25.09.2013 | Андрей Коротаев, Леонид Исаев

Египетский переворот 2013 года: хотели как лучше, а получилось…

3 июля 2013 года подошел к концу еще один, по-своему уникальный, этап в истории Египта – правление исламистов в лице «Братьев-мусульман». При этом, несмотря на внешне спонтанный характер антиисламистских выступлений, есть основания полагать, что они носили спланированный характер, в то время как тахрирская молодежь выступила в качестве «спускового крючка» переворота 2013 года.

Популярность президента М. Мурси пошатнулась еще в конце 2012 года, когда проходил референдум «проталкиваемой» исламистами конституции. На это накладывались завышенные, как это обычно бывает после революций, ожидания египтян, желавших жить при новой власти если не лучше, чем при Мубараке, то как минимум не хуже. Однако на деле Мурси был отведен лишь год на реализацию египетского «экономического чуда», что не оставило пятому египетскому президенту шансов на удержание власти.

Если понаблюдать за поведением основных египетских биржевых индексов, то можно выявить крайне интересные закономерности. Так, за два дня до начала протестов, направленных против президента Мурси, 24 июня 2013 года главный египетский биржевой индекс EGX 30 начал устойчиво расти, а за период между этой датой и до момента закрытия торгов 2 июля 2013 г., т.е. непосредственно перед свержением М. Мурси, он вырос более чем на 10%, в то время как общий рост за период с 24 июня по 4 июля составил 18%.

Это свидетельствует о том, что уже перед самым свержением Мурси существовала информация о предполагаемой попытке смены власти в стране в совершенно определенном направлении, что и способствовало стимулированию биржевых игроков «вкладываться» в акции египетских компаний. Можно с большой долей вероятности утверждать, что за несколько дней до начала выступлений против президента М. Мурси уже поступила информация о том, что военные намерены идти до конца, а в случае их успеха Египет ожидает долгожданный заём Арабского валютного фонда и других финансовых игроков Залива. Подтверждением этому может служить и тот факт, что после свержения М. Мурси пост исполняющего обязанности премьер-министра достался Хазему ал-Библави, работавшему в последние годы советником в Арабском валютном фонде в Дубае. Не исключено, что достижение договоренности о предоставлении Египту займа по линии данной организации было во многом его заслугой, в обмен на пост премьера. Нельзя исключать и того, что назначение хорошо знакомого финансовым структурам Залива ал-Библави на пост премьера в том правительстве, которое планировалось поставить у власти после переворота, было одним из условий гарантий предоставления «путчистам» нескольких миллиардов долларов сразу же после июльской «революции».

Интересно и то, что с момента ухода Х. Мубарака с президентского поста в Египте начали происходить перебои с бензином и электроэнергией, более того, ситуация со временем только ухудшалась, достигнув к лету 2013 года своей кульминации, которая вылилась в многокилометровые очереди к АЗС, отсутствие мощностей для осуществления ирригации и т.д. Однако после переворота 3 июля 2013 года ситуация резко улучшилась, что также может служить косвенным подтверждением того, что в июне перебои с поставками топлива и электроэнергии были связаны и с прямым саботажем участвовавших в заговоре бизнесменов, а также о высоком уровне спланированности и скоординированности июльского переворота.

Еще более интересный сюжет просматривается при обращении к египетским золотовалютным резервам. Аккурат после посещения египетской правительственной делегацией Дохи в начале апреля 2013 года наметился рост золотовалютных резервов Египта, который достиг в мае отметки в 16,04 млрд долл. США, увеличившись тем самым ровно на обещанные Катаром 3 млрд долл. США.

В июне 2013 года вновь наметилось падение египетских золотовалютных запасов (до 14,92 млрд долл. США), что объясняется, прежде всего, попаданием страны в период неопределенности: уже начали появляться первые сообщения о готовящемся перевороте, однако его успех был еще не столь очевидным. Смутное время закончилось накануне первых выступлений против М. Мурси 25 июня 2013 года – именно тогда военные окончательно определились с будущей стратегией по свержению пятого президента Египта, что подтверждает и начало роста биржевых индексов.

С одной стороны, позиция египетской армии может показаться весьма странной: брать власть в свои руки в тот момент, когда египетская экономика испытывает откровенные трудности и требует принятия непопулярных социально-экономических решений (например, повышения цен на топливо, продукты питания и т. д.), означает политическое «самоубийство» в преддверии грядущих парламентских выборов, назначенных на февраль 2014 г. Однако данный политический ход выглядит весьма осмысленно в свете одобренного со стороны Арабского валютного фонда и других финансово-политических структур Залива займа Египту, выделявшегося при условии смены руководства страны.

Сразу же после свержения М. Мурси и его ареста Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ заявили о предоставлении финансовой помощи Египту в размере 12 млрд долл. США, большая часть из них – 5 млрд долл. США – должны были поступить от Эр-Рияда, 4 млрд долл. США от Эль-Кувейта и на 1 млрд меньше – из ОАЭ. В принципе, данной суммы Египту должно было бы хватить как раз на полгода, т.е. до февральских выборов в Народную Ассамблею, учитывая, что в канун выборов субсидии являются «священной коровой» для любой власти и не будут подвергаться сокращениям. Таким образом, одобренный рядом Арабских монархий транш Египту имел под собой четко просматривающиеся политические цели.

Важный нюанс здесь заключается в том, что от принятия принципиального решения о выделении займов со стороны международных финансовых организаций до актуального поступления денег на счета заемщика проходит очень заметный промежуток времени, обычно исчисляемый месяцами. Между тем, уже в июле золотовалютные резервы Египта выросли почти на 4 млрд долларов. Таким образом, уже в июле страна получила очень заметную часть денег из обещанных Саудовской Аравией, Кувейтом и ОАЭ. Это говорит о том, что принципиальное соглашение о выделении этих средств «путчистам» было достигнуто (по всей видимости, не без участия Хазема ал-Библави) еще до переворота 3 июля, что привело к началу роста котировок на Каирской фондовой бирже.

Но здесь обращает на себя внимание и факт того, что египетские события лета 2013 года фактически обнажили раскол внутри Аравийских монархий. Очевидно, что позиция Саудовской Аравии, Кувейта и ОАЭ, поддержавших военный переворот в Египте, была направлена против Катара, выступившего вместе с Турцией в поддержку М. Мурси. Нетрудно вспомнить, как после прихода к власти «Братьев-мусульман» отношения между Каиром и Эр-Риядом, рвно как и с Эль-Кувейтом и Абу-Даби, заметно ухудшились. В то же время невооруженным взглядом была видна прокатарская ориентация президента Мурси.

С самого начала «арабской весны» Катар начал активно позиционировать себя в качестве самостоятельного политического игрока на ближневосточной арене, что не могло впоследствии не вызвать неодобрения прежде всего со стороны Саудовской Аравии, претендующей на статус ключевой страны арабского мира, что стало особенно актуальным в контексте ослабления традиционных «государств-тяжеловесов» региона – Египта, Сирии и Ирака.

Но ставка военных на отстранение от власти М. Мурси и последующее принятие стимулирующего пакета, вероятно, оправдала бы себя, если бы не жесткий ответ «Братьев-мусульман», приведший к затянувшимся беспорядкам на улицах египетских городов и вызвавших обвал в туристической отрасли. Однако главная проблема кроется в том, что нынешнее дефицитное финансирование, поступившее в Египет из стран Персидского залива, способно решить (и то с натяжкой в условиях демарша «Братьев») лишь краткосрочные, текущие экономические проблемы за счет очередного влезания страны в долг за счет внешних заимствований. Так, по состоянию на декабрь 2012 года, внешний госдолг Египта составил 38,92 млрд долл. США, что почти на 4 млрд выше по сравнению с аналогичным показателем в декабре 2011 года – 35 млрд долл. США.

При этом расплачиваться за относительно устойчивое развитие до февраля 2014 года придется тем силам, которые победят на выборах в Народную Ассамблею. Ввиду чего, как это ни парадоксально, побеждать на грядущих египетских выборах невыгодно, прежде всего, по экономическим соображениям. Однако, с политической точки зрения, победа как воздух нужна как военным, так и исламистам. Первые в случае поражения рискуют испытать на себе месть «Братьев-мусульман» за незаконное отстранение М. Мурси от власти, а также последующие аресты их лидеров и жестокое отношение к их сторонникам в ходе протестов в июле-августе 2013 года. В свою очередь, сами «Братья» рискуют вновь быть загнанными в подполье, причем подобного рода инициатива уже неоднократно озвучивалась после военного переворота 2013 года. Конечно же, наиболее приемлемым вариантом для египетских военных была бы ситуация, при которой исламисты, победив на выборах 2014 года, смогли бы вновь себя дискредитировать. Однако события, последовавшие за свержением Мурси, скорее свидетельствуют об обратном: обе стороны будут стараться получить очередной мандат, поставив тем самым свои политические интересы выше экономических интересов Египта.

Андрей Коротаев – заведующий Лабораторией мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ ВШЭ

Леонид Исаев – научный сотрудник Лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации, старший преподаватель факультета Прикладной политологии НИУ ВШЭ

Специально для Политком.RU

Версия для печати