14.10.2013 | Марина Войтенко

Мировая экономика переходного периода

Согласно традиции, весной и осенью каждого года (как правило, в Вашингтоне) проходят встречи-сессии управляющих Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка (ВБ). Для участников рынков, экспертов и аналитиков такие события – это своего рода «недели высокой экономической моды», где не только представляются новые уточненные прогнозы общемирового роста, но и (что еще привлекательнее) делаются самые свежие акценты в интерпретациях сути и содержания процессов, протекающих здесь и сейчас в глобальном хозяйстве. Нынешний октябрь вполне оправдал эти ожидания.

В осеннем докладе World Economic Outlook (Перспективы развития мировой экономики), опубликованном в начале прошлой недели, МВФ оценил ожидаемый мировой рост в 2013 году в 2,9% (на 0,3% ниже весенней версии), в 2014 году – в 3,6% (ухудшение на 0,2%). Темпы по-прежнему медленные, но в движущих силах роста происходят структурные сдвиги – лидерство постепенно закрепляется за развитым экономиками, развивающимся же странам предстоит непростой период адаптации к переходу от перегретых показателей к «нормальным». Для первой группы прогноз не изменился – 1,2% в 2013 году, 2,0% – в 2014-м. Для второй – снижен на 0,5% и 0,4% до 4,5% и 5,1% соответственно.

Экономика США прибавит 1,6% в текущем году и 2,6% в следующем (оценки уменьшены на 0,1% и 0,2%¹ ). Еврозона закончит 2013 год с минусом (-0,4%), но вырастет на 1% в 2014-м (главные «лузеры» этого года – Италия – «-1,8%» и Испания – «-1,3%»). Япония вполне прилично (после двух десятилетий стагнации и дефляции) завершит год текущий – 2,0%, но сбавит обороты в следующем до 1,2%. Относительно стабильна Великобритания (1,4% и 1,9%) и другие страны с развитой экономикой (их средний результат – 2,3% и 3,1%).

Азия замедляется: Китай в 2013 году вырастет на 7,6%, в 2014-м – на 7,3% (прогноз понижен на 0,2% и 0,4%), Индия – на 3,8% и 5,1% (осенние ожидания против весны рухнули на 1.8% и 1,1%), АСЕАН-5² - на 5,0% и 5,4% (в мае предполагалось на 0,6% и 0,5% выше). Не слишком выразительные темпы в 2013-2014 годах покажут Бразилия, Мексика и Южная Африка – от 1,2% до 3,0%. Заметно умерены оценки текущей и будущей динамики стран Ближнего Востока и Северной Африки. Единственное устойчивое исключение – государства к Югу от Сахары.

За всеми этими цифрами в упомянутом докладе и других документах МВФ кроется вовсе не тривиальный месседж – сдвиги в структуре общего роста свидетельствуют о том, что в его национальных моделях практически повсеместно назрели существенные изменения.

Так, в США требуются встроенные стабилизаторы роста бюджетных расходов и госдолга, модернизация налоговой системы и завершение реформ финансового сектора. Поскольку же так называемые «вторичные эффекты» от происходящего в этой все еще крупнейшей экономике мира немедленно растекаются по всему глобальному хозяйству, то именно Штатам, прежде всего, требуется среднесрочный план налогово-бюджетной консолидации. Ждут от них и понятного маршрута отхода от нетрадиционной монетарной политики.

В World Economic Outlook об этом прямо говорится: «Уменьшение адаптивной направленности денежно-кредитной политики в США, в сочетании с внутренними факторами уязвимости в странах с формирующимися рынками, может привести к дальнейшим сдвигам на рынках во всем мире, создавая риски повышения цен на активы или даже нарушений в сфере платежного баланса». Иными словами, преждевременное ужесточение политики ФРС может настолько ухудшить финансовые условия по всему миру, что из фактора поддержки роста они быстро станут его бременем.

В связи с этим абсолютно понятен и вывод МВФ о том, что риски недостижения объявленных им прогнозов остаются высокими и доминирующими. Оправданы рекомендации Японии, добившейся впечатляющего оживления экономической активности, обратить внимание на недостаточную интенсивность бюджетной консолидации и половинчатые структурные реформы, прежде всего, в системе социальных пособий (что, кстати говоря, не менее актуально и для США).

Что касается Еврозоны, то для нее важно не столько менять экономическую модель, сколько вообще ее достроить, подведя в качестве фундаментального основания под единую валюту бюджетную интеграцию, банковский союз с единым механизмом регулирования и надзора, а также сокращение чрезмерных уровней корпоративной задолженности.Примечательны октябрьские оценки МВФ в адрес Китая, которые также прочитываются как сигнал всем субъектам глобального хозяйства. В аналитическом резюме в WEO четко сформулировано «убеждение в том, что китайская экономика в среднесрочной перспективе будет расти медленнее, чем в недавнем прошлом: прежние представления, что официальные власти страны примут значительные стимулирующие меры, если темпы роста снизятся до уровня, близкого к установленному правительством целевому показателю в 7,5%, пришлось пересмотреть».

Основная причина – структурные ограничения экономической динамики Поднебесной, явно обозначившие себя в последние два года. В связи с этим, считает директор-распорядитель Фонда Кристин Лагард, Китаю нужно продолжить переход к росту, меньше основанному на кредитах, объем которых достиг в 2013 году 180% ВВП, и более полагаться на повышение производительности труда, доходов и потребления. Это, однако, уверены в МВФ, означает либерализацию процентных ставок, усиление надзора за финансовым сектором, открытие сфер экономики, контролируемых государством для частного капитала и, безусловно, создание и дальнейшее укрепление систем социальной защиты. Справиться с этими «технологическими» вызовами Китаю будет не просто.

Перемены в содержании национальных моделей роста основательно усложняют повестку экономической политики. В развитых странах помимо продолжения стабилизации и снижения рисков, генерируемых финансовыми системами³ , предстоит добиваться плавного и постепенного (по мере вызревания предпосылок) перехода от разного рода «количественных смягчений» к традиционной монетарной политике. При этом существенно возрастает роль структурных реформ социальных секторов и рынков труда вкупе с пересмотром регулятивных норм и правил, ограничивающих рост производительности труда.

Кроме того, важнейшим требованием времени становится тщательный учет так называемых «внешних эффектов» (последствий решений национальных регуляторов для соседей по глобальному хозяйству), а также полномасштабное использование потенциала международной координации. Наглядный пример тому – среднесрочный план действий ОЭСР и Группы 20-ти по противодействию эрозии налоговой базы и выводу корпоративной прибыли в другие юрисдикции.

Что касается развивающихся стран, то при всех различиях между ними (с точки зрения объемов производства, уровней инфляции, доверия к денежным властям, возможностей маневра в налогово-бюджетной политике и других факторов уязвимости) в их экономических курсах также просматриваются общие приоритеты.

Это – допущение изменений валютных курсов с одновременным выстраиванием механизмов сглаживания повышенной волатильности. Это – использование номинальных якорей в денежно-кредитной политике, управление последствиями завершившихся кредитных бумов и новыми рисками, связанными с потоками капитала. Это и наведение порядка в госфинансах (задача не менее важная, чем в развитых экономиках) вкупе с новым раундом реформ, стимулирующих развитие инфраструктуры, устранение барьеров выхода на рынки и переориентацию роста с инвестиций на потребление.

В версии МВФ скорость перемен в структуре мировой экономической динамики во многом будет определяться переходом к «финансовому сектору нового типа». Понятие это только что запущено в публичный оборот и в отличие от метафоры о «международной финансовой архитектуре» вбирает в себя практически всю соответствующую повестку «Большой двадцатки» и Financial Stability Board.Главное здесь, полагает Кристин Лагард, – «решить проблемы искаженных стимулов для финансовых компаний и неспособности или нежелания официальных органов действовать». Миссия эта международным сообществом еще не выполнена. К тому же некоторые из рисков, реализовавшихся в глобальный кризис 2008-2009 годов, не устранены. Среди особо «злостных» – недостаточная прозрачность рынка производных инструментов (в конце 2012 года их общая сумма составила $633 трлн., из них на организованных биржах обращались лишь $24 трлн.) и так называемый «теневой бэнкинг», то есть, кредиты, предоставляемые экономике и населению вне банковских систем, а, стало быть, и соответствующего контроля за рисками. В США объем такого по сути коммерческого кредитования вдвое превышает банковскую «классику». В Китае в этом же формате предоставляется половина всех новых кредитов.

Понятно, что одни лишь регуляторы «решить вопросы» не в состоянии. В равной мере, как это прозвучало на октябрьской сессии МВФ и ВБ, речь идет также и о задаче для финансовой индустрии. И это тоже новая краска в общей картине. Коли так, то можно ждать и на международном, и на национальном уровнях перезагрузок диалогов между этими историческими партнерами. Импульс к тому дан.

В настоящее время уже очевидно, что глобальный кризис 2008-2009 годов положил начало длительной истории масштабных переходных процессов в мировом хозяйстве. По мнению Кристин Лагард, «скорее всего, они будут разворачиваться в течение оставшейся части десятилетия, если не дольше». России, как и любому другому непассивному участнику транзита глобальной экономики к новому качественному состоянию предстоит найти свое место в мэйнстриме этого процесса.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

---

1. Американские экономисты, как показал недавний опрос Bloomberg, много критичнее: каждая неделя бюджетного паралича правительства будет стоить снижения ВВП на 0,1%.
2. Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Таиланд и Филлипины.
3. В результате ужесточения бюджетной политики за последние несколько лет страны с развитой экономикой сократили бюджетные дефициты в среднем на 4% (вдвое против среднего уровня в разгар кризиса). Тем не менее, средний уровень их госдолга составляет около 110% ВВП, что все еще примерно на 35% выше показателя

Версия для печати