21.08.2013 | Олег Громов

В ожидании гибкости

Тегеран объявил о смене официального международного переговорщика по проблеме иранской ядерной программы. Теперь этим вопросом вместо секретаря Высшего совета национальной безопасности будет заниматься министр иностранных дел в новом правительстве Мохаммад Джавад Зариф, известный своими связями на Западе и относительно более гибким подходом к осуществлению внешней политики. Он выгодно отличается от представителей команды бывшего президента Махмуда Ахмадинежада, запомнившегося обострением отношений Ирана с Западом и тем, что во время его срока полномочий ЕС и США резко усилили режим санкций против Тегерана.

Новый глава иранского внешнеполитического ведомства известен тем, что несмотря на антиамериканизм руководства своей страны получил дополнительное образование в американских Денверском и Сан-Францисском университетах. Позже, начиная с 2002 года, когда господин Зариф, стремительно поднимаясь по дипломатической карьерной лестнице, стал представителем страны в ООН, он завоевал среди дипломатов авторитет гибкого переговорщика, нацеленного на поиск компромиссов, лишенного идеологического догматизма и узколобости. Развитию этих качеств дипломата способствовал тот факт, что Мохаммад Зариф пользовался покровительством президента Мохаммада Хатами, которого пресса и современники окрестили «реформатором» и едва ли не самым либеральным правителем страны после исламской революции 1978 года.

Заявления нового министра иностранных дел, которые он сделал сразу после своего назначения в середине августа, о том, что Иран не сдаст свои национальные интересы и в то же время будет искать взаимоприемлемый компромисс для отмены санкций и решения «ядерной проблемы», свидетельствуют о том, что первые шаги МИД в этом направлении будут весьма осторожными. Политик явно не хочет ущемить интересы консервативного лобби в окружении аятоллы Али Хаменеи. Также он намерен уважить не менее консервативное общественное мнение, в то же время постепенно готовя политиков и общественность к тому, что иранская делегация на переговорах с Западом будет вести себя более открыто и рассматривать более широкий спектр компромиссных решений, чем это могли позволить себе дипломаты при Махмуде Ахмадинежаде.

Иран намерен прощупать почву на предмет отмены санкций ЕС и США, наносящих серьезный вред экономике, в частности, прямо сказавшихся на качестве потребления населения. Некоторые товары в стране становятся дефицитом. С каждым месяцем требуется все больше усилий, направленных на поддержание курса национальной валюты. В этих условиях Иран больше не может позволить себе вести волюнтаристскую политику, напоминающую «войну всех против всех». Более того, постепенное расползание сирийской гражданской войны по всему Ближнему Востоку грозит рано или поздно докатиться до границ самого Ирана. Страна в этом противостоянии не имеет сильных союзников. Чтобы не повторить судьбу Ливии и Сирии, Ирану нужно реформироваться и находить общий язык с Западом.США и ЕС по-прежнему обеспокоены военным потенциалом иранской ядерной программы. Периодические отказы администрации Махмуда Ахмадинежада от международных инспекций атомных объектов еще более укрепили уверенность западных дипломатов в том, что Иран может создать свою атомную бомбу. Такая позиция Тегерана отвернула от него даже лояльные ранее Москву и Пекин, молчаливо согласившиеся на введение режима западных санкций.

Ситуация обострилась настолько, что Израиль начал настоящую войну спецслужб против атомного проекта Ирана, приведшую к ликвидации некоторых военных и ученых, курировавших соответствующие разработки. Кроме того, Тель-Авив продолжал (и продолжает) давить на Вашингтон, убеждая его уничтожить иранские ядерные объекты, тем самым раз и навсегда ликвидировав угрозу нападения на Израиль. Духовное руководство Ирана, отдавая себе отчет в том, что потеря внешнеполитических союзников и «арабская весна» вкупе с экономическим кризисом могут поставить страну на грань политического переворота. Решило действовать на упреждение и самим предложить Западу поиск новых компромиссов.

Однако изменения в иранской внешней политике не могут быть быстрыми, иначе их примут за капитуляцию, чего не может себе позволить ни режим аятолл, ни любой другой адекватный иранский политик. На переговорах не стоит ожидать прорыва, но, вместе с тем, стороны могут вернуться к обсуждению таких ранее поднимавшихся аспектов проблемы как инспектирование атомных объектов страны международными экспертами, закрытие ряда объектов, а также обогащение урана под международным контролем или на территории других государств (в частности, называлась Россия). Успех или провал новой политики Махмуда Зарифа будет зависеть от того, удастся ли ему убедить американцев и европейцев, что гибкая политика Тегерана не означает сдачу своих позиций, а лишь готовность к диалогу, то есть исключительно к взаимным уступкам, о чем господин министр неоднократно указывал в СМИ.

Версия для печати