23.09.2013 | Татьяна Становая

Фейсконтроль на входе в системное поле

19 сентября президент России Владимир Путин выступил на итоговой пленарной сессии заседания «Многообразие России для современного мира» в рамках проходившего 16-19 сентября форума «Валдай». Глава государства говорил преимущественно об идеологии, а его слушателями впервые были представители внесистемной оппозиции. По сути, глава государства попытался сформулировать конкретные правила, выполнение которых дает несистемным игрокам доступ в системное поле. Впрочем, эти правила пока выглядят слишком гибкими.

Особенностью нынешнего форума стало выступление президента перед весьма широкой аудиторией, где, помимо иностранных экспертов и журналистов (традиционные участники «валдайских» встреч с Путиным) были также и российские политики, включая представителей внесистемной оппозиции. Кремль не стал приглашать главного лидера Болотной – Алексей Навального (хотя по данным некоторых участников форума, в частности, Евгений Минченко и Николая Злобина, Навального приглашали, но он отказался). Однако в форуме активное участие приняли Геннадий Гудков, Илья Пономарев, Ксения Собчак и Владимир Рыжков. Причем они не просто присутствовали, но и имели (и использовали) реальные возможности задавать вопросы всем высокопоставленным участникам форума.

Со слов политолога Евгения Минченко, первый заместитель главы администрации президента Вячеслав Володин активнее всего общался с Рыжковым и Гудковым. Он также похвалил Пономарева за решение участвовать в выборах мэра Новосибирска и предложил Гудкову, участвовавшему в выборах главы Подмосковья, избираться мэром одного из подмосковных городов, на что Гудков с явной иронией заявил, что лучше будет руководить ЖЭКом. Понятно, что речь идет не о предложении поддержки на выборах со стороны АП, а об очередной попытке направить активность оппозиционеров в электоральное русло. Рыжков, в свою очередь, спросил у Володина о прозрачности выборов в Москве. Глава президентской администрации, отвечая на вопрос, не кажется ли ему, что «власть сама начинает популяризировать оппозицию?», согласился с этим «отчасти». «Некоторым кандидатам от оппозиции, давайте признаем прямо, открыто оказывают поддержку в сборе подписей и представители других партий, собирали подписи за того или иного кандидата… В этом смысле так, популяризация действительно происходит…».

Со слов Глеба Павловского, создавалось впечатление, что форум превратился в бенефис внесистемной оппозиции. «Для Володина особенно важно после выборов 8 сентября закрепить победу этого курса, которую его аппаратные враги трактуют как провал», - заявил он в интервью «Слону». Заметим, что за более жесткий сценарий против внесистемной оппозиции выступают «силовики», настаивающие на реальном сроке для Алексея Навального.

И, вероятно, такой бенефис – сознательная тактика Кремля, представители которого пытались донести до слушателей, что сознательная поддержка конкурентных и прозрачных выборов – это новый стратегический курс власти. Кремль, начиная с конца 2011 года, пытается инсталлировать новые правила политической игры, предлагая, по сути, лидерам внесистемной оппозиции войти в систему на определённых условиях. Они допускаются к выборам (и им даже с этим помогают), регистрируются, доходят до конца гонки и получают иногда неплохой результат (Алексей Навальный) или выигрывают (Евгений Ройзман). Власть пытается очертить своего рода «красные линии», за которые внесистемной оппозиции, желающей стать системной, заходить нежелательно. Эти «красные линии» и правила, в целом, давно известны. Однако до протестов декабря 2011 года, вопрос о допуске внесистемной оппозиции к выборам не был предметом обсуждения вообще.

Правило первое сформулировано Сергеем Ивановым: соблюдать закон, что, по сути, можно трактовать как требование отказа от любых несанкционированных акций. «Болотное дело» в этом случае – показательный процесс, и Путин частично признал это, согласившись, отвечая на вопрос Рыжкова, рассмотреть вопрос об амнистии его участников, индивидуальную вину которых доказать непросто, а многие «потерпевшие» омоновцы не узнают своих «обидчиков» или признаются, что не испытывали физической боли во время конфликта с участниками акции оппозиции. Однако Путин назвал «дело серьезным» и заявил о недопустимости нарушения законов. Участники форума также сообщали, что в более приватных беседах представители Кремля признавали, что «болотный процесс» должен закрепить в сознании участников акций протеста недопустимость насилия против представителей правоохранительных органов».

Второе правило (хотя все они носят одинаково принципиальный характер для власти) – патриотизм. «При всей разнице наших взглядов, дискуссия об идентичности, о национальном будущем невозможна без патриотизма всех ее участников. Патриотизма, конечно, в самом чистом значении этого слова», - сказал Путин. Патриотизм в понимании Кремля имеет вполне конкретное смысловое наполнение – это обслуживание «национальных», а не «заморских» интересов. Кремлю очень не нравится, что оппозиция общается с иностранными дипломатами. Его также сильно раздражает, что НКО, защищающие политические и избирательные права, существуют на зарубежные деньги (хотя возможности их финансирования российским бизнесом фактически перекрыты уже давно) – именно поэтому и был принят закон об «иностранных агентах».

Власть изначально исходит из того, что априори Вашингтон заинтересован в дестабилизации политической ситуации в России и использует оппозицию и правозащитников для этих целей (прямо или косвенно). Например, Сергей Иванов счел неуместным прием российских оппозиционеров в посольстве США, подчеркнув, что посольство РФ не устраивало приемов для активистов «Occupy Wall Street», писал «Коммерсант». Илья Пономарев обратил внимание главы АП на то, что активисты «Occupy Wall Street» «теперь сидят в мэрии Нью-Йорка, а активисты Болотной — в тюрьме». В действительности, сравнение российской оппозиции и движения «Occupy Wall Street» - некорректно. Первые используют законные институты политического участия: партии, выборы, мирные уличные акции и т.д. Вторые – это относительно новое явление вне традиционных институтов, без внятной организационной структуры и лидерства и при этом часто выраженное в актах насилия.

На этом фоне Владимир Путин неслучайно уже в рамках своего выступления повторил о недопустимости навязывания национальной идеи извне, равно как и модели государственного устройства. Это традиционная мысль, которая часто используется для легитимации отступления России от демократических стандартов по букве и по духу закона.

Государство в этой связи (по сути, Кремль) берет на себя функцию курирования процесса поиска национальной идеи. «Самоустроение государства, общества не сработало, так же как и механическое копирование чужого опыта», - сказал Путин, давая понять, что теперь вопросы идеологии будут одним из государственных приоритетов. Роль верховного арбитра тут не нова. Однако особенностью нынешней ситуации является косвенное признание Путиным невозможности полноценного процесса «исторического творчества» без допуска к этому представителей альтернативных идеологических парадигм, при условии соблюдения ими описанных выше правил. «Нам всем: и так называемым неославянофилам, и неозападникам, государственникам и так называемым либералам – всему обществу предстоит совместно работать над формированием общих целей развития», - заявил Путин. Более радикальные идеологические формы отвергаются: «приверженцы фундаментального консерватизма, идеализирующие Россию до 1917 года, похоже, также далеки от реальности, как и сторонники западного ультралиберализма». Проблема в данном случае в том, что грань между радикализмом и умеренностью может трактоваться властью и оппозицией по-разному. И даже если такая грань нащупается (гипотетически), она вряд ли будет стабильной (а реально – «плавающей», в зависимости от политических обстоятельств, как это происходило и ранее).

Правило третье – безусловное разделение принципа территориальной целостности России, ее суверенитета. «Суверенитет, самостоятельность, целостность России – безусловны. Это те «красные линии», за которые нельзя никому заходить», - сказал Путин. Те, кто «работают на Запад», в понимании Путина, оказываются оппозицией России, а не власти, хотя зачастую власть именно так пытается представить своих противников.

Правило четвертое – уважение к традиционным ценностям. Это, пожалуй, относительно новое в мировоззрении Путина, который в течение своих первых президентских сроков публично никогда не смешивал вопросы государственной политики и нравственных ценностей. Частично появление этого «пласта» в его видении можно объяснить дефицитом того, что он в прошлом году назвал «духовными скрепами». Это в некотором роде попытка компенсировать эрозию позитивного отношения и восприятия Путина в общественном сознании: надежда, национальная гордость постепенно теряют свой «блеск», заполняя мотивы поддержки Путина безальтернативностью. Сакральность в образе Путина растворилась в период президентства Дмитрия Медведева, образ «национального лидера» - значительно прагматизирован, а попытки реабилитировать его пока кажутся недостаточно успешными.

Поэтому Путин все чаще защищает традиционные ценности как основу государственности. «Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей... Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность…. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога или веру в сатану. Эксцессы политкорректности доходят до того, что всерьез говорится о регистрации партий, ставящих своей целью пропаганду педофилии… И эту модель пытаются агрессивно навязывать всем, всему миру. Убежден, это прямой путь к деградации и примитивизации, глубокому демографическому и нравственному кризису», - сказал Путин. Иными словами, меняется модель негативного противопоставления: если раньше в качестве общественной «страшилки» использовалась нестабильная политическая ситуация в Украине, а затем в странах, затронутых «арабской весной», то сейчас акцент смещается на темы «европейской деградации». Это весьма противоречивый прием, так как в рамках первых двух президентских сроков Путин часто относил Россию к европейской цивилизации, близкой к России по своей идентичности. Быть европейцем считалось престижным, а теперь, получается, - примитивным.

Судя по всему, власть пытается адаптироваться к той новой политической реальности, которая начала формироваться на фоне зимних протестов конца 2011 – начала 2012 гг. Одной из характеристик этой новой политической реальности является появление политически активного меньшинства как субъекта политической жизни. Власть показывает, что готова признать этого нового игрока, нуждающегося в легитимных лидерах, равно как и частично – тех лидеров оппозиции, которые до конца 2011 года не допускались во внесистемное поле. Владимир Путин фактически показывает политической элите страны, что его возвращение будет долгосрочным, и для всех сторон будет лучше отказаться от противостояния и договориться о правилах игры. У власти остается возможность силового давления на оппозицию, но использовать ее после московских выборов становится существенно сложнее. Но и оппозиция пользуется поддержкой лишь активного меньшинства общества, значительная часть которого к тому же не хотела бы жесткой конфронтации с властью.

В то же время, похоже, что Путин не прочь баллотироваться в президенты на очередной срок в 2018 году – по крайней мере, его заявление о том, что он не исключает такой возможности, стало одним из основных событий форума. И хотя позднее было разъяснено, что речь не идет об объявлении о выдвижении кандидатуры (да и времени до выборов еще много), но показательно, что все государственные деятели, которых эксперты называют в качестве потенциальных претендентов на президентство, поспешили объявить об отсутствии у них подобных амбиций. В то же время для реальной оппозиции – как политиков, так и других представителей оппозиционной субкультуры – такой вариант выглядит совершенно неприемлемым, что не обещает идиллии в отношениях между властью и ее оппонентами.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати