08.07.2013 | Татьяна Становая

Реформа наспех

Решение правительства РФ о радикальной реформе РАН вызвало небывалую за последние годы бурю: категорически против внесенного кабинетом министров законопроекта выступила сама Академия, зазвучали требования отставки правительства, а КПРФ заявила о намерении инициировать вотум недоверия кабинету министров. Последовало и первое поражение: комитет Госдумы по науке рекомендовал отклонить законопроект. После этого Владимир Путин предложил президенту РАН Владимиру Фортову возглавить новое агентство РАН, а Госдума приняла законопроект сначала в первом, а потом во втором чтениях, правда с «концептуальными» поправками, инициированными Кремлем.

Согласно проекту реформы, РАН, Академии сельскохозяйственных и медицинских наук объединялись в новую структуру, которая сохраняла наименование РАН. Звание члена-корреспондента упразднялось, а его обладатели после личного заявления становились академиками. Членам РАН увеличивалось денежное содержание (до 100 тысяч рублей в месяц), но имущество Академии передавалось в управление вновь созданному агентству, а глава аппарата РАН назначался правительством. Таким образом, Академия фактически становилась «клубом ученых» (притом, что звание академика девальвировалось из-за резкого расширения числа его обладателей), лишенным контроля над финансами и недвижимостью.

Автором реформы называют министра образования Дмитрия Ливанова – правда, сам министр утверждает, что он «формулировал концепции» и «участвовал в обсуждениях», но не писал окончательный вариант законопроекта. Еще 4 года назад в своей статье для издания «Эксперт» в соавторстве с ректором РЭШ Сергеем Гуриевым он развенчивал «6 мифов об Академии наук». Статья сегодня крайне актуальна: все шесть мифов многократно звучат в СМИ со стороны противников реформы: о преемственности нынешней РАН с РАН, созданной Петром I; о научной автономии российской науки; о большей эффективности РАН по сравнению с иностранными конкурентами; об эффективности организационной формы РАН; об исключительной конкурентоспособности РАН по сравнению с наукой в ВУЗах; о предвзятости внешних оценок в отношении российской науки.

По сути, в советское время РАН сложилась одновременно как огромная научно-коммерческая корпорация и как министерство, которое занималось регулированием научной отрасли, административным руководством подведомственными учреждениями, распределением бюджетов. Сюда добавляется отсутствие динамизма, средний возраст академиков – 65 лет, коррупция, значительное снижение за последние 20 лет числа научных публикаций в мировых респектабельных изданиях, неэффективное управление хозяйственными площадями. Эта критика звучит в адрес РАН уже много лет. Однако у Кремля после распада Советского Союза не хватало мотивации, политической воли и готовности к «войне» даже для смены главы РАН, не говоря уже о реформе. Недавняя смена бессменного президента Академии Юрия Осипова, как оказалось, была лишь первым шагом к настоящему штурму РАН, предпринятому властью.

«Теневым» автором нынешней реформы в СМИ называют директора Курчатовского института Михаила Ковальчука — брата друга Владимира Путина, председателя совета директоров банка «Россия» Юрия Ковальчука. Эта версия, в частности, транслировалась заместителем директора Института проблем передачи информации РАН Михаилом Гельфандом. Михаил Ковальчук в 2008 году пытался избраться академиком (с последующим продвижением на пост вице-президента, а дальше, возможно, и президента Академии), но проиграл, несмотря на то, что «под него» были выделены 130 млрд на развитие нанотехнологий. Ковальчук давно и активно занимался «пробиванием» своей карьеры в РАН, однако всегда неудачно. Однако вряд ли тут стоит видеть «руку Ковальчука»: скорее всего он быть лишь одним из консультантов по реформе, к числу которых, например, можно также отнести и бывшего министра образования Андрея Фурсенко, занимающего сегодня пост помощника президента.

Ковальчук и Фурсенко вполне могли убедить президента Владимира Путина поддержать реформу, которая давно предлагалась Ливановым. Причем Путин мог пойти на такой политически рискованный шаг только с таким правительством, которое находится на грани вечной отставки – оно должно принять на себя ответственность за непопулярные решения, причем не только за реформу РАН, но и за предстоящую пенсионную реформу. Причем Ливанов в нем – самый непопулярный министр и самый мощный раздражитель для парламентариев, включая и партию власти, и системную оппозицию. Таким образом, сегодня общество имеет дело с реформой, которая проводится именно Кремлем, но руками слабого и политически бесперспективного правительства Медведева. Вывод о том, что Кремль поддерживает реформу, изначально следовал из позиции партии власти («Единая Россия» заявила, что поддержит законопроект в первом чтении), а также информационной политики прокремлевских экспертов и блогеров, которые заняли весьма сдержанную позицию. Вскоре это стало очевидно и из публичных комментариев Владимира Путина.

Один из главных вопросов: почему реформа проводится фактически как политический блицкриг? Реакция РАН и «научной общественности» была вполне ожидаема на содержание реформы. Однако она усугублялась с учетом действительно оскорбительной формы утверждения реформы правительством: безо всякого обсуждения ни с обществом, ни с экспертами, ни с академиками. Ливанов, постоянно критикуя РАН, вопрос о реформе в практической плоскости не ставил. РАН была застигнута врасплох.

Однако мотивацию власти также можно понять: обсуждение реформы перед ее разработкой и принятием давало бы огромную фору РАН по времени и общественно-политическим возможностям. Действительно, сейчас, уже после внесения законопроекта на рассмотрение Госдумы, в СМИ развернулась мощнейшая информационная война, которая накладывается и на конкуренцию политических ресурсов. Причем на протяжении почти недели, правительство и РАН пытались меряться своими «ресурсами», пока в ситуацию не вмешался Путин.

Кроме того, мотивация президента могла носить и более сложный характер, связанный с обстоятельствами избрания Фортова президентом РАН. По некоторым данным, Фортов выдвинул свою кандидатуру, не получив предварительного одобрения со стороны Кремля. Свою избирательную кампанию он основывал на создании коалиции, направленной на защиту традиционных прерогатив Академии – в том числе от влияния Ковальчука (с которым связывали основного соперника Фортова, Жореса Алферова).

Сразу же после избрания Фортова академики пошли на жесткий и демонстративный шаг – Ковальчук не был переизбран директором Института кристаллографии РАН. В традиционной логике взаимоотношений Академии и власти эти действия не должны были стимулировать эскалацию конфликта (тем более, что Фортов является политически лояльным власти деятелем), но в условиях усиления персоналистского характера путинского режима «правила игры» стали меняться. Инициативные действия Фортова, ставившего Кремль перед фактом, были восприняты крайне негативно – что и способствовало как промедлению с его утверждением, так и проведению неожиданной и жесткой реформы. Показательно, что Путин демонстративно сблизился с самого начала поддержавшим реформу ректором МГУ Виктором Садовничим, согласившись возглавить попечительский совет университета – идиллический тон их встречи явно контрастировал с напряженностью в ходе диалога с Фортовым.

В то же время в публичном пространстве поддержка реформы Путиным носила сознательно запоздавший характер. Основной удар принял на себя именно министр Ливанов и премьер Медведев, а сам глава государства официально занял позицию арбитра, предложив академическому сообществу компромисс. На встрече с Фортовым последнему предложено возглавить новое агентство, или, по сути, уйти в отставку (тем более, что он до сих пор не утвержден Путиным в качестве главы РАН). Главным условием компромисса стало создание в рамках президентского совета по науке и образованию (ученым секретарем которого является Ковальчук) структуры, которая вместе с экспертами академии наук будет назначать директоров академических институтов. Также из текста законопроекта исчезло упоминание об аппарате РАН – и, соответственно, о назначении его руководителя правительством. Для вступления членов-корреспондентов в число академиков установлен переходный период в 3 года, причем изъято положение о подаче личных заявлений (что трактовалось как поддержка реформы и вызвало эмоциональное неприятие со стороны ряда ученых). Кроме того, было принято решение отказаться от формы «общественно-государственное образование» РАН. Вместо этого Академия сохранится как государственное учреждение.

Это дало повод говорить, что никакой ликвидации РАН не будет. В ряде СМИ даже зазвучали обвинения в сворачивании реформы и непростительной уступчивости власти. Однако главное Кремлю удалось сохранить – разделение функций научной деятельности и управления имуществом. В итоге, публичное подключение к реформе президента перевело «войну» правительства и РАН в совершенно иную политическую плоскость. Владимир Фортов и руководство РАН согласились с таким сценарием.

Реформа была сразу поддержана фракцией «Единая Россия» в Госдуме. Но и здесь не обходится без оговорок: по данным «Ведомостей» мнения внутри фракции изначально оказались далеко не однозначны. Первоначально планировалось рассмотреть законопроект 3 июля в первом чтении, а 5 июля (через два дня, что беспрецедентно) – во втором и третьем. Руководству «ЕР» удалось «продавить» на комитете по науке дату рассмотрения законопроекта. Притом, что в комитете только 4 из 11 членов – «единороссы». КПРФ и «СР» выступали за перенос рассмотрения законопроекта на осень. Однако уже 2 июля комитет по науке рекомендовал отклонить законопроект. Таким образом, ресурс «ЕР» при изначальной неочевидной поддержке Кремля, оказался весьма «гибким».

3 июля законопроект был принят в первом чтении, но голосами всего лишь 234 депутатов (в основном «единороссов», часть из которых к тому же голосовали за закон, имея в виду будущие поправки к нему). Для проведения закона во втором чтении пришлось пойти на серию встреч Путина с ведущими академиками и внесение президентских поправок, причем, по сути, «задним числом»: о них публично стало известно уже после истечения лимита времени. Причем, по словам пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, поправки носили концептуальный характер, что невозможно, так как концепция законопроекта принимается в первом чтении, куда и надо было в таком случае возвращать документ согласно думскому регламенту. И то в серьезно исправленном виде закон был принят 5 июля только во втором чтении, а третье перенесено на осень (причем с допущением возвращения проекта во второе чтение). Зато после этого за закон смогли проголосовать «жириновцы» и «эсеры», а «единороссы» получили возможность критиковать министра образования за чрезмерную резкость и радикальность. Ливанов обвинил Фортова в лицемерии, а Нарышкин осудил за это министра.

На стороне РАН было гораздо больше информационных возможностей и ресурсов, но меньше политических, хотя и они сейчас задействованы по-максимуму. Итак, во-первых, главный ресурс РАН – социальный. Фундаментальная наука еще в Советское время была предметом народной гордости. В обществе отношение к РАН остаётся подчеркнуто уважительным – причем такую позицию занимает лояльная власти часть общества (с которой Кремль не хотел бы ссориться – в этом отличие от «модернистского» меньшинства, которое власть считает «чужим»). В советское время академики были особой привилегированной кастой.

Ментальность научной корпорации с тех времен не изменилась. В современной России, несмотря на значительное падение престижности профессии ученого, с 1997 года неуклонно росла уверенность россиян в высоком уровне российской науки (исследование «Левада-центра» совместно с ВШЭ в 2008 году). Так, 34% оценивали его как превышающий среднемировой уровень, а 21% признали его более низким, чем в других странах. Интересно, что 48% опрошенных считают, что квалификация российских ученых выше, чем зарубежных, и только 9% полагают, что она явно ниже. Тем не менее, более половины респондентов отметили, что Россия отстает от развитых стран по внедрению новых технологий в промышленность и в повседневную жизнь, так же, как и по обеспеченности компьютерами и развитию Интернета.

Во-вторых, РАН опиралась на политический ресурс в Госдуме. Фракция КПРФ выступила категорически против реформы, заявив о намерении инициировать вопрос о недоверии правительству. Для того, чтобы вынести этот вопрос на рассмотрение нижней палаты парламента требуется 90 подписей. Во фракции коммунистов – 92 депутата. Вопрос о недоверии – еще один политический вызов правительству Дмитрия Медведева. Однако депутатский ресурс будет носить скорее пиаровский характер – Кремль не позволит решать судьбу кабинета министров таким образом. Академиков поддержали и «справороссы». Однако во втором чтении они проголосовали «за» скорректированную реформу.

В-третьих, в поддержку РАН проводится множество публичных акций. В крупных городах России прошли митинги против реформы. Члены Общества научных работников провели «траурное возложение цветов» возле Госдумы. КПРФ призывает организовать всероссийскую акцию 27 июля. На прошедшем в Физико-техническом институте им. Иоффе собрании сотрудников университета и членов РАН прозвучало предложение об организации акции протеста среди сотрудников РАН и ученых России. Характерно, что в числе противников реформы оказались ученые разных политических взглядов – от коммунистов и их симпатизантов, которые активно обличали своих либеральных оппонентов, до либералов, которые были сторонниками реформы (но оказались не согласны с методами ее проведения).

В-четвертых, на протяжении первой недели после обнародования реформы, РАН одерживала полную победу в информационной войне. СМИ переполнены критикой реформы. Европейская Ассоциация по Теоретической Информатике (EATCS) выразила поддержку Российской академии наук. Осудили «поспешную» и «непродуманную» реформу и в Ассоциации ученых-соотечественников. Профессор Андрей Забродский указал в своем выступлении на собрании в Физико-техническом институте им. А.Ф. Иоффе, что, по его мнению, инициатива вице-премьера Ольги Голодец, министра науки и образования Дмитрия Ливанова, а также премьер-министра Дмитрия Медведева носит антигосударственный характер. Новый законопроект «ультра-либерального» российского правительства, по словам ученых, уничтожит фундаментальную науку России. В блогах и социальных сетях распространяются сотни публикаций молодых ученых, которые в более рациональной, но не менее жесткой манере встали на защиту РАН, выражая готовность «идти в политику» ради противостояния реформы в предложенном виде.

Власть при непосредственном участии Владимира Путина «продавливает» реформу, встретив сильное публичное сопротивление со стороны РАН. Кремль принял для себя решение: одобрить общую концепцию реформы (главное – разделение научной деятельности и имущественных отношений), добиться принятия закона во втором чтении, а «торговаться» с академиками потом, завоевав важный плацдарм – управление академическим имуществом переходит к агентству, с поста руководителя которого Фортова можно сместить в любой момент. О напряженности отношений власти и РАН свидетельствует и «визит» правоохранителей в здание президиума Академии, в подвале которого они нашли следы проживания мигрантов – эта демонстративная акция произошла уже после достижения компромисса. Таким образом, конфликт на сегодняшний момент «погашен», но может в будущем возобновиться.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати