19.06.2013 | Александр Голубов, Георгий Ковалев

Вечный Хаменеи

Победа Хассана Рухани на прошедших в конце прошлой неделе президентских выборах в Иране стала большой неожиданностью, кажется, не только для иностранных наблюдателей, но и для многих иранцев. Дело даже не в огромном результате, превышающем половину голосов и позволившем Рухани получить заветное президентское кресло уже по результатам первого тура, в то время как почти все аналитики в один голос предсказывали неизбежность продолжения президентской гонки в следующем туре…

Сделать ставку на кандидатуру Рухани накануне выборов казалось крайне неразумной затеей. По своей популярности он явно не мог сравниться с бывшим президентом Али Акбаром Хашеми Рафсанджани, который поддержал его кандидатуру после того, как сам был дисквалифицирован Советом стражей. На фоне консервативных тяжеловесов, открыто поддерживаемых средствами массовой информации и Высшим руководителем Ирана, аятоллой Али Хаменеи, единственный представитель умеренных сил мог показаться откровенно слабой альтернативой. А учитывая опыт событий 2009 года, казалось, что даже в случае поражения своих фаворитов Хаменеи не составит труда скорректировать результат необходимым ему образом.

Тем не менее, большинство голосов собрать удалось именно Рухани. Уже сейчас, после того как результаты стали известны, аналитики бросились перечислять факторы, которые способствовали столь неожиданной победе. Среди них и акцент, который Рухани сделал в своей кампании на реформистские мотивы, что в условии вакуума кандидатов от самих реформистов и умеренных политических сил выгодно отличало его на фоне выстроившихся по струнке консервативных болванчиков, проповедующих сходные лозунги о верности делу Исламской революции.

В пользу Рухани сыграл и тот факт, что накануне выборов в его пользу снял свою кандидатуру бывший первый вице-президент Ирана Мохаммад Реза Ареф. Он был единственным из оставшихся среди участников президентской гонки представителем реформистского лагеря. Таким образом, на фоне отсутствия единого представителя консерваторов при растущем недовольстве иранцев своей клерикальной элитой это не могло не сыграть в пользу Рухани.

Однако все эти аргументы отлично поясняют лишь ту часть головоломки, которая связана с выбором самих иранцев. Спокойное принятие этих результатов Верховным лидером без каких-либо попыток подтасовать результаты кажется, как минимум, странным на фоне бытовавшей доселе уверенности в том, что интерес Хаменеи заключается непременно лишь в победе одного из представителей консервативного лагеря, фаворитом в котором считался секретарь Высшего совета национальной безопасности Саид Джалили. Многие начали даже поговаривать о конце эпохи Верховного лидера, что символизировало третье место Джалили.

Тем не менее, Хаменеи спокойно допустил победу Рухани в первом туре. Несмотря на всю свою власть, он никак не способствовал консолидации консервативного лагеря и в то же время позволял своим предполагаемым оппонентам спокойно концентрировать силы. К тому же, в условиях, когда многие иранцы связывают экономические проблемы страны с жестким консервативным внешнеполитическим курсом Тегерана, критика разрозненных кандидатов-консерваторов, которая обрушилась на Рухани в эфире национальных телеканалов, играла ему лишь на руку. Ведь сам Рухани предлагал своим избирателям поворот к умеренной политике как внутри страны, так и в отношениях с миром, обещая улучшить экономическое положение Ирана и ослабить давление санкций. Однако Хаменеи фактически бездействовал.

Все это позволяет предположить, что победа Рухани вовсе не была неожиданностью для опытного Верховного лидера. Памятуя о проблемах 2009 года и понимая запрос общества на большую свободу и необходимость смягчения позиции по ядерной программе, Хаменеи предоставил иранцам иллюзию выбора. Правда, предварительно устранив от участия в выборах сколько-нибудь значительные политические фигуры страны. Рухани явно будет намного более контролируемым, чем, к примеру, тяжеловес Рафсанджани, чье место первый фактически занял. Да и неожиданный реформистский запал новоизбранного президента выглядит немного странно на фоне его долгой карьеры в исламской клерикально-властной бюрократии.

Тем не менее, свою роль для смягчения недовольства иранской публики и перестройки внешнеполитического курса способен сыграть даже такой очень условный реформист, как Рухани. Остаются серьезные сомнения, относительно способности Рухани выполнить свое обещание и освободить политических заключенных, однако сам факт победы на выборах кандидата, открыто заявлявшего о необходимости умеренности в политике и шагов навстречу больших политических свобод, может на время удовлетворить иранцев, для которых даже такая символическая победа может казаться поначалу огромным достижением.

А уступки Западу в предоставлении большего контроля над собственной ядерной программой, входящей в компетенцию исключительно Верховного лидера, можно будет, тем не менее, списать на «самовольное» поведение Рухани, навлекая на него все недовольство иранской консервативной публики и бизнеса, процветающего благодаря использованию контрабандных схем поставок энергоносителей из Ирана.

Ослабление режима санкций в обмен на уступки со стороны Тегерана, таким образом, не повредит авторитету Хаменеи среди его сторонников, однако сможет улучшить плачевное экономическое положение страны. Ради этого можно позволить иранцам немного поиграть в демократию, пусть даже у кого-нибудь это вызовет иллюзию конца эпохи Верховного лидера. Именно благодаря успешности создания такой иллюзии эпоха Хаменеи в ближайшие годы будет только лишь дальше от своего настоящего окончания.

Версия для печати