08.10.2013 | Михаил Агаджанян

Афганская теория предвыборной относительности

За шесть месяцев до президентских выборов в Афганистане местные политики приступили к формированию своих команд и выдвижению предвыборных программ. Афганская специфика делает эту подготовительную работу, начатую довольно рано (выборы состоятся 5 апреля 2014 года), скорее зондажем позиций основных политических сил, но далеко не их окончательной фиксацией.

На дистанции в полгода появились первые кандидаты в президенты страны. Известные с прошлых выборов 2009 года бывший министр иностранных дел Абдулла Абдулла и бывший министр финансов Ашраф Гани выдвинули свои кандидатуры. К решению участвовать в избирательной кампании склонился также Абдул Расул Сайяф.

В числе упомянутых афганских политических фигур особенно выделяется Абдулла, все последние годы выступающий с оппозиционных к нынешнему центральному правительству Хамида Карзая позиций. Экс-министр был близок к одному из самых харизматичных афганских политиков современности − Ахмад Шах Масуду. «Панджшерский лев», так называли Масуда, возглавлял «Северный альянс», вокруг которого группировались афганские силы, выступавшие против талибов. Позиции «Северного альянса» после убийства Масуда в сентябре 2001 года сильно девальвировались. Абдулла стремится закрепиться в роли нового лидера течений, отпочковавшихся от «Северного альянса». Но на этом пути, опять-таки, исходя из сложившейся политической специфики Афганистана, его ожидают значительные трудности. Абдулла может стать лидером «северной» группировки сил, но его шансы быть избранным в президенты страны невелики. Афганцы считают его этническим таджиком, хотя он наполовину пуштун (по отцовской линии). Отсутствие 100-процентной пуштунской крови считается большим, возможно, непреодолимым минусом в афганской традиции занятия высших государственных постов. Абдулла вышел на предвыборную дистанцию с достаточно крепкой командой. Ныне в неё входят Мохаммад Хан (заместитель председателя Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматияра) и Хаджи Мохаммад Мохакек (бывший полевой командир, руководитель Партии исламского единства народа Афганистана, лидер этнических хазарейцев страны). Кандидатом в президенты им соответственно обещаны посты первого и второго вице-президентов.

Знатоки Афганистана советуют относиться к текущим внутриполитическим консолидациям с большой осторожностью. То, что рядом с Абдуллой сейчас стоят указанные персоны не исключает их переход в другие политические лагеря в ближайшем или более отдалённом будущем до даты 5 апреля 2014 года. Некоторые альянсы уже распались и образовались новые, впереди новые этапы распадов и сближений.

К слабым сторонам бывшего главы внешнеполитического ведомства Афганистана следует также отнести его отношения с пакистанскими властями. Любая «производная» от «Северного альянса» политическая фигура Афганистана не рассматривается властями соседней страны в позитивно. Можно предположить, что от позиции Исламабада не будет многое зависеть на предстоящих выборах афганского президента. Ведь американские войска ещё будут находиться в стране и, следуя данной логике, именно Соединённые Штаты сыграют основную роль в направлении внутриафганских процессов в выгодное русло.

Увы, это лишь предположение, далёкое от реальности. Интересы Вашингтона не идут далее заключения нового соглашения с Кабулом, которым будет определён будущий формат пребывания американского ограниченного контингента на афганской территории. После этого Соединённые Штаты намерены сбросить с себя основной груз ответственности за Афганистан, переложив его значительную часть на тот же Пакистан. Именно последней стране уготована роль дополняющей США внешней силы, ответственной за стабильность афганской власти. А, как известно, где предполагается взятие ответственности, там неминуемо и вовлечение во внутренние дела. Как раз этим сейчас и занят Исламабад. За последние месяцы он только усилил своё проникновение в афганские дела, став во многих вопросах фактически незаменимым субъектом.

Топовые политики Афганистана не упускают случая отметиться заявлениями о важной роли Пакистана в деле внутриафганского урегулирования. Подобные заявления стали некой «путёвкой» в высшее политическое сословие региона АфПак. Без них в Исламабаде, в руках которого продолжают сходиться важные нити влияния на соседнюю страну, к выдвиженцам на ключевые позиции в афганской властной иерархии не будут настроены серьёзно.

Среди указанных выше кандидатов в президенты заручиться поддержкой Пакистана пытается Абдул Расул Сайяф. Впрочем, и у этого политика есть «слабые места», мешающие ему претендовать на особую благосклонность соседней ядерной державы. Политическое кредо Сайяфа противоречиво. Несмотря на имидж приверженца исламского фундаментализма и тянущийся за ним след связей с «Аль-Каидой», он был замечен в благосклонных к роли США в Афганистане заявлениях. В недавнем интервью Сайяф отметил, что в случае победы на выборах он намерен укреплять связи со странами НАТО как поддержавшими Афганистан в сложный период его истории. Нечто подобное от него в плане озвучивания особой роли Пакистана в афганских делах пока не было донесено до широкой общественности. Сайяф продолжает считаться большим другом Саудовской Аравии, но, как показывает предшествующий опыт, этого ресурса недостаточно для взятия высшей власти в Афганистане.

В качестве актуального афганского политика, способного сохранить преемственность власти и заодно вывести афгано-пакистанские отношения на новый уровень кооперации, выделяется фигура нынешнего министра иностранных дел Залмая Расула. Действующий президент Хамид Карзай, как можно понять, стал склоняться к передаче власти своему главному дипломату. Это, пожалуй, наиболее рациональный со стороны Карзая шаг в текущих условиях, которым он желает добиться расположения как Пакистана, так и США. Расул – этнический пуштун, вхож в пакистанские властные круги на доверительных началах. Он не единожды отметился заявлениями о необходимости самого тесного привлечения Пакистана к делу афганского урегулирования. Причём статус главы внешнеполитического ведомства позволяет ему доносить эту мысль с международных площадок, при общении с мировыми СМИ. Что не может не тешить региональные амбиции Пакистана. Так, в сентябре этого года, в интервью новостному каналу «France 24», Расул заявил о воодушевлении Кабула результатами последних переговоров с Исламабадом.

Став следующим президентом Афганистана, Расул мог бы сохранить линию преемственности отношений правительства в Кабуле с Вашингтоном вокруг нового американо-афганского соглашения по безопасности. У Расула хорошие шансы, но многое может претерпеть изменения в условиях повышенной афганской динамики распадов старых и образования новых альянсов.

Остаётся открытым вопрос участия афганских талибов в предстоящих выборах. Окажут ли они одному из кандидатов в президенты поддержку или продолжат нынешний курс, когда их «кандидатом» на высший пост страны является оружие, направленное в сторону Кабула и участников международной коалиции в Афганистане? Вопрос, без прояснения которого все прогнозы предвыборного развития ситуации в Афганистане относительны.

Версия для печати