24.08.2005 | Татьяна Становая

ВО ВСЕМ ВИНОВАТ ПРЕЗИДЕНТ

Вчера около 15 представительниц комитета "Матери Беслана" отказались покинуть здание Верховного суда Северной Осетии, начав акцию протеста против судебного процесса по захвату школы в Беслане в сентябре прошлого года. Протестующие заявили, что вина за прошлогоднюю трагедию лежит на российском президенте, а прокуратура отказывается вести объективное расследование. Конфликт между российскими властями и "Матерями Беслана" может перейти в силовую фазу.

Вчера после окончания очередного заседания суда, в котором рассматривается дело Нурпаши Кулаева - единственного оставшегося в живых террориста, - беслановские матери отказались покидать помещение. Они добиваются собственного ареста, заявив, что признают свою вину в гибели собственных детей. По информации источника "Интерфакса" в МВД республики, "женщины написали протест на имя Генпрокурора РФ, в котором требуют привлечь к уголовной ответственности членов оперативного штаба, который работал во время захвата заложников". По словам собеседников агентства, представители комитета "Матери Беслана" считают, что "в первую очередь надо привлекать к ответственности не Кулаева, а именно должностных лиц из состава оперативного штаба".

Такое развитие событий было ожидаемым. Практически сразу после того, как начался суд над Нурпашой Кулаевым, стало понятно, что попытка властей сделать из единственного оставшегося в живых террориста символ зла потерпела крах. Более того, матери Беслана встали на защиту Кулаева, опасаясь, что он может неожиданно "скончаться" в следственном изоляторе. По мнению беслановских матерей, на него оказывается сильное давление с тем, чтобы отвести основную ответственность за гибель сотен заложников с российских властей на террористов.

Обвинение было намерено использовать показания Кулаева для подтверждения наиболее удобных версий произошедшего. В частности, главная задача состояла в том, чтобы перенести вину за произошедшее на террористов, сняв ответственность за гибель более 300 человек с властей. 8 сентября прошлого года генеральный прокурор Владимир Устинов пришел с докладом о ходе расследования трагедии к президенту, заявив, что основные выводы основаны именно на показаниях Кулаева. Со слов Устинова следовало, что главарь боевиков по прозвищу Полковник держал в страхе не только заложников, но и самих боевиков, показательно застрелив одного из них. Кроме того, причиной взрыва, повлекшего штурм, стало перекраивание взрывной системы".

Однако сразу все пошло не по плану прокуратуры. Активную роль в процессе стали играть родственники погибших, рассматривающие Кулаева не столько как виновника трагедии, сколько как единственный объективный источник информации о действительно произошедших событиях. Сам Кулаев на фоне активности потерпевших в зале суда был вынужден говорить совсем не то, что вписывалось в официальную версию произошедшего. Например, на одном из заседаний он сообщил, что первым взорвался боевик, подстреленный снайпером, в то время как ранее он утверждал, что взрыв произошел в результате действий самих боевиков. Попытки потерпевших задавать вопросы подсудимому часто резко прерывались судьей. Но именно в таком формате Кулаев давал показания, которые больше всего ударяют по органам власти. В частности, он подтвердил слова одной из потерпевших о том, что власть не шла на переговоры и упустила возможность выпустить часть заложников. Кроме того, бывшие заложники на суде стали рассказывать о том, что видели основную угрозу в штурме, в то время как сами боевики якобы не были намерены стрелять в заложников и даже пытались их по мере возможности перемещать в более безопасные места.

В итоге беслановские матери направили вчера обращение в генеральную прокуратуру. Как пишет "Коммерсант", в нем говорится, что "следствие упорно не желает решать вопрос об ответственности членов оперативного штаба по освобождению заложников", в частности, его руководителей, бывшего президента Северной Осетии Александра Дзасохова, экс-руководителя регионального УФСБ Валерия Андреева, а также руководителей МВД РФ Рашида Нургалиева, директора ФСБ Николая Патрушева и его заместителя Владимира Проничева. "Мы считаем, что именно руководство штаба ответственно за то, что не велись переговоры, не велась подготовка к штурму. Мы считаем, что все вопросы, связанные с освобождением заложников и уничтожением бандитов, обеспечением средствами эвакуации, оказания медицинской помощи пострадавшим, должен был заранее планировать и обеспечивать оперативный штаб... Мы обращались к замгенпрокурора Николаю Шепелю с рядом жалоб и ходатайств по фактам незаконных решений следственных органов. Однако мер с его стороны принято не было. Это побудило нас к акции протеста в здании Верховного суда, мы требуем решения вопроса об ответственности всех лиц, чье действие или бездействие привело к тяжким последствиям. В случае непринятия законных мер мы вынуждены будем прибегать к крайним мерам".

Вчера Генеральная прокуратура ответила заявлением, в котором акция протеста "части потерпевших" в здании ВС в нем называлась практикой давления на правосудие. Что касается оценки действий сотрудников бесланского оперативного штаба, то Генпрокуратура обещает дать ее по результатам ситуационной экспертизы, которая проводится в "рамках основного" уголовного дела о теракте в Беслане. Тем самым, беслановские матери, которые действительно с точки зрения закона ведут себя далеко не безукоризненно, могут оказаться в глазах Генеральной прокуратуры на другой стороне "баррикад". В этом случае можно прогнозировать эскалацию напряженности между прокуратурой и беслановскими материями, что чревато и более жесткими методами разрешения конфликта.

Версия для печати