01.04.2013

Дмитрий Медведев и Владимир Путин: между партией власти и ОНФ

27 марта премьер-министр России Дмитрий Медведев принял участие в открытии проекта «Гражданский университет», организованный партией «Единая Россия». Премьер выступил с большой концептуальной речью, в которой провозгласил курс на консервативную модернизацию. Спустя два дня с концептуальным выступлением уже на площадке ОНФ выступил президент Владимир Путин: в его речи было много консервативного и практически ничего связанного с модернизацией.

Выступление Дмитрия Медведева можно расценивать как его попытку сохранить свою идентичность «модернизатора» на фоне «консервативной волны». Он пытается себя позиционировать в качестве инноватора, но так, чтобы это не выглядело противоречием курсу Владимира Путина. Выступление Медведева было похоже на оправдание: консерватизм премьер тщательно пытался отгородить от реакции, а также снять противоречие между развитием и консерватизмом. «Попытки противопоставить консерватизм и развитие, консерватизм и модернизацию абсолютно бесплодны. Это неверно просто. Консерватор в качестве своего антипода, противоположности может сопоставляться только с реакционером. Реакционер – это тот, кто тащит назад, а консерватор стремится изменить жизнь, но при этом старается делать это без революций», - заявил премьер.

В период своего президентства Медведев обладал умеренно-либеральным имиджем, однако после отказа от выдвижения на второй срок он начал эволюционировать в направлении консерватизма: публично «отрекся» от либерализма на встрече с руководством «Единой России», публично принял на себя ответственность за муниципальный фильтр на региональных выборах. Его «фирменная» тема модернизации в 2012 году практически сошла на нет в публичном пространстве, оставшись лишь на уровне периферийной риторики. Сейчас Медведев стремится еще более адаптироваться к новым реалиям, позиционируя себя в качестве умеренного консерватора (то есть сохранившего хотя бы некоторую совместимость с либерализмом) в противовес открытой и жесткой реакции. Этим Медведев отличается от депутатов-«единороссов», активно включившихся в консервативную волну. Он может позволить себе выступить за прямые выборы глав российских регионов, но с множеством оговорок и согласием на «назначения» глав северокавказских республик. Он также иронично отреагировал на вопрос об антироссийском «заговоре» в российских СМИ, которые якобы по заказу атакуют важнейшие институты российского государства. «У вас ручка есть? Сейчас я вам продиктую всех, кто заказал эту кампанию, и после этого совершу несколько телефонных звонков, с вашего позволения, куда надо», - пошутил Медведев, призвав не верить в заговоры.

«Единую Россию» Медведев – косвенно и очень осторожно – критикует за агрессивность и неспособность сформулировать позитивную повестку дня, дать ответ на реальные вызовы в социально-экономической сфере (кстати, Путин также стремится повернуть «партию власти» - в виде ОНФ – в сторону разработки дееспособной позиции по этим вопросам). Но и сам Медведев предлагает партии формулировки, которые вряд ли могут вдохновить и «ЕР», и ее избирателей. «Модернизация страны, развитие страны с использованием разумной российской консервативной традиции – это наш сценарий развития российского государства и общества, и именно этот сценарий и должна проводить партия», - сказал премьер. Но с содержательной точки зрения «модернизация» и развитие пока так и не наполняются содержательным, концептуальным смыслом. Когда Медведева спросили про замедление экономического роста и меры стимулирования российской экономики, Медведев лишь заявил о необходимости жить по средствам (соблюдение бюджетного правила) и дальнейшей реализации социальных программ. Борьба с коррупцией как одна из главных проблем государства была лишь упомянута через запятую с другими проблемами.

Выступление Медведева интересно и с точки зрения его отношений с партией власти. Получается вполне четкая картина, в которой прослеживается жесткая связь между премьером и «Единой Россией», с одной стороны, и Путиным и ОНФ - с другой. На фоне слухов, что Кремль «сливает» партию власти, это становится еще одним доказательством стремления администрации президента обезопасить главу государства от репутационных проблем «Единой России». В то же время политическую ответственность за «развитие» партии теперь в публичном пространстве, видимо, будет все более брать на себя премьер – он же председатель партии – хотя в реальности Медведев очень слабо влияет на механизм принятия решений внутри «Единой России».

Премьер на этом фоне занял традиционную позицию: он подтвердил доминирующее положение «Единой России» в партийной системе, но при этом призвал ее и более активно развиваться. «В октябре 2012 года наша партия ещё раз доказала своё право называться партией большинства: более 82% мандатов выиграли наши кандидаты на выборах в законодательные собрания субъектов и более 65% – на выборах в местные структуры. Это, конечно, дороже всего, это доверие избирателей, для нас это констатация того, что пока мы в целом, со всеми оговорками, со всеми минусами, но тем не менее действовали правильно, и это капитал, которым мы обязаны правильно распорядиться. Мы обязаны дорожить им и обязаны принимать правильные решения, а если наши реальные дела будут видны и понятны, значит, у «Единой России» есть все шансы оставаться партией, которая находится у власти и отвечает за развитие страны», - заявил он. В то же время он призвал использовать весь потенциал «гражданского университета» для повышения качества работы и образования партийных работников. Медведев также предложил приглашать на трибуну университета и критиков «Единой России», посчитав это полезным для партии. Он также напомнил партии о кончине КПСС, указав, что это надо иметь в виду в текущей ситуации.

Медведев понимает, что деградация «ЕР» принесёт политические риски, прежде всего, для него как формального лидера. В этой связи показательна его позиция по поводу конфликта партии с газетой «МК», в одной из своих статей назвавшей трёх депутатов-женщин из «ЕР» «политическими проститутками» (это, напомним, вызвало крайне резкую реакцию депутата Андрея Исаева, а затем и Думы в целом). Медведев, не упоминая прямо этот эпизод, призвал партию быть более содержательной и абсолютно технологичной при общении со СМИ и не обижаться на критику. Подобные советы вряд ли могли понравиться партийцам, которые занимают жесткую позицию в этом вопросе.

При этом и сама партия также пытается «держать в тонусе» премьера. Медведеву были заданы колкие вопросы, построенные на критичном отношении «единороссов» к правительству. Алексей Пушков упрекнул, например, министров в закрытости и нежелании реагировать на социально острые темы. Пушков вспомнил про закрытие одного из региональных роддомов и обвинил Минздрав в игнорировании проблемы, а правительство Медведева в нежелании становиться реально открытым. Депутат Мособлдумы Александр Двойных пожаловался на непосильные страховые взносы индивидуальных предпринимателей (Медведев лишь обещал подумать над ситуацией). А Вячеслав Никонов был обеспокоен замедлением экономического роста.

Пока в стране был экономический рост, «ЕР» старалась «присвоить» себе часть результатов работы правительства, дистанцируясь лишь от отдельных решений (типа монетизации льгот), и некоторых непопулярных министров. В бытность премьером Путина системная критика политики правительства была по определению невозможна. Сейчас же, когда кабинет возглавляет куда более слабый премьер, а его политика строится по принципу «тришкиного кафтана», противоречие между лояльностью и желанием заработать «электоральные очки», усиливается. «ЕР» все более склонна критиковать кабинет министров, но, как партия парламентского большинства, она вынуждена голосовать за все принимаемые правительством законы. Медведев в такой ситуации пытается обязать партию быть более ответственной и разделять политические риски вместе с Белым домом. В частности, он предложил ввести «политические чтения» для значимых законопроектов (обсуждение проектов законов на заседаниях трех идеологических платформ партии с участием министров), а также призвал партию вырабатывать единую позицию по значимым вопросам для всех трех платформ партии.

Через два дня после выступления Медведева на площадке «Гражданского университета», Владимир Путин выступил на первой конференции Общероссийского народного фронта, посвященной одной из его предвыборных статей на тему социальной справедливости. Речь главы государства значительно диссонировала с выступлением премьера. Это касалось как содержания, так и идеологического окраса.

Выступление Путина было гораздо более конкретным и консервативным по своему содержанию. Пока Медведев призывал «не тянуть страну назад», Путин соглашался создать канонический учебник истории, вернуть школьную форму и восстановить звание «Герой труда». Он имеет привилегию выступать и с весьма популярными инициативами, например, по ограничению практики выплачивания «золотых парашютов» топ-менеджерам крупных компаний. Путин критично высказался по поводу введения ювенальной юстиции (одна из авангардных тем консервативной повестки дня). Кроме того, Путин фактически подверг критике решения правительства по отмене выплат донорам и повышению социального налога на индивидуальных предпринимателей.

Два выступления сначала Медведева, а потом Путина с разницей в два дня позволяют сделать несколько выводов. Во-первых, Медведеву практически не остается поля для разработки конкретных решений по вопросам социально-экономической жизни страны: инициатива окончательно закреплена за президентом, а кабинету министров остается реализация самых непопулярных решений. Показательно, например, что Медведев не мог толком ответить на вопрос по поводу страховых взносов для индивидуальных предпринимателей, в то время как Путин демонстративно переложил ответственность за это решение на правительство: он обязал кабинет министров принять решение в течение двух недель с учетом трудного положения ИП. Правда, Минфин высказался против пересмотра вступившего с нового года решения о двукратном повышении отчислений страховых взносов ИП в социальные фонды. И если Медведев пошел бы против позиции Минфина, ему придется отвечать на непростой вопрос о компенсации выпадающих бюджетных доходов. В противном случае он станет объектом критики со стороны бизнеса. Показательно, что правительство уже дало отрицательный отзыв на законопроект о предоставлении индивидуальным предпринимателям льготного периода на два года по уплате страховых взносов, который мог бы обойтись государству в 47,5 млрд руб. дополнительных расходов. Это не исключает некоторых послаблений, но они не могут быть значительными.

Во-вторых, реальный политический курс российской власти становится чисто консервативным, и он олицетворяется исключительно работой Путина и его администрации. Правительство Медведева теряет инициативу, а сам премьер оказывается ограниченным в высказывании собственной позиции даже по чисто правительственным темам. Модернизация остается лишь медведевским лозунгом, причем так и не воспринимаемым ни партией власти, ни президентом.

В-третьих, партия власти публично «задвигается» под Медведева, в то время как ОНФ все более становится публичной политической платформой Путина, в рамках которой он выдвигает популярные инициативы (в свою очередь, фронт призван продвигать путинский курс в публичном пространстве). «Единая Россия» в этой ситуации остается «партией власти», приоритетным игроком на региональных выборах, но Путин мягко от нее дистанцируется, желая получать аппаратные плюсы от контроля над партией, а не имиджевые минусы от идентификации с ней. В такой ситуации проблема отношений Медведева с партий власти для Путина политически оказывается на периферии: и премьер, и «ЕР» обоюдно недолюбливают друг друга, так что Медведев не может использовать партийный ресурс в своих интересах.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати