07.10.2013 | Татьяна Становая

Дезориентация инвесторов

2 октября президент России Владимир Путин выступил на инвестиционном форуме ВТБ-капитала «Россия зовет!». Его речь была встречена достаточно прохладно, в то время как критические вопросы сопровождались аплодисментами. Стратегия российской власти в период кризиса становится все более невнятной, концептуальные заявления первых лиц – противоречивыми, а практика расходится с декларациями. Все это неизбежно снижает уровень доверия инвесторов к России.

Сам факт появления Владимира Путина на форуме, целью которого является диалог с зарубежным инвестиционным сообществом, - свидетельство готовности власти уделять особое внимание разъяснению своей позиции для внешних аудиторий. Однако эта готовность в значительной степени девальвируется нежеланием президента говорить о вопросах, которые входят в число приоритетных для инвесторов. Власть сознательно смещает акценты, пытаясь задать удобную для себя повестку дня, тем самым теряя доверие к себе.

Выступление Путина на форуме имело место через несколько дней после публикации в газете «Ведомости» статьи Дмитрия Медведева «Время простых решений прошло». Альфред Кох в своем крайне критичном комментарии к статье Медведева на «Слоне» предположил, что она писалась не самим премьером (впрочем, подобного рода документы всегда являются плодом коллективного творчества). Тем не менее, из текста вполне отчетливо следует, что экономика России входит в трудную и непредсказуемую фазу. При инерционном сценарии это «дорога в пропасть», считает глава правительства, призывая к пересмотру курса.

Выступление Владимира Путина выглядело большим диссонансом на фоне позиции Медведева. Путин публично не разделяет тот алармизм, который звучит в высказываниях и тезисах Медведева, хотя и очень осторожно признает ряд проблем, которые в его интерпретации звучат как рутинные темы: например, это проблема низкой производительности труда, а также неэффективности расходов госкомпаний (это звучит, скорее, как требующие некоторой доработки «недочеты»). По словам главы государства, Россия почти стала пятой экономикой мира, а «острая фаза кризиса пройдена». Президент предпочитает говорить о достижениях, не спеша озвучивать «плохие новости» и явно приукрашивая картинку. Интересно, что журналист «Коммерсанта» Андрей Колесников так описал реакцию Путина на вопрос о сокращении расходов бюджета на сочинском форуме «Россия, вперед!»: «господину Путину вопрос, похоже, не понравился, и он не стремился к тому, чтобы понравился ответ. «Мы всегда будем исходить не из того, что хочется, а из того, что есть. Но будем стремиться к тому, чего хочется», - заявил глава государства. С политической точки зрения такая позиция может быть вполне объяснима: Путин «приватизирует» достижения, оставляя функцию объявления плохих новостей премьеру. Однако в нынешней ситуации диссонанс звучит уже не просто как разделение ролей между главой государства и главой правительства, а как различное видение ситуации и коренное расхождение в понимании дальнейшей стратегии развития.

При этом вряд ли тут можно говорить о реальности концептуальных разногласий. В действительности, вероятно, значительная разница в акцентах между Путиным и Медведевым – это следствие сложившейся системы принятия государственных решений: с одной стороны - правительство с гипертрофированной политической ответственностью и без реальных политических полномочий, а с другой стороны – президент, имеющий в качестве первоочередной задачи поддержание электорального рейтинга. Однако в такой конфигурации «разделять» сферы ответственности становится практически невозможно: ведь Путину как моноцентричному правителю (при котором даже нет второго лица, о чем объявил глава его администрации Сергей Иванов в интервью четырем изданиям), все сложнее убеждать общественность в том, что вся ответственность лежит на правительстве. Дистанцироваться от принятия трудных решений Путину будет все сложнее, тем более, что ключевые вопросы обсуждаются на совещаниях президента с министрами, а также президента с вице-премьерами. В этой системе прямого президентского управления кабинетом министров, премьеру отводится де-факто роль «первого вице-премьера», причем с весьма ограниченными полномочиями на фоне полноправного реального «главы правительства».

В такой ситуации статья Медведева выглядит не рассуждениями высокопоставленного чиновника, а экспертным мнением, которое даже в значительной степени (пусть и максимально политкорректно), но все-таки оппонирует позиции Путина. Для инвестиционного сообщества это выглядит проявлением слабости государственного управления, что выражено в неспособности премьера и президента договориться о публичной единой оценке состояния экономики и продемонстрировать публичное единство в понимании приоритетов стратегии дальнейшего развития (или предупреждения кризиса?).

Особенно стоит отметить реакцию деловой прессы и ряда экспертов-экономистов на выступление Путина в рамках форума «Россия зовет!». «Газета.ру» написала, что заявления Путина «обезоружили участников форума, пытавшихся задать президенту неудобные вопросы». «Форум, организованный «дочкой» госбанка «ВТБ Капитал», мало походил на мероприятие, где ищут пути выхода из экономического кризиса и намечают способы привлечения иностранного капитала. Какой кризис? Где кризис?», - иронизировал автор публикации.

Медведев настаивает, что новый экономический курс должен строиться на социальных реформах, сокращении расходов, отказе от поддержки занятости любой ценой, стимулировании экономического роста в негосударственном секторе. Как он потом заявил на форуме «Россия, вперед!» в Сочи, «опора на государственный спрос и бюджетные методы поддержки, конъюнктура внешних рынков не могут быть дальше единственными источниками устойчивого роста. Этот потенциал нашей страны исчерпан». Таким образом, Медведев, пусть и очень осторожно, но все же призывает к глубокому пересмотру текущей экономической политики. Путин же на форуме ВТБ, признав необходимость стимулирования роста в несырьевых секторах (заметим, что он не говорит о частном секторе, как премьер), заявил о важности развития машиностроения, где весьма высока доля государства, а развитие стимулируется преимущественно через госкорпорации («Ростехнологии», ОАК, ОСК). Пока министры правительства Медведева осторожно критикуют «мегапроекты» на форуме «Россия, вперед!», Путин на форуме ВТБ-капитала объявляет, что обозначенными в июне проектами (БАМ, Транссиб и ВСМ «Москва-Казань») «конечно, мы ограничиваться не будем». На это будут идти средства ФНБ, против чего активно выступает, в частности, Минфин.

Вопрос о государственных инвестициях в крупные инфраструктурные проекты становится одним из самых дискуссионных наравне с проблемой разрастания расходов госкомпаний, их неэффективности и непрозрачности. Масштабы перерасхода средств, а также коррупционных потерь при реализации крупных инфраструктурных проектов в России существенно выше, чем в остальном мире, заявил на форуме бывший глава Минфина Андрей Кудрин. На это Путин ответил, что «почти идеальной структуры расходов по инфраструктурных проектам нигде в мире не существует», а в России проблема не столько в коррупции, сколько в некачественных расчетах.

Такая точка зрения существенно расходится с оценкой, распространённой в экспертном, медийном, деловом и инвестиционном сообществах – главная проблема, по их мнению, все же коррупция. По данным McKinsey Global Institute (MGI), в России и ряде других стран могло бы быть сэкономлено около 40% затрат на инфраструктуру за счет повышения эффективности. Некоторые исследования показывают, что в мире 90% инфраструктурных проектов выходят за рамки бюджета, причем при строительстве железных дорог перерасход составляет 44,7%, мостов и тоннелей - 33,8%, дорог - 20,4%.

При этом правительство пытается изъять часть средств из госкомпаний за счет повышения объемов дивидендов. Однако госкомпании, наращивая свою экспансию, не спешат делиться. «Роснефть» практически каждую неделю сообщает о новом приобретении (либо фигурирует в слухах о покупке того или иного актива). Недавно газета «Ведомости» сообщила, что «Роснефть» договорилась о покупке 51% «Петроресурса» (30% — у Gunvor, 70% — у Lundin), владеющего нефтегазовым Лаганским блоком в дельте Волги. Появились слухи, что Сечин намерен совместно с «Новапортом» купить «Домодедово». При этом компания активно поддерживает замораживание роста тарифов естественных монополий (что теперь преподносится как антикризисная мера), а также отказывается финансировать за свой счет расширение нефтепровода на Китай (перекладывая это на государственную «Транснефть»). 3 октября стало известно, что «Роснефть» намерена выкупить долю «ЛУКойла» в национальном нефтяном консорциуме (Венесуэла). Обсуждаются и крупные инвестиции в 82-ой судоремонтный завод ОСК.

«Правительство предлагает все более экзотические способы перераспределения худеющего бюджетного пирога. При этом государственные мегапроекты и мегакорпорации даже не думают худеть: на аппетитах «Газпрома», РЖД и »Роснефти» экономить не будем. Экономить будем на будущем страны», - иронизирует газета «Ведомости» в своей редакционной статье. «Условно «путинские» олигархи сконцентрировали в своих руках контроль (не обязательно в виде собственности — госсобственность во многих случаях оказалась удобнее) за основными рентными потоками», - считает редакция ведущего делового издания России, признавая печальный факт – у слабого правительства нет возможности контролировать госкомпании и более справедливо перераспределять финансовые потоки.

Резонанс также вызвало решение Путина значительно повысить зарплаты «силовикам» на фоне замораживания индексации зарплат бюджетникам. В этом деловое сообщество видит истинные приоритеты государства. «Ведомости» приводят мнение эксперта по госслужбе Павла Кудюкина: «мало того что высшие чиновники по факту участвуют в контроле за крупными финансовыми потоками и управлении собственностью, они еще и изрядные зарплаты себе рисуют, в то время как остальная часть населения выступает в качестве источника этих средств». Этими словами П.Кудюкин транслировал доминирующую точку зрения, основанную на том, что без жестких, последовательных, системных и антикоррупционных мер повышение зарплат чиновникам и, тем более, высокопоставленным «силовикам» является несправедливым.

К обсуждению темы социальной несправедливости подключилась и внесистемная оппозиция, которая ранее в большей степени фокусировалась на злоупотреблениях и неэффективности госкомпаний. Ставший весьма популярным ресурс «Спутник и погром» повесил у себя «возмутительную инфографику» расходов бюджета 2013-2014, из которого подчеркнуто следует, что государство наращивает расходы на спорт, экологию, оборону, экономику, но сокращает на социальную политику, СМИ, здравоохранение, образование. Блогер rusanalyt (входит в сотню самых популярных по просмотрам) разместил у себя перечень недавно принятых решений в социальной сфере (отказ государства оплачивать студенческие общежития, введение норм потребления воды и электричества – закамуфлированное повышение тарифов ЖКХ, право государство выселять людей из единственного жилья за неуплату по потребительским кредитам и т.д.). Новая внесистемная оппозиция пытается постепенно вывести социальную проблематику в число своих приоритетов.

Главная же тема форума – повышение инвестиционного климата – фактически выпадает из предметного обсуждения, а ее упоминание становится скорее ритуальным. Путин не стал предлагать никаких конкретных мер повышения инвестиционной привлекательности страны, при этом успев упрекнуть в бездействии правительство Медведева. «Некоторые министерства и ведомства зачастую не считают улучшение качества делового климата, административных процедур приоритетом своей работы.

Кардинальные решения нельзя больше откладывать, переносить, во всяком случае, на срок, более поздний, чем 2015 год», - сказал Путин. Он также сообщил, что обновил Совет по финансовым рынкам – его ключевой функцией будет стимулирование внутреннего инвестиционного потенциала страны.

Неприятными для власти остаются и вопросы политического характера, тесно связанные с оценкой инвестиционных рисков в России. Корреспондент газеты The Wall Street Journal, предложил «для резкого или, по крайней мере, сильного повышения доверия инвесторов, в частности иностранных, амнистировать многих известных заключённых - тех, которых считают политическими заключёнными (я имею в виду тех, кого сейчас осуждают по делу 6 мая, и других), гарантировать безопасность тем значимым людям, которые уехали из страны, и завершить громкие дела о коррупции, в первую очередь связанные с коррупцией в Правительстве и в органах власти». Этот вопрос вызвал очередную волну аплодисментов зала, смутив президента. «У нас прямо как на съезде КПСС: длительные продолжительные аплодисменты в адрес выступающих! – отметил он. Отвечая на вопрос, Путин лишь выразил уверенность, что однажды те, о ком говорил журналист, выйдут на свободу, но главное, по мнению президента – стабильность. Причем стабильность для инвесторов – бОльшая ценность, чем демократия, заверил Путин.

Ключевым фактором для инвесторов является, прежде всего, прозрачность и определенность правил игры. Сейчас ощущение предсказуемости заметно снижается: министр экономики говорит о кризисе, премьер призывает к пересмотру экономического курса, а президент, у которого сосредоточены все рычаги управления, рассуждает в старой логике сытых времен. При этом цена политической стабильности возрастает: власть вынуждена либерализовать политическую систему, сохраняя над ней административный, внеинституциональный контроль. На фоне комплекса этих тенденций создаётся впечатление, что запас прочности системы снижается, а среднесрочные риски и в политической, и финансово-экономической сферах – возрастают. Режим же продолжает существовать инерционно, не уделяя достаточного внимания (по крайней мере, видимого) критичным вызовам новой реальности.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати