30.07.2013 | Алексей Макаркин

Папа Франциск: начало понтификата

Папа Франциск является сейчас одной из самых популярных фигур в мировых СМИ. Современный мир нуждается в моральных лидерах – и на эту роль претендует аскетичный и харизматичный аргентинец, недавний кардинал Хорхе Марио Бергольо, говорящий о наиболее острых общественных проблемах – бедности, наркомании, преступности – и выражающий намерение провести реформы в Католической церкви. Восхищение личностью Франциска сопоставимо с «обамаманией» 2008-2009 годов, когда молодой афро-американец, ставший президентом США получил громадный кредит доверия и даже был удостоен Нобелевской премии мира. Так был отмечен не только необычный феномен «афро-американского президента», но и отход от политики односторонних силовых действий, свойственных республиканской администрации Джорджа Буша-младшего.

Франциск и Бенедикт

С самого начала своего понтификата Франциск также действовал «на контрасте» со своим предшественником, ныне почетным папой Бенедиктом XVI. Впрочем, он публично оказывает своему предшественнику все необходимые знаки внимания. Так, через несколько дней после интронизации Франциск посетил Бенедикта и передал ему образ Пресвятой Богородицы «Призри на смирение», который в конце частной аудиенции вручил новому понтифику от лица патриарха Кирилла председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион.

Такой жест со стороны папы Франциска, кстати, хотя и весьма благожелателен в отношении предшественника, но достаточно двусмыслен, если говорить об отношениях с Русской церковью, которой явно импонировал в качестве понтифика консервативный и нехаризматичный Бенедикт. Однако за почти восьмилетнее пребывание «папы Ратцингера» во главе Католической церкви реального сближения с Русской православной церковью добиться не удалось, несмотря на большое количество слов о необходимости взаимодействия в деле отстаивания традиционных ценностей в «постхристианской» Европе.

Не удалось организовать даже встречу папы и патриарха на «нейтральной территории», не говоря уже о визите Бенедикта в Россию. Более того, патриаршество Кирилла, который два десятилетия назад считался сторонником расширения связей с Католической церковью, отличается не только резким усилением патриотической риторики, но и стремлением учесть интересы антизападно настроенной части клира и мирян, резко негативно относящихся к католицизму.

В этих условиях отношения между Римско-католической и Русской церквями вряд ли выйдут за рамки протокольной вежливости – тем более, что подчеркнуто нестяжательный и популярный папа Франциск для российской либеральной интеллигенции является привлекательной альтернативой патриарху Кириллу с «квартирной» и «часовой» историями. А это может вызвать ощущение появления сильного конкурента, что не способствует развитию отношений. Таким образом, с обеих сторон стимулы для сближения практически отсутствуют. Другое дело, что Франциск будет, видимо, вызывать у представителей Русской церкви меньше раздражения, чем «польский папа» Иоанн Павел II, которого в Москве обвиняли в поощрении прозелитизма, в том числе со стороны польских священнослужителей.

После первой встречи с Бенедиктом Франциск оказал ему еще несколько знаков внимания. Так, в апреле он поздравил его по телефону с 86-летием, в мае встретил его во время приезда на постоянное жительство в ватиканский монастырь, а в июле заявил, что был бы «глупцом», если бы не принимал от него советов. Тогда же он назвал Бенедикта «скромным и мудрым человеком». Отметим также, что Франциск на встрече с итальянскими епископами отверг предложение отменить или подвергнуть коренной ревизии решение Бенедикта разрешить служение мессы на латинском языке по «старому обряду». Это был ключевой шаг в диалоге с отделившимися от Ватикана противниками церковных реформ, который за несколько лет так и не привел ни к каким результатам, зато вызвал критику со стороны либералов (показательно, что кардинал Бергольо в свое время быстро ввел регулярную «старую» мессу в своей епархии). Франциск сказал, что следует сдерживать экстремизм некоторых традиционалистских групп, но в то же время опираться на традицию и создавать условия для ее сосуществования с новшествами.

Еще один благожелательный жест Франциска в отношении предшественника – публикация 5 июля своей первой энциклики (послания по вероучительным вопросам) Lumen fidei («Свет веры»), основной текст которой был подготовлен Бенедиктом – этот документ должен был завершить цикл его посланий, посвященных надежде и любви. Формально у нового папы нет никаких обязательств перед предыдущим – поэтому появились слухи, что незаконченная энциклика будет опубликована в качестве частного богословского труда почетного папы (что, разумеется, резко снизило бы его статус). Франциск решил иначе – он придал размышлениям своего предшественника официальный характер, если и внеся в текст изменения, то незначительные. Именно поэтому папская энциклика не стала сенсацией и не произвела особого впечатления за пределами католического сообщества, где к ней отнеслись как к знаку уважения к предшественнику, а не к программному тексту нового понтифика. Тем более, что появились данные о подготовке Франциском собственной энциклики Beati pauperes, посвященной бедности – то есть ярко выраженного социального документа.

«Папа бедных»

Если университетский профессор и интеллектуал-богослов Бенедикт был склонен «держать дистанцию» от верующих, то Франциск ведет себя подчеркнуто иначе, причем сразу же после избрания. Это соответствует стилю поведения кардинала Бергольо в его бытность архиепископом Буэнос-Айреса. Так, новый папа отказался покинуть место проведения конклава на личном лимузине, а уехал на микроавтобусе вместе с другими кардиналами, с которыми затем поужинал в ватиканской резиденции. Затем для благословения верующих он появился в одном белом облачении, без моцетты (короткой накидки на плечи) и столы (длинной расшитой шелковой ленты), то многие традиционалисты были шокированы. Но большинство наблюдателей расценили это как символический знак открытости нового понтифика. В целях экономии Франциск попросил изготовить из позолоченного серебра, а не из золота «перстень рыбака», один из главных символов папской власти.

В ходе осмотра своей резиденции новый папа попросил, чтобы его жилище было как можно более простым и не таким большим и распорядился заменить трон, установленный в Климентинском зале в Ватикане, на обычное кресло. При этом он остался проживать в гостевой резиденции «Дом святой Марты» в Ватикане, где останавливался во время конклава, хотя и переехал в более просторный номер. Впрочем, в данном случае речь идет не только о скромности. Во время телефонной беседы со своим бывшим студентом Хорхе Милиа папа отметил, что он принял решение не жить в апартаментах, потому что он не хотел бы быть «пленником» штата сотрудников папских служб. Похоже, что недавний аргентинский кардинал опасается нелояльности чиновников курии, жертвой которой в конце своего понтификата стал даже папа Бенедикт, десятки лет проживший в Ватикане.

Когда у входа в кафедральный собор Буэнос-Айреса, где будущий папа служил много лет, почитатели установили его скульптурное изображение, Франциск позвонил настоятелю и потребовал убрать изваяние. Первый зарубежный визит папы – в Бразилию – также сопровождался целой серией символических действий. Вначале Франциск решил не пользоваться полагающейся ему по статусу кроватью в самолете и лишь после долгих уговоров согласился лететь первым классом (будучи кардиналом, он летал только эконом-классом). Также он попросил изменить место вылета своего самолета, чтобы вместо военной базы «Чампино» начать полет из римского аэропорта «Фьюмичино» (и не создавать неудобства военным). Поварам в Бразилии пришлось значительно сократить запланированное меню, так как папа сообщил, что предпочитает простую пищу, а во время обеда он пригласил разделить с ним трапезу поваров и официантов. Кроме того, он отказался от использования традиционного пуленепробиваемого «папамобиля».В публичных выступлениях Франциск часто поднимает тему бедности. В одном из своих первых речей он призвал священников идти «на окраины городов, где царит страдание и кровопролитие». Выступая перед семинаристами в Ватикане, он призвал аудиторию не гнаться за мирскими радостями, такими как покупка смартфонов и автомобилей последних моделей. «Мне больно видеть священников на дорогих автомобилях», - заявил Франциск. «Конечно, я не говорю, что всему клиру нужно срочно пересесть на велосипеды. Автомобиль необходим. Но выберите модель попроще. Подумайте о том, сколько детей умирает от голода, и потратьте деньги на то, чтобы помочь им», - посоветовал он. Во время визита в Бразилию он посетил фавелу – район проживания беднейшей части населения Рио-де-Жанейро.

К теме бедности вплотную примыкает проблема иммиграции. 8 июля Франциск посетил итальянский остров Лампедуза, известный как «европейский причал» для лодок с сотнями иммигрантов из стран Северной Африки. Это был его первый пастырский визит за пределы Рима Папа Франциск начал с того, что пустил в море венок из белых и желтых хризантем в память о погибших в море беженцах, а затем встретился с иммигрантами и возглавил мессу на место стадионе. Папа подчеркивает свой интерес и к другим социально значимым темам. Так, он использовал беатификацию (причисление к лику блаженных, первый этап канонизации) убитого мафией сицилийского священника Джузеппе Пульизи для того, чтобы подвергнуть критике мафиози: «Я думаю обо всех страданиях мужчин, женщин и даже детей, которых использует мафия. Они вынуждены выполнять работу, которая превращает их в рабов, например, заниматься проституцией. Мы молимся, чтобы эти мафиозные мужчины и женщины обратились к Богу». В ходе визита в Бразилию он посетил клинику, в которой проходят лечение наркоманы, и осудил «чуму торговли наркотиками, ведущую к насилию и сеющую боль и смерть».

Если Бенедикт стремился концентрировать внимание на уникальной идентичности католицизма (хотя и не отрицал необходимости экуменической деятельности), то Франциск куда в большей степени позиционирует себя как сторонник экуменизма и толерантности, проведя ряд значимых встреч. «Христианин не может быть антисемитом», - заявил он в ходе встречи с иудейской делегаций в Ватикане, подчеркнув, что церковь решительно осуждает любые проявления ненависти по отношению к евреям. Среди собеседников Франциска были Константинопольский патриарх Варфоломей, англиканский примас, архиепископ Кентерберийский Джастин Уэлби (которого папа приветствовал «не как гостя или чужеземца, но как соотечественника Божьей семьи»), глава Коптской православной (дохалкидонской) церкви патриарх Феодор II, глава совета Евангелической Церкви Германии Николаус Шнайдер.

Пока у папы Франциска не было встреч с представителями ислама, однако он уже сделал жест, который рассматривается в качестве альтернативы критической позиции Бенедикта в отношении мусульман. Когда Франциск перед Пасхой проводил обряд омывания ног, то совершил его в римской тюрьме (ранее папы омывали ноги священникам в соборе святого Петра), причем в числе отобранных несовершеннолетних заключенных была рожденная в Риме сербка, исповедующая ислам. Показательно, что толерантность Франциска вызвала недовольство Магди Аллама, известного итальянского журналиста, несколько лет назад перешедшего из ислама в католицизм и крещенного лично папой Бенедиктом. Аллам заявил, что «эйфория относительно папы Франциска» убедила его в том, что католицизм не обладает достаточной силой, чтобы противостоять «воинствующей идеологии», которая свойственна исламу, и объявил об уходе из Католической церкви.

Наконец, Франциск сделал позитивный жест в сторону атеистов, продолжая курс Второго Ватиканского собора. «Да, есть люди, утверждающие, что они атеисты и не верят в Бога, но если они в жизни поступают по-доброму, то и относиться нужно к ним хорошо, - сказал понтифик. - Просто надо делать добро, и тогда у нас найдется место для встречи», - отметил папа, добавив, что и представители других религий, а также те, кто ни к какой вере не принадлежит, должны работать вместе. Папа рассказал также историю об одном католике, спросившем священника о том, получили ли атеисты искупление от Христа. Ответ был положительный: «Да, даже они искуплены Христом». Некоторые СМИ расценили это высказывание как изменение позиции церкви по этому принципиальному вопросу – признание того, что атеисты могут попасть в Рай. Однако вскоре последовало разъяснение – искупление не означает автоматического спасения.

Планы реформ и ограничители

Еще один значимый символический шаг папы Франциска – объявление о предстоящей канонизации двух своих предшественников, Иоанна XXIII и Иоанна Павла II. Проведение церемоний планируется до конца нынешнего года. Канонизация Иоанна Павла II не стала неожиданностью – он остается самым популярным понтификом ХХ столетия и уже зафиксировано второе чудесное исцеление по молитвам к нему (обычное условие для канонизации – первое исцеление достаточно для беатификации). Но существенно более знаковым событием представляется канонизация Иоанна XXIII – папы-реформатора, созвавшего в 1962 году Второй Ватиканский собор и изменившего ранее непримиримую позицию церкви по отношению к свободе совести, коммунизму и атеизму. Он был беатифицирован Иоанном Павлом II в 2000 году, причем одновременно «для равновесия» к лику блаженных был причислен и консервативный папа Пий IX. Теперь же консервативного «баланса» нет – Иоанн Павел II, хотя и придерживался более умеренных взглядов, в целом продолжал курс «Второго Ватикана» (и одно из своих имен взял в память об Иоанне XXIII). Более того, канонизация Иоанна XXIII произойдет при отсутствии второго подтвержденного чуда, что является редкостью. Таким образом, речь идет о программном решении папы.

Внимание СМИ привлекли слова Франциска, обращенные к молодым бразильским христианам: «Я хочу, чтобы Вы вышли на улицы с протестами, я хочу беспорядков в епархиях, я хочу, чтобы Церковь вышла на улицы и покинула мирской покой, удобство и клерикализм, чтобы мы перестали быть запертыми сами в себе». «Да простят мне епископы и священники, если молодежь устроит беспорядки, но таков мой совет», – заявил он, повернувшись к прелатам, участвовавшим в церемонии. И хотя он одновременно призвал старщее поколение передавать младшему «справедливость, историю, ценности и память», но высказывания папы были расценены как поддержка реформаторских идей.

Что касается конкретных реформ, то ясности пока меньше. Франциск объявил о создании двух новых временных структур. Первая – это особая группа кардиналов для консультаций по управлению Римской Церковью и для изучения проекта пересмотра апостольской конституции Pastor Bonus об организации Римской курии. В нее вошли кардиналы из Италии, Чили, Индии, Германии, Конго, США, Австралии и Гондураса. Конституция Pastor Bonus была опубликована в 1988 году Иоанном Павлом II и содержала некоторые реформаторские положения, открыв возможность для занятия постов в куриальных структурах священникам, диаконам, монахам и мирянам, а не только кардиналам. Сейчас, похоже, речь может идти о более глубоком реформировании курии.

Вторая структура – комиссия из пяти человек – должна заняться проектами реформирования Института религиозных дел (OIR), известного также как банк Ватикана – деятельность этого финансового института уже много десятилетий вызывает резкую критику общественных организаций и СМИ за недостаточную прозрачность. В состав комиссии вошли кардиналы из Италии и Франции, испанский и американский прелаты, а также экс-посол США в Ватикане Мэри Энн Глендон. Уже сейчас подали в отставку генеральный директор банка OIR Паоло Киприани и его заместитель Массимо Тулли подали в отставку. Они сделали это, по их словам, в интересах своего учреждения и святого престола. Перед этим итальянские правоохранители арестовали епископа Салерно Нунцио Скарано, считавшегося одним из ведущих финансистов Ватикана.

Показателен еще один «антикоррупционный» шаг папы Франциска. 11 июля он издал специальный указ, предусматривающий масштабное реформирование уголовного законодательства Ватикана. В частности, этот документ предполагает введение ряда мер, направленных на борьбу с отмыванием денежных средств и противодействие мировому терроризму. Итальянская газета Corriere della Sera отмечает, что согласно предложенной понтификом реформе, «уголовное законодательство Ватикана будет приведено в соответствие с положениями основных международных конвенций, в частности Конвенции ООН по противодействию коррупции».

Впрочем, история с попыткой реформирования OIR показала и уязвимое место нового папы. Отсутствие опыта работы в курии является плюсом с точки зрения общественного мнения, но минусом с точки зрения опыта кадровой политики. 15 июня Франциск принял решение назначить членом совета управляющих IOR лично знакомого ему монсиньора Баттиста Рикка, управляющего «Домом святой Марты», в котором проживает папа. Возможно, что он руководствовался не только личным впечатлением, но и анкетными данными монсиньора, который имеет большой опыт дипломатической службы. Однако после назначения разразился скандал - итальянский журнал L'Espresso опубликовал данные о гомосексуальности Рикки из-за которой он в свое время лишился должности в ватиканской нунциатуре в Уругвае, однако не был уволен со службы, что связывалось с влиянием неформального «гомосексуального лобби» в курии. Согласно информации издания, Франциск узнал об этом только через неделю после назначения и решил отозвать прелата из IOR.

Для нового папы скандал с его первым же выдвиженцем не стал фатальным – мировые СМИ хорошо относятся к Франциску и не стали концентрировать внимание на этой истории. Равно как сейчас уже мало кто вспоминает об обвинениях со стороны антиклерикальных сил в адрес кардинала Бергольо в пособничестве аргентинской диктатуре – СМИ согласились с опровержениями, которые последовали от правоохранительных органов Аргентины и от священника-иезуита, в выдаче которого военным властям обвиняли будущего папу. Недавняя история с папой, встретившимся с больным ребенком и якобы совершившим сеанс экзорцизма, также быстро ушла со страниц прессы, удовлетворившейся разъяснением, что никакого сеанса не было, а папа просто выразил сочувствие несчастному. Но вряд ли стоит сомневаться в том, что аналогичные истории с консервативным папой Бенедиктом вызвали бы куда более бурные последствия, а официальные трактовки могли быть поставлены под сомнение (вспомним хотя бы активное обсуждение вопроса о недолговременном членстве будущего папы в гитлерюгенде).

Но период наибольшего информационного благоприятствования может скоро закончиться – и не только из-за неизбежного исчерпания эффекта новизны. Светское общество ждет от церкви широкомасштабных реформ, выходящих за рамки только борьбы с коррупцией и расширения представительства мирян в куриальных структурах. Однако общественные ожидания могут не совпасть с реальными планами папы Франциска, который еще в качестве кардинала решительно выступал против однополых браков и абортов, а, находясь с визитом в Бразилии, резко осудил планы легализации легких наркотиков. Моральные, религиозные рецепты борьбы с бедностью, предлагаемые папой, могут встретить неприятие со стороны левых сил – с учетом известного негативного отношения кардинала Бергольо к революционной «теологии освобождения». Новая модернизированная версия католицизма может быть слишком «вызывающей» для традиционалистов, но при этом недостаточно либеральной с учетом «мейнстримных» тенденций в современном мире. Осмысление опыта Второго Ватиканского собора тоже может быть противоречивым – так, литургические реформы не привели к притоку новой паствы; напротив, имеет место ее отток. Повторить общественно-политический миротворческий опыт Иоанна XXIII в настоящее время невозможно – тема биполярного противостояния между Востоком и Западом ушла в историю.

«Церковь бедных», проповедником которой является Франциск, может отличаться от общественных ожиданий, в значительной степени формируемых медийными структурами – и иммунитет от критики в его адрес вскоре может закончиться. Как это достаточно быстро произошло и с Бараком Обамой. Другое дело, что и в случае роста критичности в его отношении папа Франциск, благодаря своей харизме и коммуникативным способностям, все равно будет популярнее своего предшественника.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати