29.07.2013 | Алексей Макаркин

Выборы мэра Москвы: начало кампании Алексея Навального

В Москве началась кампания по выборам мэра. Главная ее особенность – участие большого количества кандидатов. Власть вынуждена идти на допуск оппозиции, хотя и сохраняет контроль над тем, кто допущен к выборам – так что «муниципальный фильтр» демонстрирует свою неэффективность в регионах, где существует высокая общественная активность и серьезное значение имеет проблема легитимности выборов. Среди участников кампании присутствуют два представителя внепарламентской оппозиции – «яблочник» Сергей Митрохин и Алексей Навальный, который занимает второе место в рейтинге кандидатов.

По данным ВЦИОМ, лидером гонки является действующий мэр Сергей Собянин со стабильным рейтингом – в ходе опроса как 9-10 июля, так и 20-21 июля, за него готовы были проголосовать 54% опрошенных. Рейтинг Навального несколько вырос – с 8 до 9%, что может свидетельствовать о процессе перераспределения симпатий внутри демократического электората: одновременно ослаблены позиции Митрохина – с 3 до 2%. Доминирующий кандидат внепарламентской оппозиции вытесняет менее успешного, к которому у избирателей немало претензий – от моральной изношенности существующего уже два десятилетия бренда «Яблоко» до подозрений в связях с властью. Последние мотивированы противоречивым отношением «яблочников» к московскому протесту 2011-2013 годов – они то участвовали в нем, то подвергали его критике. В выборах в КСО «яблочники» также не участвовали.

Потенциал роста демонстрирует вышедший на третье место представитель КПРФ Иван Мельников, вышедший на третье место с 4% (ранее было 2%). Мельников не является харизматичной фигурой, его имя «не на слуху» (но из лидеров компартии высокой степенью узнаваемости обладает разве что Геннадий Зюганов). Но он может рассчитывать на поддержку двух категорий избирателей – традиционного коммунистического электората (отличающегося высокой степенью дисциплинированности) и части интеллигенции, недовольной политикой власти в социальной сфере – в частности, реформой Академии наук – но не готовых проголосовать за слишком радикального для них Навального. Интеллигентный профессор, тесно связанный с МГУ и бывший ранее главой думского комитета по образованию и науке, может стать приемлемой для них фигурой. Поэтому вопрос о борьбе за второе место сохраняет актуальность.

Однако в настоящее время на второй позиции – с большим отрывом от Мельникова – утвердился Навальный, обладающий высокой узнаваемостью. О хорошем знакомстве с его деятельностью заявили ВЦИОМу 30% респондентов (ранее – 28%), «что-то слышали» 50% (ранее – 43%). Лишь 20% признались, что ничего не знают об этом политике или отказались ответить на этот вопрос. В то же время рост известности сопровождается увеличением как числа симпатизантов Навального (с 14 до 17%), так и его противников (с 33 до 39%). Впрочем, 24% затруднились ответить – и за голоса этих избирателей Навальный может побороться.

По сути дела, у Навального есть два возможных направления по расширению своей электоральной поддержки. Первое – средний класс, избиратели Михаила Прохорова, который на президентских выборах получил в Москве 20% голосов. Сейчас сторонники Навального – это преимущественно демократы, голосовавшие за Прохорова (а на думских выборах – за «Справедливую Россию»), но пока его поддержка в два раза уступает прохоровской. Остальные прохоровские избиратели, похоже, настроены более сдержанно – если Прохоров для них был естественным кандидатом в президенты (один из ведущих бизнесменов страны, давно входящий в элиту), то Навальный выглядит слишком радикальным политиком и, кроме того, не рассматривается как приемлемый для мегаполиса градоначальник – в силу отсутствия даже минимального управленческого опыта и непринадлежности к элите. В этом принципиальное отличие ситуации с Навальным от «ельцинского» прецедента конца 80-х – начала 90-х годов. Борис Ельцин в советское время руководил двумя крупными регионами – Свердловской областью и (более полутора лет) Москвой, входил в состав высшего партийного руководства. Навальный «не тянет» и на другую роль – морального лидера, «нового Сахарова», «российского Гавела». Этому препятствуют как его многочисленные давние националистические высказывания, так и сохраняющиеся связи с крайне правыми (с которыми он сотрудничал, в частности, во время подготовки к проведению митинга на проспекте Сахарова в декабре 2011 года). Да и имидж Навального – профессионального политика, сочетающего качества организатора и оратора - отличается от образа правозащитника, апеллирующего к совести своих сторонников.

Однако для этой части избирателей сохраняются два мощных стимула голосовать за Навального. Первый – оппозиция к федеральной власти, к которой в данном случае причисляется и Собянин (несмотря на то, что ряд действий его команды вызывают позитивную оценку умеренных либералов). В связи с этим возникает желание максимально «наказать» федеральную власть посредством массового голосования за Навального с тем, чтобы помочь ему остаться в политической сфере в качестве одного из сильнейших раздражителей для Кремля и фактора, стимулирующего плюрализацию политического процесса. Второй стимул – понимание того, что Навальный все равно не выигрывает выборы – этот аргумент уравновешивает сомнения в его управленческой дееспособности и (хотя и частично, так как речь идет о сфере эмоций, которая сильнее, чем рациональные расчеты – и ряд симпатизантов оппозиции поэтому уже публично заявили о невозможности голосовать за Навального) обвинения в национализме.

Второе направление возможной электоральной экспансии Навального – это широкие слои московских избирателей, для которых важны две темы, одна из которых (борьба с коррупцией) является для него «фирменной», а вторая (противодействие миграции, причем как внешней, так и внутренней) выглядит для этого политика вполне органичной. Однако для этих слоев «достучаться» еще сложнее, чем для прохоровских избирателей – они куда меньше интересуются политическими событиями и получают основную информацию из программ телевидения, которое формирует образ Навального как экстремиста и коррупционера. Кроме того, избирательная кампания проходит в «мертвый сезон», когда активность населения существенно снижается (хотя и далеко не все покидают Москву).

Навальный стремится решить эту задачу с помощью активной агитации – как в Интернете, так и на улицах Москвы, где установлены так называемые «кубы» с основными положениями программы кандидата. Рядом с «кубами» всегда находятся активисты-волонтеры, готовые ответить на вопросы избирателей. Однако аполитичность москвичей приводит к тому, что, несмотря на энтузиазм участников, эта форма агитации пока выглядит не очень действенной, хотя для того, чтобы добиться результатов, есть еще время. Также расчет может делаться на непосредственные встречи Навального с населением (скорее, на улицах, чем в помещениях, куда избирателя «заманить» крайне непросто) и на «сарафанное радио» - когда представители более молодых поколений будут убеждать своих родственников проголосовать за кандидата.

Что же до продвижения в Интернете, то и здесь есть проблемы. Частично они связаны с психологическим фактором - только за два дня в начале своей избирательной кампании Навальный сорвался дважды. Вначале эмоционально ответил на обращение заместителя главного редактора «МК» Айдара Муждабаева с просьбой ответить на ряд неудобных вопросов об обвинениях в национализме, потом раздраженно-саркастически предложил отправить политологов к зверям на глазах у детей. За этими срывами просматривается сильнейшее внутреннее напряжение. Навальный реально может оказаться в местах лишения свободы – если приговор кировского суда вступит в законную силу или будет подтвержден вышестоящей судебной инстанцией с незначительными изменениями. И в этой ситуации каждый, кто задает неудобные вопросы или выражает неуместные сомнения, оказывается врагом. Психологически это вполне понятно; другое дело, что Навальный - политик, и его действия и заявления необходимо рассматривать прежде всего с политической точки зрения.

Московский избиратель, к которому хочет «пробиться» Навальный, рационально-неагрессивен. Он не хочет отправлять ко львам ни политологов вообще, ни либеральных или прокремлевских политологов в частности, ни даже коррупционеров. В обществе есть, конечно, сильное раздражение в отношении власти, но при этом существует сильнейшее неприятие радикализма – сохраняются воспоминания об осени 1993-го, когда радикализм поставил страну на грань гражданской войны. Избиратели, не исключающие возможности проголосовать за Навального, хотят слышать от него реальные рациональные месседжи, а выпускать глубинные страсти на волю люди не хотят и боятся.

Так что своими срывами Навальный не только вызывает неприятие со стороны части либеральной интеллигенции, но и сокращает возможности для завоевания новых голосов в «спальных районах». Взвинченная стилистика кампании (связанная с ощущением «крепости», осажденной явными и тайными врагами) может быть одобрена узким «ядерным» электоратом Навального – тем более, что она соответствует месседжам, которые исходят из этой среды. Достаточно вспомнить беспрецедентно резкие формулировки начальника штаба Навального Леонида Волкова («Собянин ― российский чиновник, то есть существо злобное, жадное и омерзительное, но рациональное»), а друг Волкова Федор Крашенинников называет действующего московского мэра «зверем из бездны». Из этого же ряда и грубые нападки на колеблющуюся либеральную интеллигенцию, которые допускает подчеркивающий свою «пронавальновскую» позицию Альфред Кох, точка зрения которого поддержана лишь наиболее последовательными «фанатами» Навального. Но такая конфронтационная (и оскорбительная) тональность может быть отвергнута куда более значительной по численности электоральной периферией, которая для него сейчас важна куда больше, чем преданные поклонники.

Но дело не только в психологии. Конфронтационная, эпатажная стилистика свойственна менталитету участников «мировой паутины» (к каковым относятся и Навальный, и его «штабисты»), так как она позволяет привлечь внимание к тем или иным высказываниям. Но использование «блогерского» стиля в кампании, основная часть которой все же ведется «оффлайн», носит контрпродуктивный характер. Похоже, что Навальному приходится выстраивать новую систему коммуникаций буквально на ходу – так, в рамках «работы над ошибками» решено проводить регулярные брифинги с журналистами (другое дело, что пока неясно, насколько представители СМИ окажутся удовлетворены стилем и содержанием ответов).

В любом случае, кампания Навального – со всеми ее достижениями и ошибками – является важным электоральным опытом. Впервые со времен баллотировки Бориса Немцова в мэры Сочи в 2009 году радикальный оппозиционер непосредственно участвует в значимой избирательной кампании. Причем если Сочи все же провинциальный город, а оппозиция во время тех выборов была в полном упадке, то сейчас речь идет о столичной избирательной кампании, проходящей после многотысячных митингов противников власти (которые даже во время своего спада во много раз больше, чем аналогичные акции, проводившиеся до декабря 2011-го). Другое дело, что сейчас и запросы оппозиции выше – даже 15%-ный результат, вполне приличный для кандидата, ранее не баллотировавшегося на выборах глав регионов, вряд ли сможет удовлетворить Навального. Но даже для достижения этого показателя ему необходимо провести эффективную избирательную кампанию, исправляя уже допущенные промахи и не совершая новых.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати