14.02.2013

«Портрет отечественного бизнеса: 20 лет спустя». Кульчицкий Владимир Антонович – президент группы компаний «Прогресстех»

«Предпринимательский инстинкт подсказывает, что российскому бизнесмену всегда нужно иметь «подушку безопасности», - говорит президент группы компаний «Прогресстех» Владимир Кульчицкий, которому в 1991 году удалось создать уникальный инженерно-строительный бизнес, использовав накопленный опыт в военно-технической сфере. Основные направления деятельности группы компаний «Прогресстех»: проектирование аэропортов и инфраструктур, научные исследования, консалтинг и инжиниринг в области технологий аэропортов.

Покорение Москвы. Я родился в Москве в 1950 году. Отец - военнослужащий, доктор наук, профессор. Мама, урожденная Лыкова Любовь Васильевна, из очень известной семьи российских ученых-интеллигентов. Отец родом из Украины, из старинного шляхетского рода, история которого насчитывает 600 лет. Волею судеб отец оказался в Ленинграде, где и познакомился с мамой.

В этом городе я заканчивал военное инженерно-техническое училище, где ранее учился и отец. Так что пошел по его стопам, хотя считался гуманитарием, любил историю. В семье было скептическое отношение к существующей системе, и мне не хотелось, чтобы профилирующими предметами оказались марксизм-ленинизм и т.п. Поэтому я пошел в училище - там все было понятно, как «е2-е4». Факультет назывался «строительство морских баз». После окончания училища в 1974 году я оказался на Краснознаменном Северном флоте, где служил до 1979 года. Потом приехал в Москву. Там начал заниматься наукой.

Вообще-то, мне очень нравилось и на Севере. Несмотря на молодость и небольшой опыт, я работал главным инженером проекта в проектном институте и наслаждался тем уровнем свободы, который предоставляла служба. Чувствовал себя весьма уверенно. Мне казалось, что по приезде в Москву я буду этаким мальчиком, с которым не станут считаться. Но ранняя смерть отца в 1977 году предопределила это событие. Через два года я все-таки перебрался в Москву. В 26-м институте Министерства обороны работал мой отец, я попал в тот же отдел, которым руководил он.

Было очень тяжело, я все время сравнивал себя с ним. Однако умудрился быстро адаптироваться, защитить кандидатскую, потом докторскую, стал профессором и самым молодым начальником отдела.

Все с нуля. Но тут наступили времена, которые требовали от меня серьезных решений. В конце 80-х я почувствовал, в какую сторону будут развиваться события. Стало понятно, что рано или поздно в стране произойдут очень большие изменения. Удивительно, но факт: эти события предрек мой отец двумя десятилетиями ранее, написав работу, в которой все было детальнейшим образом описано. У меня до сих пор сохранилась эта тетрадочка.

В общем, было ясно, к чему все идет, и что в прежней своей ипостаси я реализоваться не могу - сфера, в которой я работал, умирала. Можно было только «умирать» вместе с ней. И я решил все начать сначала. Это было очень трудно. Требовался отважный шаг, кардинально отличающийся от «классических» перескоков госчиновников из одного кресла в другое. Люди моего возраста уже обладали неким статусом, с которым было трудно расставаться. И многие надеялись, что он поможет им выжить в меняющейся реальности. Ведь в советское время наличие докторской степени и звания профессора значило, что карьера сделана.

Но я решил рискнуть и начать все с нуля. И сумел убедить своих ближайших соратников. Мы создали малое научно-производственное внедренческое предприятие «Прогресстех».

Самолет «выбирает» аэродром. «Прогресстех» занялся сложным и интересным делом. При создании авиационной техники нужно учитывать инфраструктуру, на которой эта техника будет базироваться. Самолет должен быть совместим с принимающими аэродромами, и его создание не должно повлечь за собой необходимость полного пересмотра наземной инфраструктуры. Можно создать какой-нибудь сверхсамолет - но ни в Шереметьево, ни во Внуково он просто не сядет. Для него нужен и сверхаэропорт - но каких денег это будет стоить! Причем такие аэропорты нужно будет построить во всем мире. Понятно, что это не перспективно. Мы много сотрудничали с КБ Антонова, Сухого, Туполева по вопросам оценки возможности базирования самолетов на аэродромах и оптимизации опор самолетов, так что опыт и связи уже были.

А так как мы были профессионалами высокого уровня, сразу начали получать серьезные заказы. Нашими заказчиками стали КБ Туполева, разрабатывавшее тогда 344-ю машину, КБ Сухого, пытавшееся разработать гражданский самолет (от этого проекта, впрочем, потом отказались). В 1993 году впервые начали работать с компанией «Боинг», в том числе в области сертификации опор, наземных инфраструктур.

Наша работа оказалась весьма востребованной, мы завоевали на Западе определенную известность, и в дальнейшем это привело к развитию целого направления в нашей деятельности. Сначала мы занимались наземными инфраструктурами в интересах западных строительных и авиакомпаний, а потом, в 1999 году, был создан центр, который стал конструировать элементы воздушных судов в интересах западных заказчиков. На сегодня это крупнейший конструкторский центр Восточной Европы, где по заказам очень солидных поставщиков работают более 2000 авиационных инженеров.

Что общего между парикмахером и конструктором. Второй аспект в области авиационного конструирования был связан с созданием фактически новой отрасли - инженерным сервисом. В свое время родилось так называемое оффшорное программирование, в результате чего такие страны, как Индия, получили колоссальные возможности для развития. Сегодня майкрософтовские программы делаются не только в США, объем оффшорного программирования в Индии оценивается в 20 миллиардов долларов. У нас в России тоже существуют такие компании: в группе IBS Анатолия Карачинского - «Люксофт», в Санкт-Петербурге - «Aplana Software»…

Совсем недавно, с конца 90-х годов, появились программные продукты, которые дали возможность формально передать работу не только по программированию, но и по разработке конструкторской мысли. Иными словами, появилась возможность создавать индустрию, в которой продается квалификация. Не «ноу-хау», а именно квалификация: мы получаем ваше техническое задание и выполняем его для вас с гарантией высокого качества. Это как если вы приходите в парикмахерскую и даете "техзадание" парикмахеру сделать вам прическу. Потом и голова, и прическа по-прежнему принадлежат вам, а у парикмахера остается - и все более возрастает - квалификация. То есть у нас такой же сервис, как и в парикмахерской, только он связан с интеллектуальной продукцией. Нам говорят: «Рассчитайте хвост самолета, каким он должен быть при таких вот параметрах». Мы отвечаем: «Пожалуйста!» - и выполняем эту работу.

В России у нас конкурентов нет. А в мире - индусы, например, очень хотят этим заниматься. Если с вопросами оффшорного программирования мы прыгнули в последний вагон уходящего поезда, то сейчас едем в головном. У нас есть такие преимущества, которых нет у индусов - все-таки сказывается высокая школа образования. Но дальше все зависит от нашего государства. В России же нет должного понимания, что такое инженерный сервис, и это замечательное дело можно зарубить нормативными актами...

«Предпринимательский инстинкт подсказывает, что российскому бизнесмену всегда нужно иметь «подушку безопасности». Мои дед и прадед были заводчиками, имущество которых в 1918 году экспроприировали. Моя бабушка Анна Федоровна всегда меня предостерегала, говоря - в России могут забрать все. Это одна из причин, которые меня подтолкнули диверсифицировать свои активы. Первую коммерческую недвижимость в Москве я приобрел еще в 1998 году. Это было отличное вложение. Я сдал в аренду эту недвижимость под торговую площадку, что и сейчас успешно делаю. Второй этап – мне захотелось диверсифицироваться географически, мной двигали именно заветы моей бабушки. В 2008 году я купил гостиницу в лондонском районе Белгравия. Предварительно я посмотрел отзывы, они были блестящие. Я долго думал, почему она выставляется на продажу? Потом выяснил, что она была перекредитована. Она была много раз заложена за кредит, но кредит надо возвращать. Когда подписал предварительное соглашение о покупке этой гостиницы, то год еще не мог ее купить, потому что собственник до последнего верил, что выкрутится. Настолько она доходная. Среднегодовая загруженность этого отеля примерно 96% .

Стереотипы о русском бизнесмене и «входной билет» в британские деловые круги. Надо отметить, что мое стремление начать бизнес в Британии было насторожено воспринято, потому что у российских бизнесменов неоднозначная репутация. Распространен стереотип, что русский предприниматель покупает бизнес в Лондоне не для того, чтобы вести дела, а просто как некое хобби. Он зарабатывает деньги в России, а в Лондоне у него это развлечение. Британцы волновались, как я себя поведу. Я им сказал, что ничего менять не буду, вы работайте, как работали, ничего не изменится. В Англии очень важно быть принятым в деловых кругах – в сущности это небольшая группа людей. Мне повезло с партнером. Пенни Браун – представительница старой английской буржуазной семьи. Это мне обеспечило вход в эти круги.

Еще одной причиной, в связи с которой меня приняли, стало то, что я правильно себя повел по отношению к бизнесу, который там обрел. Я не стал делать золотые унитазы в этой гостинице. Я считал: если она 4 звезды, то и будет таковой. Она должна работать на тот уровень клиента, с которым работала.

Удачный опыт с отелем в Лондоне подтолкнул меня к новым проектам. Мы купили в Эдинбурге здание - теперь там гостиница такого же типа. Это историческое здание, его построил главный редактор газеты «Скотланд» для себя. Там интерьер – библиотека. Причем, я купил его с библиотекой, основные книги которой находятся на хранении в государственном музее Шотландии, но принадлежат они нам. Там все интерьеры охраняются ЮНЕСКО – общие места, залы, лестницы, вход. Переделал номера, перестроил, полностью сделал там реконструкцию.

Строительный бизнес. Строительство мы начали в 1991 году. Я же построил Газпрому, который тогда возглавлял Вяхирев, аэропорт в Астафьево. Я там был генподрядчиком. Не заплатив никому ни копейки откатов, никаких денег. Потому что тогда, когда я брался за это дело, а это был 1997 год, Рэм Иванович лично передал этот подряд «Прогресстеху», минуя весь аппарат Газпрома. Я был лично с ним знаком. Вообще, большую роль сыграл тогда главком ВВС П.С. Дейнекин, который переводил и отдавал аэродром из военного ведомства Газпрому. Стали искать того, кто может провести реконструкцию. Позвали меня и спросили: построишь? Я говорю - построю. У меня был опыт в военной сфере. Я знал этот аэродром, знал военную ситуацию и построил. Сейчас, когда я думаю об этом, мне кажется, что это какая-то фантастика – без каких-либо откатов, просто и честно взять и построить аэропорт для крупнейшей корпорации страны.

Этическая составляющая бизнеса. Как-то ко мне приходят и говорят, что есть вариант начать бизнес в казино, когда они были разрешены. Предложение было очень выгодное. Я напрочь отказался. Я никогда не буду этим заниматься. Есть вещи, которые человек не приемлет. Я не хочу казино, это нечистоплотно. На костях, на страстях людей делать деньги – для меня это неприемлемо. Я считаю, что это неправильно, или, может быть, это правильно, но не для меня. Я этого не хочу. Вы – красивая женщина со страстью, но для этого вам не нужно становиться обязательно проституткой, чтобы удовлетворять свою страсть. Образно выражаясь – я хочу быть красивой женщиной и не быть проституткой. Пусть другие проститутками работают – пожалуйста. То же самое и здесь: все воруют, а я не хочу. Потому что я чувствую всю несправедливость.

Я – принципиальный противник приватизации, которая была проведена Чубайсом. Меня часто спрашивают, что вы сделали со своим ваучером? Я его просто не взял. Потому что, если бы взял его, тем самым согласился бы. Я не говорю о том, что нужна реституция. Я понимаю, что реституция в России была невозможна. Потому что это – кровь.

Но меня беспокоят такие моменты приватизации как, например, Норильский Никель, который был построен заключенными. Фамилии заключенных известны, деньги им тогда не заплатили. Можно посчитать, сколько им не заплатили. Можно найти каких-то их наследников. Разве они не имеют права? Почему нынешнее руководство этого не сделало? Оно должно было взять, посчитать все долги и рассчитаться со всеми теми, кого загубили на строительстве Норильского Никеля.

Я боюсь прихода подобия Мохаммеда Мурси к власти в России. Нынешнее состояние борьбы с режимом – это состояние, на мой взгляд, которое на своих плечах приведет совсем не те силы. Я бы очень этого не хотел, потому что понимаю, чем все закончится: уберут Мубарака, но закончится все Мурси. Понимаете, у нас другой Мурси появится. Будет что-то популистское наподобие «отобрать и поделить». Я вас уверяю. Нынешнее состояние таково, что у нас относительно небольшое количество интеллигентов и левых будут бегать по площади Тахрир, а когда придут к урнам голосовать, то массы проголосуют за Мурси. Революцию делали копты и интеллигенты, а ее результаты определяются другими группами общества.

Будущее бизнеса. Понятно, что все мы стареем, и возникает вопрос, как будет жить бизнес без нас. Я принял решение выхода на IPO именно по этим соображениям. В принципе уже сейчас «Прогресстех» может существовать без меня. Однако всегда остро стоит вопрос наследования. Вообще я бы хотел, чтобы мои внуки воспитывались, жили и развивались как средний класс. То есть то, что я заработал, не будет передано семье полностью. Сейчас я думаю, как все это устроить. Пока у меня сформировался следующий вариант: основная часть при переходе на IPO будет составлять стабфонд, который будет выделять средства на благотворительность. Это связано в первую очередь с вопросами поддержки детей-инвалидов. Для меня это важно. В свое время я пережил такое: помог мальчишке одному просто случайно. Узнал, что отец избил его и сломал ему позвоночник. Он был парализован. Ему сделали операцию. Я видел страдания мальчишки. Я сделал это все анонимно. Все, что я делал, всегда делал анонимно. Стараюсь, чтобы никто ничего не знал. Видел его глаза, и на меня это произвело огромное впечатление. Для меня это очень важно.

«Чем дальше от власти, тем лучше для бизнесмена». Рекомендации молодым предпринимателям. Во-первых, держитесь от начальства на обратном скате. У меня отец так все время говорил. Есть такая русская замечательная пословица, которую все время цитировала моя бабушка Анна Федоровна: дальше от клира – ближе к Богу. Она была очень православным человеком. Чем дальше от власти, тем лучше для бизнесмена. Во-вторых, такой практический совет - надо изначально договариваться, ни в коем случае не размывать первоначальный капитал, а пытаться концентрировать все. В-третьих, важно не создавать условий для искушения партнеров и себя самого в бизнесе. Знаете, я – типичный консерватор. Консерватор – не тот, кто придерживается консервативных взглядов, это внешняя оболочка. Консерватор – тот, кто понимает, что человек не меняется, и он также порочен, жаден и т.д. Когда ты убираешь барьер, то десять раз подумай: почему он поставлен? Нужны институты, ограничивающие и меня, и моих партнеров, ограничивающие всех. Потому что у всех есть страстишки, - у кого какая. Их надо деформировать, реформировать, надо изменять. Время меняется, новые вызовы, - но надо десять раз подумать. В-четвертых, в рамках политики подбора персонала ни в коем случае нельзя брать на работу жен и мужей, но при этом можно брать детей сотрудников – это стимулирует родителей быть ответственнее, эффективнее.

Подготовила Ольга Мефодьева – руководитель департамента PR-проектов Центра политических технологий

Версия для печати