15.04.2013 | Михаил Агаджанян

Формула воссоединения двух Корей

Очередное обострение на Корейском полуострове зафиксировало тенденцию к разрядке. Пик агрессивности пройден, настало время заявлениям о готовности к переговорам. Ничего нового в этот раз Пхеньян миру не показал. Продолжилась «старая добрая» традиция северокорейских лидеров доводить обострение до точки кипения и затем резко самоустраняться от последних шагов на пути запуска маховика военной эскалации. Так делал и дед, и сын, и их нынешний наследник, молодой лидер страны Ким Чен Ын.

В КНДР правит не «вождь-одиночка», а сложившийся властный клан, со всеми вытекающими из этого императивами согласования действий самого судьбоносного характера. Специалисты указывают по меньшей мере на несколько представителей этого клана, позиция которых в вопросе начала войны в регионе может разниться с запальчивостью молодого лидера. Отмечается присутствие на северокорейском небосклоне лиц, принимающих решения, сестры покойного лидера Ким Чен Ира, её мужа, а также председателя президиума Верховного народного собрания Ким Ен Нама.

Всё это, конечно, важно, но не является определяющим в динамике событий вокруг урегулирования на Корейском полуострове.

США с начала нынешнего кризиса между двумя Кореями отдавали себе доскональный отчёт в том, что реальной угрозы ракетных ударов по ним и их союзникам в Азиатско-Тихоокеанском регионе нет. Когда это стало понятным и для большинства политиков и экспертов зарубежных стран, то Вашингтон сделал заявления на официальном уровне, устами своих «релевантных» ситуации представителей. 11 апреля на слушаниях в сенатском комитете по вооружённым силам глава Пентагона Чак Хейгел заявил, что Северная Корея при нынешнем уровне развития ракетных технологий не может угрожать территории США. Находясь с визитом в Сеуле, 12 апреля госсекретарь США Джон Керри заявил о необходимости через возобновление переговоров в любых форматах приступить к обсуждениям «реального будущего».

Развернувшийся кризис между Пхеньяном и Сеулом предоставил Вашингтону дополнительные аргументы для переориентации своего глобального военно-стратегического внимания на азиатско-тихоокеанское направление. Географические ориентиры представленной президентом Обамой в январе 2012 года новой военной стратегии США укладываются в русло именно такого понимания удобности момента для глобальной державы. «Корейский аргумент» для усиления военного присутствия США в АТР пролонгирован на долгие годы вперёд. Хотя и того, чем американцы ныне обладают в регионе вполне достаточно для эффективного мониторинга, превентивного контроля и сдерживания угроз. Достаточно ознакомиться с официальными данными на интернет-сайте Тихоокеанского командования ВС США (http://www.pacom.mil), чтобы понять ресурсный задел их подавляющей военной доминации в АТР на ближайшие годы.

Концептуальный вопрос для США и других заинтересованных в межкорейском урегулировании внешних сил несёт весьма простую смысловую нагрузку: каким образом будет происходить воссоединение двух Корей в одно государство? В неминуемости этого события, если даже для его материализации потребуются не годы, а десятилетия, практически никто не сомневается. В том числе, и на севере Корейского полуострова. Очевидно, что без внешнего вовлечения процесс воссоединения не может обрести своих цивилизованных рамок. США рассматривают в качестве внешнего контрпартнёра Китай, что создаёт важный для американцев элемент дозированного вовлечения китайцев в некоторые острые региональные темы.

Шестисторонний механизм в межкорейском урегулировании – это важное направление поиска компромиссов. Но реальный формат урегулирования видится в более узких субъектных рамках по схеме «2 + 2» (две Кореи - США и КНР). Ещё в середине 1990-х годов Сеул предложил эту формулу, однако, она не получила на тот момент одобрения всех подразумеваемых её участников. По американо-южнокорейской версии, в вопросе воссоединения за основу может быть взята «немецкая формула». Экстраполяция опыта объединения Германии на специфику отношений Пхеньяна и Сеула выглядит по многим основаниям поверхностной и малопригодной к восточноазиатскому ландшафту межгосударственных конфигураций. В Пхеньяне не могут не понимать, что «немецкая формула», хотя и содержит элемент огромных финансовых вливаний в экономику севера полуострова, но необратимо ведёт к уходу северокорейского режима с политической авансцены.

Китай может предложить иной подход, основываясь на своём воссоединительном опыте по «гонконгской формуле»: «одна страна - две системы». У 50-летней или близкой к ней по срокам отсрочки полного политического воссоединения Сеула и Пхеньяна, течение которой будет заполнено масштабными экономическими программами, есть шанс на реализацию. Но это пока только шанс, а не получение Китаем от северокорейского режима гарантий «невозврата». Ведь на каком-то отрезке времени, воспользовавшись благами экономической подпитки извне, режим может просто передумать и повернуть назад к идеологии «чучхе».

Китай должен получить свой региональный выигрыш от дела постановки северокорейцев на жёсткие рельсы несворачивания от предыдущих обязательств. США могут создать для Китая условия для подобного выигрыша, но его непосредственная реализация требует досконального расчёта всех плюсов и минусов. В Восточной Азии вопрос воссоединения не ограничивается исключительно корейскими реалиями. У Китая своя проблема в виде реинтеграции с Тайванем. Отсюда американцы могут открыть перед Пекином значительную мотивацию к принуждению Пхеньяна к воссоединению взамен на «тайваньский выигрыш». Китай заинтересован в продвижении воссоединительной политики в Восточной Азии под призмой своего застарелого спора с Тайванем. Но смогут ли Соединённые Штаты скомпенсировать утрату такого рычага давления на Китай, как тайваньский, целями воссоединения двух Корей?

Вопросов вокруг корейского урегулирования явно больше вразумительных ответов, объективность которых может быть просчитываема на перспективу. Наиболее прагматичным для США представляется путь наращивания военного присутствия в АТР с параллельным сохранением каналов доверительного общения со всеми региональными акторами. Чем, собственно, они ныне и заняты.

Мощь глобальной державы проявляется не только в наличии пяти авианосных групп и двух третей от общего количества своей морской пехоты в регионе АТР. Стратегия «умной обороны» диктует США поддержание в рабочем состоянии каналов общения со всеми значимыми участниками процессов. Не забывая даже о северокорейском направлении обмена мнениями.

В учебники по современным международным отношениям вошёл эпизод американо-северокорейского диалога в октябре 2002 года. Тогда в разговоре помощника госсекретаря США Джеймса Келли с замминистра иностранных дел КНДР Кан Сок Чхо американцы впервые были поставлены Пхеньяном в известность о его разработках ядерного оружия.

И в наши дни канал общения действует. 10 апреля CNN со ссылкой на посвящённый источник сообщил о недавнем конфиденциальном диалоге представителей США и Северной Кореи в Нью-Йорке. В середине марта текущего года, через так называемый «нью-йоркский канал» общения, США призвали КНДР избегать провокационных действий и вернуться к дипломатическому пути урегулирования. Официальный представитель Белого дома Джей Карни подтвердил наличие и использование этого канала.

Версия для печати