23.09.2013 | Антон Евстратов

Иран при Роухани: курс на Центральную Азию?

Первый зарубежный визит нового иранского президента, совершенный в Бишкек (в рамках участия в саммите ШОС), демонстрирует важность центральноазиатского направления для внешней политики и экономики Исламской республики. По всей видимости, курс на умеренность и диалог с внешним миром, который проповедовал Хасан Роухани в своих предвыборных материалах, касается отнюдь не только стран Запада и даже России, но и государств Центральной Азии.

По большому счету, такое положение не удивительно – центральноазиатские республики соседствуют с ИРИ, однако отношения с ними у Тегерана находятся не на столь высоком уровне, как того бы хотелось иранским руководителям. В частности, особенно проблемным для дипломатии Ирана предстает в указанном регионе Узбекистан – открытый и явный союзник Соединенных Штатов. ИРИ не только противостоит прозападному курсу (который, правда, демонстрируется только во внешней политике – внутри страны права человека, его свободы, уважение к чести достоинству не очень приветствуются) Ташкента, но и поддерживает его основного регионального противника, Таджикистан.

С последним у Ирана наиболее конструктивные отношения среди государств Центральной Азии. Этому способствует персидская идентичность, а также культурные связи, развивавшиеся между данными территориями веками. С самого образования независимой республики Таджикистан, она находит всяческую поддержку со стороны Тегерана – как политическую, так и экономическую. ИРИ инвестирует в энергетическую отрасль Душанбе - в частности, при ее участии была построена электростанция «Сангтуда-2». Кроме того, стороны активно работают над договоренностью по поставке из Таджикистана в Иран избытков пресной воды (через территорию Афганистана), что может стать проектом стратегического значения. Тем не менее, экономические отношения двух государств находятся не на самом высоком уровне. По данным на 2012 год товарооборот между двумя странами составил 500 миллионов долларов. Это меньше, чем товарооборот РТ с Россией и Китаем.

Отношения Исламской Республики с другими государствами Центральной Азии можно назвать нейтральными. К примеру, Туркменистан является поставщиком газа в северные районы Ирана и достаточно надежным экономическим партнером, однако, после смерти многолетнего лидера и друга ИРИ Сапармурата Ниязова, политическое взаимодействие двух стран переживает некоторый спад.

Неоднозначным являются отношения Тегерана и Бишкека. Несмотря на то, что на официальном уровне стороны обмениваются благожелательными заявлениями, а иранские бизнес, представлен в киргизской экономике, внутри страны отношение к ИРИ - не самое благожелательное. В контролируемых государством СМИ периодически инициируются антииранские кампании. Иногда от заявлений в Кыргызстане переходят к действиям. Так, в этом году в страну не был допущен много лет работавший там член-корреспондент Российской Академии наук Александр Князев, обвиненный, в том числе, и в лоббировании иранских интересов. Неудивительно, что ШОС (в которую, хотя входят и не все государства Центральной Азии, но самые влиятельные из них) становится удобным мостом для Ирана для налаживания отношений с регионом. Способствует этому и уже упомянутая риторика нового президента Исламской Республики.

В настоящее время нельзя говорить о каких-то конкретных, серьезных результатах посещения господином Роухани Бишкека. Фактически, кроме приглашения в Иран российского лидера Владимира Путина и встречи с лидерами Кыргызстана, Казахстана и Китая, визит не принес ему ничего. С другой стороны, надо понимать, что посещение Роухани Бишкека носило целиком формальный характер и имело своей задачей скорее «представить» иранского президента региональным главам.

Исламская республика по-прежнему имеет в ШОС статус наблюдателя, и пока говорить о его повышении не представляется возможным.

Между тем, надо отметить, что, даже не затрагивая другие государства Центральной Азии, ШОС и Иран нужны друг другу. Исламская республика – крупнейший в мире поставщик энергетических ресурсов. В случае его включения в ШОС, экономический потенциал организации может возрасти многократно. Кроме того, ИРИ имеет достаточно развитую промышленность, в том числе и высокотехнологичные, инновационные отрасли. Кроме России и Китая ни один участник ШОС «похвастаться» тем же не может. Более того, выход Ирана к Персидскому заливу и далее – в океан является существенным стратегическим «плюсом» этой страны, что не может не улучшить положение Шанхайской ассоциации, в случае включения Ирана в ее состав.

Есть и еще один вопрос, в котором Иран может оказать существенной содействие ШОС, будучи ее постоянным членом - афганский. Учитывая влияние Тегерана в западных провинциях Афганистана, а также достаточно успешного противостояния ИРИ афганскому наркотрафику, более тесное взаимодействие ассоциации с Исламской Республикой по восстановлению и построению цивилизованных отношений с этой страны представляется исключительно перспективным.

Возможно, определенную роль для государств Центральной Азии и членов ШОС, в частности, сыграют и миролюбивые заявления Хасана Роухани, в частности, последнее, содержащее призыв мировым лидерам к отказу от любого оружия массового уничтожения. По самым оптимистичным ожиданиям, Исламская республика, ведомая новым президентом, имеет перспективы стать региональным лидером в деле установления мира. Впрочем, от перспектив до реальных дел – как правило, путь весьма долгий.

При этом ИРИ до сих пор находится под давлением санкций, и принять эту страну в ШОС, означает для этой организации – конфликт с Западом. Несмотря на перспективность взаимодействия с Ираном, такое решение для членов Шанхайской ассоциации может быть очень нелегким. Кроме того, следует учитывать позицию откровенно прозападного Узбекистана, который конфликт с Вашингтоном, Лондоном и Парижем не нужен совершенно.

Тем не менее, можно сказать, что начало взаимодействию нового лидера Ирана с центральноазиатским регионом положено. В настоящее время стоит отметить, что оно имеет ряд серьезных и важных перспектив, однако осложняется негативным имиджем Тегерана на Западе. Представляется, что Иран в текущий президентский срок выбрал сотрудничество и диалог с государствами центральноазиатского региона. От того, каков будет выбор последних, во многом зависит дальнейшая обстановка на всем Среднем Востоке уже в ближайшее время.

Антон Евстратов – политический обозреватель

Версия для печати