13.03.2013 | Михаил Агаджанян

Россия сосредотачивается на Камрани

Российско-вьетнамские отношения получили новый импульс с визитом министра обороны Сергея Шойгу в Ханой (4 – 5 марта). Все последние годы отношения двух стран демонстрировали нацеленность на широкий охват сотрудничества. Но, как и в подавляющем большинстве случаев выстраивания Россией связей с партнёрами в дальнем зарубежье, основная динамика отношений Москвы и Ханоя задаётся в сферах энергетического и военно-технического сотрудничества (ВТС).

Россия связывает с Вьетнамом особые надежды утвердиться в Юго-Восточной Азии на качественно новой основе державы, имеющей свои интересы в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Основательность подобным ожиданиям не в последнюю очередь придают ведущиеся переговоры по восстановлению пункта материально-технического базирования российского ВМФ во вьетнамской Камрани, а также углубление сотрудничества Москвы и Ханоя в сфере ВТС.

В преддверие визита Шойгу в Ханой посвящённые в содержание российско-вьетнамских переговоров вокруг Камрани источники отмечали, что вопрос о создании военно-морской базы на юге Вьетнама не стоит. Данные выводы следовало интерпретировать в том ключе, что Россия не стремится обрести на вьетнамской территории стационарную точку военного базирования. Речь идёт о формате совместного пользования Россией и Вьетнамом базы в Камрани и сведения её функций для Москвы к материально-техническому обеспечению кораблей Тихоокеанского флота.

Ещё до возвращения из Вьетнама Шойгу заявил о достигнутой договорённости приступить к подготовке и, возможно, уже в текущем году подписать соглашения, связанные с заходом и обслуживанием кораблей российского ВМФ на территории Вьетнама.

Заявления политиков и военных обеих сторон свидетельствуют о поступательной работе Москвы и Ханоя на пути нахождения взаимоустраивающих решений по Камрани. К примеру, в ходе прошлогоднего визита президента Вьетнама Чыонг Тан Шанга (26-30 июля), главнокомандующий ВМФ России адмирал Виктор Чирков заявил о продолжении проработки вопроса обеспечения базирования российского ВМФ в дальнем зарубежье. В качестве предполагаемого места такого базирования (наряду с Кубой и Сейшельскими островами) главком указал Вьетнам.

В части ВТС двух стран визит министра обороны России следует рассматривать как очередное подтверждение высокого уровня взаимной заинтересованности Москвы и Ханоя в развитии отношений в этой специфической сфере. На нынешнем этапе Россия и Вьетнам сформировали внушительный пакет двустороннего ВТС. Россия является крупнейшим поставщиком вооружений Вьетнаму. Перспективы продолжения сотрудничества двух стран видятся в исключительно позитивном свете. Цифры российско-вьетнамского ВТС за последние 4 года подтверждают объективность подобного позитивного настроя. По оценке экспертов российского Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО), доля России на рынке вооружений Вьетнама в 2008-2011 гг. составила 92,5%. В следующий четырёхгодичный период (2012-2015 гг.) она возрастёт до 97,6%.

В 2012-2015 гг., согласно текущему портфелю заказов, Вьетнам переместится на 4-е место (опередит Алжир и будет уступать только Индии, Венесуэле и Китаю) в рейтинге крупнейших стран-импортёров российских вооружений.

Не умаляя важности развития российско-вьетнамских связей по линии ВТС, всё же можно предположить нынешний приоритет Москвы в отношениях с Ханоем выйти на предметные соглашения вокруг пункта материально-технического обеспечения ВМФ в Камрани.

Россия покинула Камрань в 2002 году. Тогда перед страной стояли другие приоритеты, не стыкующиеся с необходимостью сохранения внешней точки океанского базирования на вьетнамской территории. Это был этап очередного «сосредоточения» России после нескольких лет невнятного внешнеполитического курса, поступательного снижения её военнополитического потенциала в дальнем зарубежье. По прошествии 10 лет Россия ставит перед собой задачу обеспечения эффективного присутствия в зонах стратегических интересов глобальных держав.

Дополнительный импульс настрою Москвы на хотя бы частичное воссоздание былой морской мощи в регионе АТР придаёт вероятность свёртывания её присутствия в Сирии, где на сегодняшний день остаётся единственный объект военного базирования России за пределами постсоветского пространства. Пункт материально-технического обеспечения ВМФ в Камрани мог бы стать определённым компенсирующим элементом в свете возможного ухода России из сирийского порта Тартус.

Вместе с тем, складывающаяся в регионе АТР геополитическая ситуация не способствует реализации упрощённых подходов, в рамках которых Россия могла бы рассчитывать, что вопрос базирования в Камрани не отягощён фактором интересов третьих государств. Здесь необходимо напомнить, что фактор Китая был изначально, в той или иной степени, представлен во всей военнополитической событийности вокруг присутствия сперва СССР, затем и России в Камрани.

СССР и Вьетнам подписали соглашение об использовании порта Камрань кораблями советского ВМФ 2 мая 1979 года. Это произошло спустя менее двух месяцев с момента завершения известного китайско-вьетнамского вооружённого конфликта.

Срок соглашения составлял 25 лет. Став правопреемницей СССР, Россия ушла из Камрани в 2002 году, т.е. за два года до истечения оговоренного соглашением 1979 года срока.

Вновь оглядываясь на 10 лет назад, когда перед Россией стояли иные внешне- и военнополитические приоритеты, можно предположить, что в досрочном сворачивании российского присутствия в Камрани свою не последнюю роль сыграли пожелания китайской стороны. В 2001 году Россия и Китай заключили Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. С этого времени можно вести отсчёт значительного сближения Москвы и Пекина по широкому кругу международных и региональных проблем, одним из принципиальных этапов которого стало создание Шанхайской организации сотрудничества. Именно в 2001 году, когда встал вопрос о продлении срока аренды базы, Россия решила не идти на пролонгацию соглашения с Вьетнамом и весной следующего года окончательно ушла из Камрани.

Отношения Китая и Вьетнама, несмотря на элемент политико-идеологической близости двух стран, с конца 1970-х годов отличаются повышенной конкуренцией, на отдельных этапах принимавшей откровенно конфронтационный характер. Интересно отметить, что вооружённый конфликт Вьетнама и Китая 1979 года называется первой в истории войной между социалистическими государствами.

Ныне территориальный спор Пекина и Ханоя вокруг группы островов в Южно-Китайском море (Парасельские острова и архипелаг Спратли) принимает вид застарелого конфликта. Вокруг китайско-вьетнамского территориального спора о государственной принадлежности группы островов сформировался комплекс интересов третьих стран. В этом контексте особо заметны действия США на заднем плане дипломатической активности. Располагая крупнейшими ВМС в регионе АТР, Соединённые Штаты используют фактор китайско-вьетнамских противоречий как один из ресурсов в системе регионального сдерживания Китая.

Указанное подтверждает мнение о достаточно деликатной стороне всего того, что связано с воссозданием российского присутствия на вьетнамском побережье. Наиболее рациональным решением снятия «особого мнения» китайцев в данном вопросе мог бы стать формат совместного российско-вьетнамского использования базы Камрань исключительно для целей материально-технического обеспечения кораблей Тихоокеанского флота России.

За прошедшие 10 лет Россия и Китай возвели фундамент взаимной доверительности, наличие которого позволяет надеяться на учёт Пекином интересов Москвы в регионе АТР. Свою роль может сыграть следующая аргументация российской стороны в диалоге с китайскими партнёрами. Точка военного базирования России во вьетнамской Камрани с исключительными целями материально-технического обеспечения океанского флота отвечает интересам Китая по двум основным причинам. Первое - сбалансирование доминирующего внешнего присутствия США в регионе. Второе – уравновешивание заметного в последние годы американо-вьетнамского сближения. Что казалось немыслимым 25 лет назад (например, построение партнёрских отношений между Вашингтоном и Ханоем) сейчас рассматривается в качестве одного из серьёзных факторов в реальном раскладе сил и интересов в АТР.

Версия для печати