12.07.2013 | Иван Преображенский

Недовольство замкадышей

Когда пресс опускается на любую пирамидальную структуру, будь то человеческое сообщество или даже кучка отходов его жизнедеятельности, то любая из этих субстанций тонким слоем покрывает максимально доступное ей пространство. И чем больше давление – тем шире она распространяется, превращаясь из пирамидальной структуры в тонкую пленку. Именно это, по версии Центра стратегических разработок, произошло с протестами и общим недовольством властью, наблюдавшимся в Москве и других крупных городах России в 2011-2012 годах. Чем сильнее становилось давление со стороны властей, тем дальше за пределы мегаполисов уходило недовольство, как в свое время казачки колонизировали Сибирь, убегая от тяжелой руки царских воевод.

Новый доклад ЦСР обязательно станет сенсацией ближайших дней. Пресса, как либеральная, так и провластная, без устали его цитирует, указывая на то, что именно Михаил Дмитриев с Сергеем Белановским единственные предсказали взрывной рост протестной активности в 2011-2012 годах. При этом как-то забывается, на фоне прошлых, вполне справедливых заслуг, что только ленивый не прогнозировал вытеснения политической активности на периферию после того, как власть всерьез взялась за нее в центре. Мало того, еще год назад эксперты четко формулировали самый оригинальный тезис из доклада ЦСР, связанный с тем, что теперь главными проводниками «протеста» оказываются вовсе не пресловутый «средний класс» или «либеральные слои общества», а люди с доходами ниже среднего, разделяющие отнюдь не все ценности «рассерженных горожан» образца 2011-2012 годов.

В равной степени не является новостью и высокая степень лояльности потенциальных протестующих из провинции в отношении лично Владимира Путина. Белановский и Дмитриев фиксируют, что уровень поддержи президента стабилизировался немного не доходя до 50% и для них это оказывается неожиданностью, при том, что рост протестных настроений продолжается. Однако еще год назад, чуть ли не они же сами (уж точно – значительная часть российских аналитиков) прогнозировали, что привлечение властями «русской провинции» в качестве активной силы, способной противостоять «креативному классу», провоцирует региональные интеллектуальные элиты на осознание собственной субъектности. А признание за собой права формулировать какие-то ценности неизбежно влечет и желание эти ценности отстаивать. И, в случае, когда власть от этих ценностей, с точки зрения электората отступает, «наставлять» ее на путь истинный. В том числе и методами, которые наблюдаются в большей степени даже не в Саратовской области в Пугачеве, а в Воронежской – в Прихоперье, где беспорядки случились несколько раньше и произошли скорее на экологической почве.

Безусловно, интересно прочитать, что «уровень ситуативной тревожности в целом по стране достиг 65%, а в Москве он и вовсе зашкаливает — 84%». Но это и без проведения фокус-групп и тем более проведения классического общероссийского социологического исследований с выборкой 1600 человек и погрешностью около 3,4%, может сказать не только что любой психолог, но и практически любой россиянин. Достаточно его спросить о том, насколько агрессивно сегодня окружающее общество.

В то же время, даже сами авторы исследования признают, что повысившийся именно за счет российской провинции запрос на демократию и демократизацию вовсе не означает, что опрашиваемые вкладывают именно традиционное значение в это понятие. Не исключено, что речь вовсе не идет о демократических процедурах, а всего лишь о «власти народа», об оторванности власти от «масс», о необходимости «все взять да поделить», то есть пресловутом народном понимании справедливости, которой среднему россиянину сегодня определенно не хватает.

В отличие от тех, кто комментирует исследование ЦСР, Михаил Дмитриев, как настоящий специалист, сознательно подчеркивает, что предлагает публике на этот раз голые факты – без их трактовки. Во-первых, потому, что их на этот раз может быть много. Во-вторых, весьма возможно, потому, что он не хочет вступать в конфликт с «либеральным сообществом», а тем более Комитетом гражданских инициатив Алексея Кудрина, который исследование, вроде бы, и заказывал.

Ведь самый грустный вывод может состоять в том, что сегодня главной опорой власти опять может стать тот самый пресловутый «креативный класс». И уже не по доброй воле, а по необходимости – по мере осознания того факта, что только Владимир Путин, запустивший маховик репрессий в отношении лидеров протестов 2011-2012 года, может защитить так называемых «креаклов» от активности нового протестного сообщества и его представлений о «демократии». Ведь свобода, как известно, это осознанная необходимость. Но как поступать, если осознание окружающей реальности вновь приводит к тому, что проще рационально отказаться, например, ради другой ничуть не меньшей ценности, именуемой «право на жизнь»?

Это один из возможных выводов из исследований Центра стратегических разработок. Но вряд ли креативное сообщество согласится с ним, признав, что снова готово пойти на поводу у правящего класса, а вовсе не ринуться в регионы, чтобы помочь «провинциалам» превратить свой протест из стихийного недовольства в четкий перечень ясных требований к власти.

Версия для печати