с гибелью Магнитского]. Ну да, спасибо, мы знаем. Но принимать на этой основе какие-то антироссийские акты – это запредельная вещь, не спровоцированная ничем с нашей стороны», - заявил он, тут же добавив, не меняя темы – «Это эмоциональный ответ Государственной думы, но считаю, что адекватный». Получается, что все-таки это реакция на Акт Магнитского. Фактически Путин поддержал поправку о запрете на усыновление, что резко сокращает (а, видимо, и лишает) возможности для маневра при подписании закона.

В данном случае, это не принципиально. Главным в принятии «детского закона» является попытка сделать ответный антиамериканский жест, показав свое несогласие с «антироссийским» вектором Белого дома. И дело тут не только в списке Магнитского, но и в целом комплексе проблем: даже само по себе соглашение об усыновлении появилось как следствие намерений России найти «слабые места» США в правозащитной сфере. Ведь, обязав США подписать это соглашение, Россия де-факто пыталась получить косвенное признание ответственности США за пренебрежение правами российских сирот. Теперь же получается, что даже недавно продавленное Москвой соглашение Кремль больше не устраивает.

С практической стороны тут тоже много вопросов. Например, непонятно, почему российских наблюдателей не пускают в американские суды, когда там все судебные процессы носят открытый характер. Источник в МИДе говорил «Ъ», что у российских консульских служб просто не хватало денег для регулярного и тщательного отслеживания судеб российских сирот в США. Неясно, что теперь будет и с теми детьми, которые находятся на завершающей стадии усыновления: Владимир Путин на своей пресс-конференции не смог ответить на этот вопрос.

В еще более уязвимом (практически на критическом уровне) положении находятся депутаты Госдумы, которые практически в полном составе голосовали за принятие закона. Во втором чтении «против» голосовало только четверо. Иными словами, это политический консенсус всех парламентских фракций, что еще никогда в российской истории не вызывало такой громадный резонанс с реакцией на законопроект в информационном пространстве. Как следствие, принятие законопроекта походило на акт самоуничижения Госдумы. Ситуацию усугубил и тот факт, что «за» законопроект (и всего в тот день – 30 раз) проголосовал депутат Вячеслав Осипов, который в тот день, как уже стало известно, скончался. Одновременно появились слухи о принуждении «единороссов» к поддержке «детского закона»: по данным Public Post, во время голосования воздержался депутат Александр Сидякин – автор скандальных поправок в закон об НКО. По данным издания, Сидякину, просто не нажавшему на кнопку, предложили написать заявление о том, что кнопка «сломалась», либо - заявление о выходе из фракции. Заявление о поломке он писать отказался, и в ближайшее время может сложить полномочия. Сидякин, по словам собеседника Public Post, собирался делать карьеру в Думе за счет закона об НКО, но не готов был делать это за счет детей. Не поддержала документ и оперная певица Мария Максакова-Игенбергс, нередко гастролирующая за границей.

Впрочем, модель голосования мало отличалась от других аналогичных случаев (при проведении через Думу законов о митингах, иностранных агентах, государственной измене и др.), но отличие заключается в более широком общественном резонансе и возможных негативных последствиях для депутатов, которые (пока теоретически) могут стать персонами нон грата для Запада.

Получается парадоксальная ситуация, при которой политический лидер, опирающийся, как он считает, на поддержку большинства в этом вопросе, пытается заработать политический капитал, еще более, чем ранее, девальвируя авторитет законодательной ветви власти в глазах наиболее активной и политически дееспособной части российского общества. В то же время в элитах произошло более серьезное размежевание, чем год назад – сейчас речь идет о «детской» проблеме, воспринимаемой еще более эмоционально, чем фальсификации на выборах. Власть была явно растеряна – она вряд ли ожидала такой реакции – но выход из ситуации она видит на пути эскалации конфликта. После пресс-конференции Владимира Путина активизировалась властная пропаганда в поддержку законопроекта, но к протестам подключаются новые знаковые персоны (Андрей Макаревич направил Путину письмо против запрета на усыновление, не назвав при этом президента «уважаемым»). Оппозиция требует включить голосовавших за законопроект депутатов в «список Магнитского», что вызывает крайне нервную реакцию потенциальных фигурантов (Вячеслав Никонов даже эмоционально обмолвился о том, что эффект от такой меры может быть сравним с разрывом дипломатических отношений). Похоже, что противостояние будет сохраняться и даже усиливаться, что может привести как к дальнейшему осложнению отношений с Западом, так и к усилению противоположных тенденций внутри страны – антизападной и антилиберальной реакции, с одной стороны, и неприятия политики власти со стороны активных слоев общества, с другой.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати