08.08.2013 | Эмиль Дабагян

08.08.08 и заокеанские союзники России

8 августа исполняется пятилетие «операции по принуждению к миру», осуществленной Россией на Кавказе, вследствие чего обрели самостоятельность Абхазия и Южная Осетия, объявившие о выходе из состава Грузии. Под предлогом защиты своих граждан, которым чохом раздавали паспорта, был нанесен удар по члену ООН, жаждущему вступить в НАТО. Акцию осудило практически все международное сообщество, расценив как агрессию. Однако были и исключения…

Операцию безоговорочно поддержал Уго Чавес, большой друг нашей страны, ныне покойный венесуэльский лидер. В телефонном разговоре с Владимиром Путиным он приветствовал указанные действия, заявив, что поступил бы аналогичным образом. В связи с этим выразился предельно ясно, сказав: «Я уверен, что президент США, империалист Джордж Буш отдал приказ направить войска Грузии в Южную Осетию, уничтожая ни в чем не повинных людей. В этих условиях Россия, естественно, стала действовать». Подоплеку событий У. Чавес усматривал в том, что хозяин Белого дома «стремился сдержать возрождение России, поднявшуюся с колен и превратившуюся в новую мировую державу, благодаря руководству бывшего президента и нынешнего премьер-министра».

Признанию суверенитета предшествовали конференции и круглые столы, проведенные Венесуэлой. В 2006 году она направляла депутата парламента наблюдателем на референдум в Южной Осетии. Это явилось прелюдией к судьбоносному шагу. 10 сентября 2009 года Уго Чавес, встречаясь с Дмитрием Медведевым, сообщил о принятом решении. Глава российского государства назвал это воплощением истинной дружбы, так как «ответственные политики не только обещают, но и выполняют свои обещания».

Правда первым по этому пути пошла Никарагуа. Вернувшийся к руководству после длительного перерыва, президент Данизль Ортега, выступая 2 сентября 2008 года перед военнослужащими, объявил о признании. Напомнив, что Абхазия и Южная Осетия «входили в состав Советского Союза на правах автономий», он подчеркнул, что у России «не было иного выхода кроме оказания этим республикам военно-политической помощи перед лицом постоянных угроз со стороны Грузии».

Позднее, приветствуя в Манагуа делегацию нашей страны, Даниэль Ортега не скупился на комплименты. «Россия продолжал нести свет миру, - тожественно провозгласил он под аплодисменты ликующей толпы. – Ее по прежнему преследует империя, которая думает, что, поскольку распался СССР, она сумеет развалить и Россию. Это глубочайшее заблуждение».

Спустя некоторое время в этих республиках побывал Самуэль Сантос, министр иностранных дел Никарагуа. Еще раньше туда наведалась делегация Абхазии, руководимая ответственным работником дипломатического ведомства Максимом Гвинджия. Были подписаны: Совместное заявление об установление дипломатических отношений и Протокол о консультациях. Вслед за этим посланцы прибыли в Венесуэлу для участия в аналогичных процедурах. Их радушно приняли президенты обеих государств. Уго Чавес говорил о намерении направить корабли к берегам Абхазии.

Сразу же после проведенной операции хорошо информированная испанская газета El Pais утверждала: «Теперь страны, находящиеся в состоянии конфронтации с США либо Европейским союзом, в качестве платы за признание двух государств, вправе попросить у России кое-что взамен» Прогноз сбывается. Одним их свидетельств этого служила поездка делегации во главе с тогдашним вице-премьером Игорем Сечиным в Никарагуа и Венесуэлу. В ходе переговоров были достигнуты договоренности об оказании значительной помощи в налаживании хозяйственной деятельности, и в расширение экономического и военно-технического сотрудничества. Дружба - дружбой, но кредиты получили и Никарагуа на сумму в 340 миллионов долларов, и Венесуэла, располагающая немалыми финансовыми ресурсами, в размере миллиарда долларов на приобретение оружия. Позднее щедрость возросла вчетверо, побив рекорды. Действительно, за все приходится платить.

И после смерти Уго Чавеса отношения между Россией и Венесуэлой продолжали развиваться столь же динамично, как прежде. Свидетельством этого служил приезд в Москву в начале июля 2013 года его преемника Николаса Мадуро для участия в саммите государств экспортеров газа. Дружеская встреча и плодотворный обмен мнениями с коллегой Владимиром Путинным подтвердили наличие стратегического партнерства. Тогда же были подписаны пять дополнительных соглашений в энергетической сфере.

Разумеется, у читателя может возникнуть резонный вопрос, почему по пути Никарагуа и Венесуэлы не пошли остальные члены Боливарийского альянса для Америк? Попытаемся изложить собственную версию. В момент проведения «операции по принуждению к миру» в Боливии были очень сильны сепаратистские настроения. Богатые залежью газа равнинные департаменты, недовольные решением центрального правительства о перераспределении финансовых потоков, вынашивали идею создания самостоятельного государства. В этих условиях признание суверенитета кавказских республик дало бы сторонникам отделения серьезный козырь.

Куба, надеявшаяся на снятие многолетней блокады, установленной Соединенными Штатами, не хотела создавать лишнего повода «великому северному соседу» для продолжения проводимого курса. Гораздо труднее объяснить резоны Эквадора. Можно предположить, что нынешний президент этой страны, самый образованный и эрудированный лидер блока, солидаризируясь на словах с означенной акцией, не готов сделать судьбоносный шаг, зная о негативной реакции подавляющего большинства международного сообщества.

В 2009 году оппозиционная партия Союз ради Перу внесла в парламент проект законопроекта о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. В поддержку выдвинутой инициативы приводились такие аргументы. Если Перу признала независимость Косова, то почему не поступить аналогичным образом в данном случае. Однако эти доводы не встретили должного отклика большинства депутатов. После прихода партии к власти в июле 2011 года этот вопрос больше не поднимался. Причина подобной метаморфозы заключалась в следующем. Если в прошлом лидер этой партии выступал рьяным дептом венесуэльского варианта развития, то, оказавшись у руля правления, он переориентировался на бразильскую социально-экономическую и политическую модель. Соответственно страна не примкнула к Боливарийскому альянсу, стала придерживаться идеологического плюрализма.

В итоге, сегодня лишь два латиноамериканских государства не только на словах, но и на деле поддержали «операцию по принуждению к миру», осуществленную Россией пять лет тому назад.

Версия для печати