30.09.2013 | Марина Войтенко

Экономика предложения – российская версия?

Прошедшая неделя оставила целый «пакет» скорректированных прогнозных оценок темпов роста отечественного ВВП в 2013 и 2014 годах. Сначала МВФ скинул целый процент в ожиданиях итогов текущего года с 2,5% (по июльской оценке) до 1,5% (на 2014 год аналитики фонда снизили прогноз не так щедро – с 3,25% до 3,0%¹ ). Обоснование тому: экономика РФ исчерпала резервы роста и нуждается в ужесточении монетарной и налогово-бюджетной политики в среднесрочной перспективе и структурных реформах, особенно на стороне предложения.

Затем Всемирный банк, презентовав уже тридцатый доклад по экономике России, умерил прогнозы: с 2,3% до 1,8% в 2013-ом и с 3,5% до 3,1% в 2014-ом. Объяснение очень сходно с МВФ-ским – модель хозяйствования приближается к пределу своих возможностей. Темпы роста замедляются из-за ослабления спроса, обусловленного факторами циклического (высокая нефтегазовая зависимость) и структурного (наличие неконкурентоспособных отраслей и неконкурентных рынков) характера. В итоге все субъекты экономики перешли как бы в «режим ожидания» - в условиях неопределенности по поводу будущей модели развития инвесторы вкладываются по минимуму, потребители тоже тратят заметно меньше (в том числе вследствие сокращения доходов) ² .

Примечательно, что эксперты обеих организаций, хотя и в разных редакциях, высказались практически единодушно об одном и том же: цели и меры госстимулирования экономики нуждаются в серьезном пересмотре. Ожидания экономистов в российском правительстве близки к оценке Всемирного банка. Глава МЭР Алексей Улюкаев, впрочем, не исключил, что рост по итогам 2013 года будет несколько выше 1,8%. Это, конечно, немного «согревает душу», но общего негативного среднесрочного тренда никак не отменяет. Внешний спрос в силу неустойчивости конъюнктуры на глобальных рынках и затяжной рецессии в Еврозоне (50% внешнеторгового оборота РФ) в лучшем случае обещает быть нейтральным к росту ВВП (более вероятен отрицательный вклад). Потребление, оставаясь главным драйвером затухающей экономической динамики, растет в основном за счет госзакупок и доходов занятых в бюджетном секторе. Инвестиции, которые, по идее, должны быть ключом к новой модели роста, вместо искомого взлета демонстрируют способность к левитации столь же убедительную, что и среднестатистический нильский крокодил.

По данным Росстата, в первом полугодии 2013 года вложения в основной капитал в целом по экономике (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года) снизились на 1,4% - до 4,76 трлн. рублей. Оценка, по мнению многих аналитиков, чересчур оптимистичная. В «Эксперт РА», например, уверены: если отказаться от досчетов, «не наблюдаемых прямыми статистическими методами», и ограничиться более или менее достоверной информацией по крупным и средним предприятиям (примерно две трети объема всех инвестиций), то показатель будет выглядеть много хуже – «-5,8%».

Но даже, если оперировать одними только официальными данными, то и в этом случае картина третьего квартала неутешительна: после июльских 2,5% год к году в августе последовал новый спад на 3,9%. Эта волатильность корреспондирует с экспертными наблюдениями: по расчетам ЦМАКП, в среднем за июль август объем предложения инвестиционных товаров в экономике оказался на 2,4% ниже среднемесячного значения второго квартала (сезонность устранена) ³ .

Судя по опросам руководителей предприятий, проводимым ИЭП им.Е.Т.Гайдара, в третьем квартале продолжается тенденция к сокращению прибыли (в первом полугодии, по данным Росстата, ее объем снизился на 22,5%). В результате инвестиционные планы промышленности в сентябре второй месяц подряд остаются на посткризисном минимуме, что ставит под сомнение сбываемость ожиданий спурта капиталовложений в конце текущего года. Прогноз МЭР по приросту инвестиций-2013 на 2,5% имеет к настоящему времени высокий риск неисполнения. Вопросы вызывает и оценка в 3,9% их увеличения в 2014 году (5,6% в 2015-ом и 6,0% в 2016 году).

Подчеркнем, что в основе сомнений экспертного сообщества – противоречивость и непоследовательность государственных регулятивных усилий, направленных на стимулирование инвестиционной деятельности. Как показало заседание Правительства РФ 23 сентября, «сухой остаток» выглядит впечатляюще. Из 620 мероприятий, предусмотренных уже утвержденными 9-ю «дорожными картами» по улучшению инвестклимата наступили сроки исполнения по 173, при этом на деле из них реализованы меньше половины, по 40 – «продолжается работа», еще 52 (то есть почти треть) не выполнены в принципе. Получается, что существующая в РФ институционально-регулятивная среда оказывается неспособной к «производству» стимулов к инвестициям. Ресурс действующей экономической модели (равно как и устройство госуправления) выработан практически полностью.

В связи с этим вполне понятна жесткая честность и своевременность вывода, сформулированного премьером Дмитрием Медведевым в статье «Время простых решений прошло» (см. «Ведомости» 27 сентября 2013 года): «Фактически мы находимся на развилке. Россия может продолжить очень медленное движение близкими к нулевым темпами экономического роста. Или сделать серьезный шаг вперед. Второй путь сопряжен с рисками. Но следование первому сценарию – с мнимой возможностью сохранения уже достигнутого состояния – еще опаснее. Это прямая дорога к его потере. Дорога в пропасть». Как видим, вызов сформулирован предельно ясно. Не менее знаковы и «эскизы» ответов, изложенные в статье и повторенные затем в выступлении на инвестфоруме в Сочи, поскольку показывают, по каким маршрутам правительство Дмитрия Медведева намерено двигаться дальше.

На первый взгляд, премьер представил традиционный набор реформаторских идей, уже многократно предложенных на экспертном уровне в разного рода концепциях и стратегиях в последние годы. Это и констатация того, что критически важным становится обеспечение устойчивых источников стабильного роста в негосударственном секторе экономики на основе максимальной предпринимательской свободы, радикального повышения эффективности использования всех имеющихся ресурсов, более качественного государственного управления и приведения в целом регулятивной среды в соответствие с нормами и практиками ушедшего вперед экономического мира.

Это и уверенность в необходимости нового подхода к развитию регионов; прорыва в повышении качества и умножении человеческого капитала, построении меньшего по размерам, децентрализованного, но максимально эффективного госсектора как органической части «умного государства», основной ценностью которого является гражданин.

Здесь же ставка на появление новых бизнесов, обеспечивающих эффективные рабочие места с основным акцентом на поддержку малого и среднего предпринимательства (от постепенного повышения ставок страховых платежей при одновременном расширении льгот для IT-компаний до введения региональными и местными властями налоговых каникул для новых предприятий, прежде всего, в производственных сферах деятельности). Внимание к проблемам дефицита длинных и дешевых денег подкреплено ожиданием (уже осенью) законодательных решений по налоговым мерам, стимулирующим долгосрочные инвестиции розничных инвесторов и развитие национальной финансовой индустрии.

Наконец, пожалуй, впервые с высот российского политического Олимпа прозвучало, что «действуя вместе [с инвесторами – прим. авт.], мы можем уйти от политики сохранения занятости любой ценой, независимо от экономических соображений».

То, что идея неизбежности перехода РФ на рельсы новой экономической модели через структурные реформы и поддержание стабильных и универсальных правил игры не только в плане принципов, но уже на уровне «критических технологий» их воплощения, овладевает умами на уровне руководства правительства – знак, бесспорно, добрый. Однако этот фундаментальный сдвиг, чтобы окончательно пройти точку невозврата, должен еще обрасти многими и многими деталями и подробностями. К примеру, пожелания по мегапроектам должны приниматься на основе независимой общественной инвестиционной экспертизы (чего нет и в помине) с обязательным учетом возможностей частно-государственного партнерства, способного разгрузить бюджетную составляющую. Но федерального закона на этот счет тоже пока нет⁴ .

Устойчивость бюджетной трехлетки 2014-2016 годов напрямую зависит от содержания пенсионной реформы. Правительственного решения по этому поводу тоже нет. Не видно также и расчета последствий предлагаемых перемен в политике занятости: приоритет повышения качества человеческого капитала и приведения его в соответствие с требованиями (по высшей мировой мерке) рынка труда даже в первом приближении не нашел отражения в бюджетной политике (расходы на образование и здравоохранение сокращаются), планах Федеральной миграционной службы, деятельности других министерств и ведомств.

Выступая вслед за премьером на пленарном заседании Сочинского инвестфорума, глава МЭР Алексей Улюкаев сказал: самый принципиальный риск для России – в невнедрении новой модели развития, когда от экономики роста спроса необходимо переходить к экономике предложения⁵ .

Как известно из мирового опыта, supply side economy начинается с нового уровня качества управления издержками. Начало этому (прежде всего, в корпоративном сегменте) положено решениями о новом порядке индексации регулируемых цен и тарифов. Но неотложных вопросов повышения эффективности много больше. Один из главных в том, что экономика предложения – слишком серьезное и ответственное дело, чтобы доверять его одному лишь правительству. Оно само зачастую в своих регулятивных решениях оказывается существенным фактором роста издержек для бизнеса и граждан. Поэтому их неимитационный и постоянный диалог с государством становится и важнейшей технологией экономической политики, и обязательным условием устойчивого развития страны. Если это состоится, то вопросительный знак в заголовке данной статьи можно будет поменять на восклицательный.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

---

1. Одновременно в сторону повышения пересмотрены прогнозы по инфляции – до 6,2% в текущем году, до 5,3% - в следующем. Напомним, что точечная цель по росту цен в 2014 году установлена 27 сентября Банком России на уровне 5%.
2. Во всемирном банке считают, что замедление экономики скажется на снижении темпов сокращения бедности. В 2012 году доля населения с доходами ниже черты бедности составила 11%, в 2013-ом ожидается 10,9%, в 2014-ом – 10,7%.
3. Средний за последние три месяца уровень предложения инвестиционных товаров, считают в ЦМАКП, превышает докризисный (января-сентября 2008 года) на 8,0%. Из частных индикаторов, входящих в сводный индекс наиболее значительное превышение демонстрирует импорт машин и оборудования – 117,4%. Наибольшее отставание – 88,8% - показывает машиностроительное производство для внутреннего рынка.
4. О существенных рисках мегастроек свидетельствует опыт многократного завышения первоначальной сметы расходов по объектам к саммиту АТЭС, Олимпиады Сочи-2014 и многим другим.
5. По расчетам экспертов (например, ЦСИ ИЭП), из каждого рубля увеличения объема спроса в настоящее время на прирост физического объема российского производства товаров и услуг приходится 23-24 копейки, еще 26-27 копеек – на расширение импорта. Оставшиеся 50 копеек – доля роста потр

Версия для печати