20.05.2013 | Марина Войтенко

Рост и «монетаризм»

Правительство РФ 16 мая утвердило умеренно-оптимистичный вариант прогноза социально-экономического развития РФ на 2014-2016 годы. Именно он ляжет в основу разработки бюджета на этот период. При этом уточнены некоторые прогнозные показатели на текущий год.

Повышены прогнозы роста реальной заработной платы – с 3,7% до 4,5%, среднегодового курса рубля – с 32,4 до 31,4 рубля за доллар США, укрепления реального эффективного курса рубля – с 0,3% до 3,1%, счета текущих операций – с $22 до $33 млрд., профицита торгового баланса – с $132 до $151 млрд. Поднята планка ориентира среднегодовой цены на нефть марки Urals – с $97 до $105 за баррель.

В то же время, понижена оценка динамики промышленного выпуска – с 3,6% до 2%, инвестиций в основной капитал - с 6,5% до 4,6%, среднегодового уровня инфляции – с 7,1% до 6,7%, оборота розничной торговли – с 5,4% до 4,3%, реальных располагаемых доходов населения – с 3,7% до 3%, темпов прироста ВВП – с 3,6% до 2,4%.

Тем не менее, в Минэкономразвития ожидают ускорения экономической динамики уже в 2014 году до 3,7%. Но в ходе заседания правительства глава МЭР Андрей Белоусов подчеркнул наличие серьезных рисков того, что «мы можем идти по нижней траектории - то, что рассматривается как консервативный вариант (средний рост ВВП РФ - около 3%)». Однако для выполнения указов президента и максимальной реализации социально-экономических задач, которые содержатся в основных направлениях деятельности правительства, нужно было бы стремиться к форсированному варианту прогноза со среднегодовым увеличением ВВП 5,0-5,4%.

Пока же экономика замедляется. Минэкономразвития фиксирует снижение темпов роста ВВП на протяжении уже пяти кварталов – с 5% до 1,1% в первом квартале 2013 года. Эксперты Центра развития Высшей школы экономики констатируют начало технической рецессии – динамика индекса интенсивности выпуска товаров и услуг по базовым видам экономической деятельности¹ с третьего квартала прошлого года.

По расчетам ВШЭ, в октябре-2012 сводный показатель со снятой сезонностью уменьшился впервые после посткризисного восстановления и с тех пор не выходил из «красной зоны»: за шесть месяцев он потерял 4,5%. Начало весны, правда, несколько обнадежило. В марте три из восьми базовых отраслей были в плюсе, включая сокращавшиеся девять месяцев грузоперевозки. Отрицательная динамика по-прежнему в строительстве (с декабря) и сельском хозяйстве (с октября). В последнем случае позитивный тренд все еще ожидаем – Минсельхоз прогнозирует рост урожая зерна в текущем году на 25-30 % по сравнению с 2012-м. Но вряд ли это существенным образом повлияет на динамику общего индекса – доля аграрной отрасли в нем невелика.

Впрочем, большинство экспертов полагают, что катастрофы в текущем году случиться не должно, но и развития не видно. Оценки Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования указывают на текущую стагнацию. Согласно прогнозу ЦМАКП без новых шоков по итогам года экономика может вырасти на 2% за счет текущего расширения потребления и инерционного роста инвестиций. В Институте экономической политики им. Е.Т.Гайдара с выводами о наступлении рецессии тоже пока не торопятся, однако фиксируют опасность более глубокого, чем наблюдается сейчас, спада экономики в отсутствие необходимых реформ.

Похоже, в экспертном сообществе и среди участников рынков по поводу нынешнего состояния российского хозяйства сложился консенсус – экономическая система неустойчива и архаична, у нынешней конструкции в смысле готовности к росту потенциал невысокий.

Количественные оценки МЭР более оптимистичны, чем экспертные – предполагается, что уже во втором квартале произойдет перелом негативных тенденций, а третьем и четвертом рост ВВП превысит 3%. Но в этом прогнозе заложен возможный эффект от реализации правительственных мер по стимулированию роста экономики.

