24.12.2012 | Михаил Агаджанян

Узбекистан приостановился в ОДКБ, Россия восстановила определённость

Приостановление членства Узбекистана в ОДКБ не приведёт к негативным последствиям для баланса сил в центральноазиатском регионе. Напротив, с выходом Ташкента из военно-политической организации на постсоветском пространстве региональный баланс получает более определённый характер, а с ним становятся и более предсказуемыми российско-узбекские отношения.

Все последние шесть лет членства Узбекистана в ОДКБ были отмечены большими сложностями интеграции наиболее сильной в военном плане центральноазиатской республики. Ташкент в ОДКБ интересовали весьма ограниченные цели, связанные прежде всего с приобретением по внутрироссийским ценам вооружения и военной техники. Вовлечение же узбекской стороны в интеграционные схемы в рамках ОДКБ всячески ограничивались со стороны Ташкента. Руководство республики с нескрываемым скепсисом отнеслось к формированию Коллективных сил быстрого развёртывания (КСБР) в центральноазиатской зоне ответственности ОДКБ, а также к созданию Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Решение о переходе ОДКБ к принятию коллективных решений по определённым вопросам не на основе принципа консенсуса, а путём большинства голосов стало результатом преодоления ограничительной позиции Узбекистана.

По всей видимости, Ташкент сделал свой окончательный выбор, о котором официально оповестил 28 июня 2012 года, после известного решения Совета коллективной безопасности Организации (20 декабря 2011 года) о порядке согласования вопроса размещения на территории государств ОДКБ объектов военной структуры третьих стран.

С 19 декабря 2012 года, когда Совет глав государств ОДКБ утвердил решение о приостановлении членства республики, политика России в Центральной Азии становится менее связанной особой позицией Узбекистана во всём, чтo прежде касалось его, во многом формального, участия в Организации.

Формат российско-узбекского диалога принимает сугубо двусторонний характер, что на нынешнем этапе отвечает интересам обеих сторон. Бóльшая определённость в отношениях Москвы и Ташкента несёт бóльшую ясность в раскладе сил и внешнеполитических приоритетов центральноазиатских республик. Узбекистан намерен строить свои отношения с Россией и США на максимально паритетной основе, при этом осознавая, что близость России и формируемого ею интеграционного блока в Центральной Азии (Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан) диктуют больший учёт интересов Кремля, чем Белого дома.

В декабрьские дни принятия решений в ОДКБ по Узбекистану можно было услышать мнения экспертов о том, что выход Ташкента из интегрированных военно-политических режимов сотрудничества на пространстве бывшего СССР стал результатом малой зависимости самой населённой центральноазиатской республики от российского влияния. Если за основу выдвижения подобного мнения берётся принцип сравнения, то в нём есть доля истины. Простое сопоставление влияния Москвы на другие (помимо Ташкента и Ашхабада) центральноазиатские столицы наставляет на путь такой, во многом однобокой оценки.

Россия продолжает быть ведущим торговым партнёром Узбекистана, несмотря на все усилия других глобальных сил (например, Китая) выйти на передовые рубежи торгово-экономического сотрудничества с наиболее крупным рынком внутри Центральной Азии. За прошлый год российско-узбекский товарооборот составил $6,68 млрд., и по прогнозам должен превзойти этот результат в 2012 году (за 9 месяцев текущего года (январь-сентябрь) торговля двух стран выросла на 7,9% до $5,596 млрд.). К примеру, китайско-узбекский товарооборот плaнируется вывести на отметку в $5 млрд. только к 2015 году.

Превалирование России на рынке Узбекистана носит отчётливый нефтегазовый оттенок. Узбекская сторона с сожалением отмечает факт преобладающей концентрации российских инвестиций в нефтегазовой отрасли республики (80% от общего объёма).

Подобный показатель можно с уверенностью отнести в графу слабых сторон двусторонних отношений, настоятельно требующих экономической диверсификации.

Но общий фон торгово-экономических связей России и Узбекистана от этого не становится менее впечатляющим. Россия аккумулирует около 30% во внешнеторговом обороте Узбекистана.Позитив большей определённости привносится в двусторонние отношения и с учётом готовности Ташкента присоединиться к Зоне свободной торговли в рамках СНГ.

Вместе с тем, планы США интегрировать крупнейшую центральноазиатскую республику в схемы, завязанные на Афганистан, Пакистан и Индию, мягко выражаясь, отвлекают Ташкент от большей доверительности в политических отношениях с Москвой. Если последнюю прежде всего волнует вопрос возможного военного базирования США на узбекской территории после вывода их боевых частей из Афганистана, то Ташкент попытается использовать озабоченности северного соседа в свою внешнеполитическую пользу. Использовать их так, чтобы ещё больше подчеркнуть свою роль и важность в стратегических планах всех без исключения внешних Центральной Азии сил.

Чуть менее месяца после официального запроса Ташкента о приостановлении членства в ОДКБ, 26 июля 2012 года помощник госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Роберт Блейк заявил о готовности США расширить партнёрство с Узбекистаном по широкому кругу вопросов, включая вопросы безопасности. В ходе последнего визита главы российского внешнеполитического ведомства Сергея Лаврова в Ташкент узбекская сторона заверила своего крупнейшнего торгового партнёра в том, что военных баз США на её территории не будет. К данным заверениям можно относиться с долей скепсиса, обусловленного, например, теми соображениями, что подходы узбекского руководства могут подвергнуться в дальнейшем, ближе к концу 2014 года, переоценке с учётом возможных изменений в политике США на афганском направление. Однако, не следует недооценивать внутренние стимулы узбекской политической элиты не допустить нового слишком тесного вовлечения США в ситуацию внутри республики. База ВВС США в Ханабаде, открытая в 2001 году и свёрнутая в 2005 году после известных событий в узбекском Андижане, стала неким уроком для Ташкента. С внешними силами необходимо тесно сотрудничать, но при этом надо сторониться своей слишком большой открытости для такого сотрудничества – вот сухой остаток, «выпавший» у руководства республики от последних шести лет пребывания Узбекистана в ОДКБ и предыдущих им четырёх лет военного базирования США в Ханабаде.

Узбекистан приостановил своё членство в ОДКБ, но не вышел из формата тесных связей ни с одним из главных внешних партнёров. Факт одного из первых зарубежных визитов президента России Владимира Путина в Узбекистан подчеркнул настрой Москвы на внесение определённости в свои отношения с Ташкентом. 4 июня 2012 года были подписаны Декларация об углублении стратегического партнёрства и Меморандум о взаимопонимании о дальнейших совместных мерах по присоединению Узбекистана к Договору о зоне свободной торговли СНГ. В тот же день прозвучали слова главы Российского государства об особых отношениях с Узбекистаном и особой приоритетности для России развития связей с этой центральноазиатской республикой.

Постановке вопроса о приоритетности на конкретном внешнеполитическом направление должна предшествовать определённость в отношениях, понимание основных целей и подходов во внешней стратегии своего партнёра. Если Ташкент сделал окончательный выбор в сторону многовекторности, то приостановление членства в ОДКБ укладывается в русло внесения большей определённости в российско-узбекские отношения.

Неработающие интеграционные форматы не могут уже никого устраивать. Их следует заменить на менее амбициозные, но более выверенные двусторонние отношения, одна из главных ценностей которых разворачивается вокруг элемента определённости.

Михаил Агаджанян – политический обозреватель

Версия для печати