04.02.2013 | Марина Войтенко

Госинвестиции – опять наше все?

На минувшей неделе Росстат опубликовал предварительную оценку объема ВВП в 2012 году. В текущих ценах он составил 62356,9 млрд. рублей. Физический объем относительно 2011 года увеличился на 3,4%¹ . Главным драйвером роста выступил потребительский спрос – расходы на конечное потребление достигли 67,2% ВВП (в 2011 году – 66,5%), в том числе домашних хозяйств – 48,2% (рост за год на 6,6%).

И аналитики из правительства, и независимые эксперты, тем не менее, не ожидают, что подобная ситуация повторится в текущем году. Потребкредитование, существенно поддержавшее спрос, скорее всего, снизит скорость прироста примерно на четверть. Что же касается темпов реальной заработной платы и в целом реальных располагаемых доходов населения, то эти показатели тоже будут выглядеть несколько скромнее – на рынки труда появились признаки перегрева.

Казалось бы, самое время включаться долгожданному инвестиционному росту. В январе премьер-министр Дмитрий Медведев несколько раз говорил, что цель правительства – обеспечить увеличение ВВП не менее чем на 5% в год, и для этого необходима ежегодная прибавка вложений в основной капитал на 10 процентов. Итоги-2012, между тем, разочаровали: действительные темпы в 6,7% оказались ниже прогнозных 7,8 процента. В декабре (в годовом выражении) они и вовсе сократились на 0,7%.

Опросы руководителей предприятий показывают, что и в текущем году искомого оживления инвестактивности может не случиться. Напротив, спрос промышленности на инвестиции сокращается. Почти половина респондентов-участников исследования Лаборатории конъюнктурных опросов Института Гайдара (выборка в 1150 компаний) не намерены увеличивать вложения в основной капитал сверх уровня 2012 года. Число же тех, кто собирается их наращивать на 10 п.п. оказалось меньше количества планирующих их сокращение. Объемом своих инвестиций довольны 56% опрошенных – максимум за все восемнадцать лет наблюдений² , 63% считают их достаточными при ожидаемом спросе³ .

По данным Росстата (на основе опроса руководителей предприятий), средний уровень загрузки производственных мощностей в январе-2013, как и в декабре-2012 составил 65%. Причем более 80% респондентов считают, что их производственные мощности в ближайшее полугодие обеспечат удовлетворение спроса на продукцию. Из респондентов Лаборатории конъюнктурных опросов ИЭП на избыток мощностей указали 13%. Тогда как традиционно этот показатель был на уровне 2-4% и даже на пике кризиса в 2009 году – только 11%.

31 января Правительство РФ представило основные направления своей деятельности на ближайшие пять лет. В их числе «номер первый» - последовательное улучшение делового климата, призванное обеспечить конкурентоспособность национальной юрисдикции и тем самым создать условия для притока капитала. К 2015 году норма накопления должна возрасти до 25% (в 2012-ом – 21,8%), суммарный же валовой объем вложений в абсолютном выражении (в 2012 году – 13767,4 млрд. рублей) – увеличиться вдвое к 2018 году. Такова важнейшая макроэкономическая предпосылка для создания в 2020 году 25 млн. новых высокотехнологичных рабочих мест, а тем более повышения к этому же сроку а полтора-два раза производительности труда.

Исполнение этой части экономической повестки (равно как и новой правительственной программы в целом), однако, требует выбора вектора в преодолении синдрома «устойчивой слабости» хозяйственной динамики. Как показали события прошедшей недели, в этом деле, похоже, сломаны еще далеко не все копья. В МЭР, к примеру, уверены, что существующий потенциал роста задействован лишь на 80%. Остается только повысить уровень загрузки производственных мощностей, и – вот они искомые 4,5% (как минимум) ежегодной дельты ВВП. Контрвопросы – каково качество этих мощностей и почему выпуск с них по факту не тянет за собой спрос – остаются без ответа. Еще один рецепт ускорения – масштабные госинвестиции в инфраструктуру, которые должны потянуть за собой частные вложения в пропорции 1:5.

Глава МЭР Андрей Белоусов, например, не без оснований считает, что «если в ближайшие два-три года не увеличить ввод автомобильных дорог с нынешних 2000 км до 4000 км ежегодно с последующим ростом, то пропускная способность транспортной системы страны обесценит усилия по улучшению инвестиционного климата и не даст возможности роста экономики темпами свыше 3%».

Ответ на этот вызов в министерстве видят в преобразовании Инвестфонда⁴ в Фонд развития. Поводом для этой идеи, уже оформленной в виде соответствующего письма в правительство, как представляется, стали два обстоятельства. Во-первых, согласие президента Владимира Путина на выделение из ФНБ 100 млрд. рублей для строительства важных для страны инфраструктурных объектов (об этом было сказано в послании Федеральному собранию). И, во-вторых, сам факт того, что с 2011 года Инвестфонд не получает средств из федерального бюджета.

Источниками нового спецфонда, по замыслу МЭР, должны стать:

 уже «назначенные» 100 млрд. рублей из Фонда национального благосостояния;

 все дополнительные нефтегазовые доходы после достижения Резервным фондом 5% . Речь, таким образом, идет об изменении «бюджетного правила»;

 50% ненефтегазовых доходов, образующихся в текущем году сверх предусмотренного законом о федеральном бюджете;

 часть средств, направляемых из бюджета на Федеральную адресную инвестиционную программу (ФАИП) и федеральные целевые программы (ФЦП).

Фонд развития должен стать накопительным, получив право переносить аккумулированные в нем, но не использованные средства на реализацию проектов следующего года. По оценке Андрея Белоусова, объем фонда к 2015 году может составить 400 млрд. рублей. В Экономической экспертной группе полагают, что эта цифра занижена в несколько раз. Если гипотетически предположить, что все предложения МЭР будут приняты, то новая «спецконструкция» смогла бы распоряжаться уже в 2014 году средствами до 2,0 трлн. рублей, в 2015-ом – до 2,5 трлн. рублей. Заметим, что при этом финансирование ФНБ по сути замораживается.

Эксперты отреагировали на эту новеллу по суверенному фонду с явным недоумением. С пенсионной реформой все еще далеко неочевидно, может потребоваться дополнительная страховка. Кроме того, что мешает размещать средства ФНБ в те же инфраструктурные бумаги напрямую при жестких критериях отбора проектов (например, соотношение госинвестиций и частных вложений 50:50)?

Реакция на новую инициативу МЭР, как и следовало ожидать, оказалась неоднозначной. Вице-премьер Аркадий Дворкович ее поддержал: «важна возможность управлять средствами фонда специальным образом, решая специальные задачи и показывая потенциальным соинвесторам, что есть механизм выделения ресурсов на долгосрочной предсказуемой основе». Правда, поддержка вышла с оговоркой, что не стоит предвосхищать решение о возможном смягчении бюджетного правила. «Мы исходим из того, что решение принято и никем не менялось, поэтому если говорить о фонде, то только в рамках бюджетного правила, которое есть», - подчеркнул Аркадий Дворкович 31 января на брифинге после расширенного заседания правительства.

На следующий день свою позицию зафиксировал Минфин. Выступая перед журналистами, замминистра финансов Сергей Сторчак заявил: «Сегодня мы не готовы к тому, чтобы дать добро на предложения Минэкономразвития и огромные ресурсы конъюнктурных доходов направить на финансирование инфраструктурных объектов. Как минимум, это обойдется очень дорого, как максимум – мы рискуем нарваться на долгострой». Иными словами, правильный механизм финансирования еще предстоит найти.

Реализация замысла МЭР, между тем, упирается как и прежде (сходные идеи высказывались уже не раз) в несколько «мелочей»: предстоящий переход бюджета на программно-целевые принципы, разделение труда между новым фондом и ВЭБом, отсутствие даже рамочного федерального закона, регулирующего отношения участников государственно-частных партнерств, наконец, просто элементарная нехватка убедительных инвестпроектов и дефицит прозрачности их отбора (в том числе для общественной экспертизы) и т.п.

Все эти и многие другие «детали» как раз и должны, с позиций представителей другой точки зрения (в правительстве это, прежде всего, Минфин, поддерживаемый Банком России) «прорисовываться в ходе структурных реформ (тех же «дорожных карт»), темп которых задается жесткими бюджетными ограничениями. Это особенно важно, когда ни внешнего, ни внутреннего спроса не достаточно (как оно сейчас и происходит) для ускорения экономики. Важно иметь в виду также и повышенную процикличность инфраструктурных проектов.

По мнению многих экспертов, резервы ускорения роста ВВП следует искать, прежде всего, в повышении эффективности бюджетных расходов (в том числе госзакупок). Свидетельство тому – явный парадокс – нулевой рост вклада госпотребления в ВВП в 2012 году при увеличении расходов в годовом выражении с учетом инфляции на 12%. По сути это означает, что цены в госсекторе растут вдвое быстрее, чем во всей экономике. По расчетам Дмитрия Полевого из ING, если бы этого разрыва не было, то темпы роста-2012 были бы выше на 1,9%. Главная причина таких потерь – неэффективность госхозяйствования.

По мнению аудитора Счетной палаты Александра Пискунова, «когда мы исполняем бюджет по закупкам на 75%, а ФЦП – на 70%, то говорить о целевом характере использования госсредств не имеет смысла. Потери от некомпетентности заказчика и коррупции в развитых странах соотносятся примерно как 50 на 50. У нас это соотношение – 79 к 21 в пользу неэффективности. Коррупция использует некомпетентность, граница между ними размыта».

Эксперты, собравшиеся 31 января на круглом столе в РИА «Новости», приводили немало других примеров: издержки от невостребованности подготовленных государственными ВУЗами специалистов составляют 1 трлн. рублей; оборонные расходы ежегодно исполняются на 94-95%, но провалены уже три программы перевооружения; плановые расходы на Олимпиаду-2014 превышены как минимум вдвое и т.п.

На этом некомфортном фоне Фонд развития (если он будет создан) вполне может оказаться заложником плохого качества институционально-регулятивной среды российской экономики. Тем более трудно понять, почему частный случай возможного решения отдельной проблемы – финансирования инфраструктурных проектов – становится чуть ли не главным направлением перехода к новой экономической модели, а госинвестиции с их неувядающей неэффективностью выдаются чуть ли не за панацею.

Как видим, процесс «разбегания» заявленных целей и предлагаемых средств экономической политики продолжается. Правительству самое время озаботиться переломом этого непродуктивного тренда.

---

1. При индексе-дефляторе за 2012 год по отношению к ценам 2011 года в 108,0%.
2. Исторический рекорд (20%) побил и такой фактор как низкая прибыльность инвестиций. В январе на это указали 28% респондентов ИЭП.
3. Согласно результатам расчетов Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ, в ряду основных факторов, ограничивающих рост производства промышленных предприятий всех видов деятельности, по-прежнему оставался недостаточный спрос на продукцию предприятия внутри страны (43% респондентов).
4. Инвестиционный фонд был создан в 2006 году. За это время через него прошло 337 млрд. рублей госинвестиций. В реализованные проекты привлечено 908 млрд. рублей средств частных инвесторов. В результате создано свыше 160 тыс. новых рабочих мест. Среди созданных объектов железнодорожная и трубопроводная инфраструктуры к центру нефтепереработки «Татнефти» в Нижнекамске, платные дороги в Москве и Санкт-Петербурге, а также на трассе Москва - Санкт-Петербург и т.д. По состоянию на первое февраля 2013 года объем средств ФНБ насчитывал 2678,3 млрд. рублей ($89,21 млрд.), Резервного фонда (после зачисления в него 700 млрд. рублей по итогам-2012) – 2589,45 млрд. рублей ($86,24 млрд.). Ряд экспертов не исключают, что планки в 5% ВВП Резервный фонд достигнет уже в 2014 году.

Версия для печати