Напомним, Президент РФ Владимир Путин поручил правительству подготовить свои предложения на этот счет к 15 мая. Общей согласованный документ в публичном пространстве пока не представлен. Получить представление о предполагаемых катализаторах роста сегодня можно лишь по представленным в СМИ инициативам Минэкономразвития и Минфина.

В министерстве финансов предлагают увеличить государственные инвестиции в инфраструктуру за счет проведения пенсионной реформы и снижения трансферта Пенсионному фонду РФ. Понятно, что реальность исполнения этой задачи зависит от достижения консенсуса по новой пенсионной формуле. Еще один источник средств для инвестиций, как полагают в Минфине, - сокращение числа госслужащих и бюджетников (за счет сохранения лишь тех учреждений, что оказывают госуслуги, и ликвидации/приватизации всевозможных подрядных, транспортных и т.п. организаций). Для оставшихся же повышение зарплаты должно быть привязано к росту производительности труда.

Минэкономразвития также не оставило без внимания госсектор. Среди инициатив МЭР введение стандартов лучших практик управления госкомпаний. Кроме того, министерство внесло ряд предложений, связанных с системообразующими проектами, а также с точечной поддержкой отдельных отраслей, в том числе модернизированный план по адаптации экономики РФ в связи с присоединением к ВТО, а также меры по улучшению инвестиционного и предпринимательского климата (включая корректировку индексации тарифов естественных монополий и отказ от форсированного роста топливных акцизов).

В министерстве по-прежнему настаивают на повышении ответственности монетарных властей, в том числе Центробанка, за экономический рост вплоть до внесения соответствующих поправок в закон о Банке России, а также снижения ставок ЦБ РФ и установления «индикативных коридоров» для стоимости кредитов коммерческих банков.

Бесконечные мантры Минэкономразвития и немалого числа экспертов (в основном из структур РАН) об ослаблении денежно-кредитной политики (ДКП) как одном из важнейших элементов поддержки роста, похоже, пока не производят желаемого впечатления на ЦБ РФ. 15 мая его совет директоров оставил без изменения ставку рефинансирования (8,25%), а также ряд других «ценовых уровней по операциям предоставления и привлечения ликвидности (в том числе по однодневным и недельным репо в 5,5%, на деле являющимся базовой ставкой регулятора). При этом на 0,25 п.п. понижены процентные ставки по ряду операций с длительными сроками (от 3 до 12 месяцев² ).

Наблюдатели оценивают этот шаг как необходимый, но взвешенно осторожный и по сути тестирующий, в каких реальных масштабах в банковской системе существует действительный спрос на долгосрочную ликвидность. Ответ на это вполне может быть получен по итогам мая-июня. Тогда-то возможны и новые действия ЦБ РФ по повышению эффективности процентной политики. Пока же регулятор будет тщательно отслеживать, какое воздействие на финансовые рынки окажет более узкий коридор процентных ставок и как все это отразится на удешевлении «длинных» банковских кредитов нефинансовому сектору.

Из экономической жизни, равно как и из теории, хорошо известно, что спрэд между краткосрочными и долгосрочными ставками – это характеристика инфляционных ожиданий и тесно взаимосвязанных с ними инвестиционных рисков. При этом разница в ценах коротких и длинных денег позволяет сделать вывод о действительных приоритетах регулятора. Судя по принятому на минувшей неделе решению, ЦБ РФ видит свои главные задачи в борьбе с инфляцией и повышении эффективности и устойчивости банковской системы, способной формировать длинные активы. По обоим этим направлениям есть чем заняться.

На 13 мая годовой темп прироста потребительских цен составил 7,2%, что значительно выше целевого диапазона в 5-6%. В апреле инфляция ускорилась до 0,5% (при росте денежной базы в широком определении на 2,1% и снижении на 1,5% реального эффективного курса рубля). Прогноз Минэкономразвития на май – 0,5-0,6%. Источниками инфляционных рисков по-прежнему остаются запланированное на начало второго полугодия повышение тарифов на услуги естественных монополий и рост цен на продовольственные товары, существенно зависящих от перспектив нового урожая. Оценка последних, отметим это особо, пока сохраняет довольно высокую степень неопределенности, поскольку лето в ряде зернопроизводящих регионов ожидается засушливым.

В Банке России полагают, что во втором полугодии темпы инфляции вернутся в целевой диапазон, но при нескольких «если»: не случится негативных внешних шоков в мировой экономике в целом, не будет неурожая в самой РФ, и, наконец, пожалуй, самое главное – сохранится текущая направленность ДКП. Снижение инфляции позволит отчасти умерить риски замедления экономического роста и торможения инвестиций.

При этом, отмечают многие эксперты, очень важно, чтобы регулятор воздерживался от шараханий – резкого ужесточения или ослабления ДКП. Росту это на деле не поможет, а, вот, спровоцировать краткосрочные ценовые (дефляционные либо инфляционные) шоки окажется легче легкого. Именно в этом контексте стоит рассматривать предложение ЦБ РФ правительству установить на ближайшие два-три года новый целевой ориентир по динамике цен в 4,5% с допустимым отклонением в 1,5 п.п. в ту или иную сторону.

По мнению финансовых аналитиков, главный выигрыш, достигаемый здесь, - возможность регулятора не реагировать немедленно на временные немонетарные шоки и проводить более гибкую ДКП уже на среднесрочном горизонте. В условиях, когда неподконтрольные Банку России факторы инфляции (тарифы или цены на продовольствие) обеспечивают 30-50% (в январе-апреле 2013 года 44%) темпов роста цен, расширение целевого диапазона выглядит логичным и оправданным. Напомним, что для стран, перешедших к таргетированию инфляции (в РФ этот рубеж намечен на 2015 год), это нормальная практика, причем коридор допустимых колебаний может достигать 2-3 п.п.

При сохраняющихся высоких инфляционных ожиданиях, которые находят отражение, в том числе, и в величине кредитных ставок, нагружать ЦБ РФ новыми функциями по стимулированию экономики было бы опасно и вредно, - считают в Минфине. Корни замедления экономики в ее структуре и слабости институтов. Поэтому «больному» показаны структурные реформы, а не денежная накачка. В самом регуляторе полагают, что риски инфляции (через ожидания экономических субъектов) может подтолкнуть даже постоянное напоминание о намерениях распространить зону ответственности Центробанка на укрепление деловой активности. В текущих обстоятельствах, уверены многие эксперты, саму дискуссию по этому поводу стоило бы отнести на конец года.

Что же касается регулирования банковской деятельности, то у ЦБ РФ уже есть обширная повестка. Проблемы здесь, между тем, обостряются. Сам регулятор традиционно сдержан в публичных месседжах. Эксперты много откровеннее. «Судя по динамике опережающих индикаторов, в текущем году высоко вероятным представляется возникновение кратковременного банковского кризиса с последующим замедлением темпов экономического роста, но без наступления полномасштабной рецессии (отрицательных темпов прироста ВВП в годовом исчислении)», - полагают аналитики ЦМАКП. При этом высокими остаются системные кредитные риски, что в частности выражается в увеличении доли проблемных и безнадежных ссуд (то есть задолженностей, просроченных свыше 90 дней) с 2,3% в 2010 году до 3,4% (3,8% по потребительским кредитам) в апреле-2013.

Еще большую тревогу вызывает то, что четверть совокупного корпоративного кредитного портфеля банков – это реструктуризация старых долгов заемщиков (1,6 трлн. рублей), в том числе и в виде пролонгаций (1 трлн. рублей). По оценкам экспертов, до половины пролонгированных ссуд носят вынужденный характер – финансовое состояние компаний просто напросто не позволяет обслуживать долг. По сути такие кредиты – это «припудренные» дефолты с серьезными рисками и для предприятий, и для банкиров. Точечное разгребание этих «завалов» регулятором для будущего экономического роста много важнее «рекомендуемого» ослабления ДКП.

Отметим, что нетрадиционные меры монетарной политики в виде разнообразных программ количественного смягчения в настоящее время неоднозначно оцениваются многими международными экспертами. Сыграв свою стабилизирующую роль в острой фазе кризиса, в условиях умеренного роста эти меры, скорее, умножают риски, усиливая волатильность финансовых рынков и потоков капитала. При этом свертывание таких программ (пусть даже поэтапное) сопряжено с дефляционными эффектами, дестимулирующими рост. Словом, на лицо классическая ситуация – «продолжать нельзя свертывать», и где поставить запятую, неясно. Все аргументы уравновешивают друг друга³ .

Тем не менее, во всех странах, проводящих нетрадиционную ДКП (США, Англии, Японии, ЕС-17), налицо существенное отличие от российской ситуации: запредельно высокие уровни бюджетных дефицитов и потолков госдолга требовали радикальных фискальных консолидаций, в свою очередь негативно отразившихся на краткосрочных темпах роста. Ослабление ДКП в этих обстоятельствах, как показал опыт, способно поддержать экономику на плаву, но оно оказалось негодным средством для ускорения роста. Ведущий аналитик МВФ по вопросам ДКП Карл Хабермайер в недавнем докладе Фонда на эту тему без обиняков констатирует: «Денежно-кредитная политика не может решать все задачи. Правительства и центробанки должны использовать передышку, создаваемую такой политикой, чтобы провести необходимые налогово-бюджетные, структурные и финансовые реформы».

В связи с этим примечателен апрельский семинар МВФ «Переосмысливая экономическую политику», по ходу которого, как отмечают, например, эксперты ИНСОРа, сложился своего рода «глобальный регулятивный мейнстрим» по преодолению замедления в мировом хозяйстве:

• более умеренные темпы текущих налогово-бюджетных консолидаций в рамках их среднесрочных программ⁴ ;

• адаптивная денежно-кредитная политика с взвешенными по рискам стратегиями выхода;

• продолжение реформ финансового регулирования и банковского сектора;

• структурные реформы, направленные на повышение потенциала выпуска и производительности труда («экономика предложения»);

• меры по предотвращению либо смягчению «кризиса социальных балансов» (содействие росту занятости молодежи, женщин и пожилых людей, достижение большей гибкости рынков труда, корректировки систем социальных трансфертов и пособий, пенсионные реформы).

Как показано выше, в практике российского госрегулирования, ориентированного на поддержку роста, пока можно найти лишь частичные соответствия этим трендам. Поиск оптимальных мер усиления деловой активности продолжается. При этом крупнейшей проблемой по-прежнему остается укрепление доверия бизнеса и в особенности инвесторов.

---

1. Индекс выпуска товаров и услуг по базовым видам экономической деятельности исчисляется Росстатом на основе данных об изменении физического объема производства продукции сельского хозяйства, добычи полезных ископаемых, обрабатывающих производств, производства и распределения электроэнергии, газа и воды, строительства, транспорта, розничной и оптовой торговли. В совокупности эти секторы формируют порядка двух третей ВВП. Последний раз их общий выпуск начинал снижаться в августе 2008 года, когда статистика еще «не видела» никакого кризиса.
2. Это касается всех кредитов, обеспеченных золотом, а также нерыночными активами или поручительствами (в зависимости от сроков ставки составляют от 6,50% до 7,75% годовых). До 6,50% подешевели трехмесячные ломбардные аукционы, аукционы репо, до 7,50% - годовые. Кроме того, до 7,50% и 6,50% снижены ставки по годовым репо и депозитным аукционам на три месяца. Заметим, что проведение двух последних операций приостановлено. Но, коли ставки снижены, то участники рынка не исключают, что регулятор «вернет» эти инструменты до конца второго квартала.
3. Всплеск интереса к вопросам ДКП был спровоцирован высказываниями руководства ФРС США (после заседания 30 апреля – 1 мая) о возможности расширения или сокращения третьей программы «количественного смягчения» в зависимости от ситуации на рынке труда и инфляционной динамики. Ожидается, что больше ясности внесет следующее заседание комитета по открытым рынкам ФРС (18-19 июня). Пока же можно констатировать ширящееся обсуждение вероятной «стратегии выхода» ФРС в международном экспертном сообществе.
4. Таких программ, убедительных для бизнеса и населения, к настоящему времени нет в США и Японии.

Версия для печати