15.10.2013 | Алексей Токарев

Тренировки впустую

В фильме «Чистилище» раненый русский офицер объясняет жестокому главарю боевиков причину, по которой федералы проигрывают: «Мы же снег складываем кубиками, чтобы начальство посмотрело… армия бордюры красит». Московская полиция ранее без проблем справлялась с участниками протестных движений (от сторонников ЛГБТ до православных хоругвеносцев). Вечером 13 октября по тревоге был поднят весь личный состав московской полиции…

Московские полицейские из 2-го оперативного полка ГУВД Москвы получили прозвище «космонавты». В чёрных шлемах с прозрачным забралом, бронежилетах, наколенниках и налокотниках с 31 мая 2009 года при поддержке ОМОНа и ВВ они учились разгонять участников Стратегии-31 на Триумфальной площади. Потом их клиентами становились участники нескольких сидячих лагерей на московских бульварах. Ещё были немногочисленные гомосексуалисты, желающие открыто целоваться на пороге российской Госдумы, и десятки тысяч людей на различных протестных демонстрациях со стороны креативного класса. Из серьёзного московская полиция сталкивалась с сопротивлением на Манежной площади и у ТЦ «Европейский» в декабре 2010 года и летящими кусками асфальта 6 мая 2012 года на Болотной площади.

По отношению к открыто демонстрирующим свою сексуальную ориентацию меньшинствам, сидящим на асфальте офисным работникам, стоящим с креативными плакатами студентам, кричащим что-то либерально-демократическое бабушкам, штатным оппозиционерам, из кольца охранников каждое 31-е число трусливо «защищающим» Конституцию, - система работала.

Элементами системы были не только полицейские. Они лишь выполняли передовую функцию. Офицер в звании от майора до полковника в какой-то момент говорил в рацию короткое «берём всех». Рядовые, сержанты, прапорщики и младшие офицеры хватались работать руками без разбора. В ОВД Тверское в одной из комнат сидели два-три полицейских, штампующих рапорты, на основании которых позже подписывались материалы об административном задержании. Судьи ближайших судебных участков и Тверского райсуда тоже были частями системы (одна из них – судья Ухналёва – позже станет ещё и частью «списка Магнитского»). Далее система из здания на Житной улице рассылала циркуляры в региональные подразделения Центра Э (центр по борьбе с экстремизмом), заставляя молодых лейтенантов в провинциальных городах поднимать воскресным утром из кровати аспирантов элитных вузов, схваченных системой только за то, что пришли своими глазами посмотреть на борьбу власти со Стратегией-31.

Рядовые полицейские писали рапорты по приказу начальства, по аналогичным обстоятельствам позже лжесвидетельствуя в судах. Суды штамповали решения о том, что нарушители общественного порядка должны заплатить по 500 рублей каждый. Оперативники Центра Э проводили профилактические беседы. Система боролась с горсткой идейных маргиналов, связи с общественностью которых блестяще организовывала власть и несколько десятков корреспондентов, фотографов и блогеров, численность которых в какой-то момент начала превышать количество «защищающих Конституцию».

После того как представители меньшинств заняли почётное место одного из внутренних врагов, выяснилось, что хватать щупленьких парней и молодых девушек, совершающих общественно опасные поцелуи по-французски у всех на виду, полиция тоже может без особых проблем.

Офисный планктон иногда ходит в спортзалы – засовывать в автозак таких было тяжелее, но система и тут проявила изобретательность. К сотрудникам московской полиции присоединились сотрудники СКР, подарив оппозиции право на устойчивое выражение «узники Болотной».

Сразу после «оранжевой революции» на Украине в Кремле поняли, что надо принимать не только институциональные меры, но и работать с ценностями. У созданного в 2005 году движения «Наши» один из курсов на политучебе в Высшей школе управления назывался «Массовая психология». На нём молодым участникам антиоранжевых сил объясняли в т.ч., как управлять толпой несиловыми методами: создавать точки интереса в разных местах, чтобы нарушить разнородность толпы, одни слухи перебивать другими, отсутствию данных противопоставлять канализированную информацию. Специалисты МГУ, составлявшие эти пособия, ничего нового не придумали. Механизмы образования и поведения толпы были описаны классиками психологии масс Густавом Лебоном, Сержем Московичи, Габриэлем Тардом. Если выдержки из этих книг читали провластно настроенным студентам, их могли бы показать и полицейским.

Странно, что власть, несколько раз уверенно заявлявшая о провокаторах в толпе, в этот раз не смогла им противодействовать. Почему ФСБ, чётко отслеживающая сборы оппозиционеров посредством соцсетей, проморгала перспективы превращения народного схода в стихию? Почему Центр Э, знающий ключевые персоны националистов лучше, чем они – собственную биографию, не проследил за тем, кто и как канализирует массовое недовольство толпы, используя трагедию для организации беспорядков? И почему полиция, в ожидании пары десятков записных оппозиционеров «Уралами» внутренних войск заставляющая Тверскую, делегировала к началу народного схода единственного полковника и ПАЗик с ОМОНом?

Система слишком долго боролась с инакомыслием, принимая его за экстремизм. Система тренировалась «собирать снег в кубики», а оппозиционеров и гомосексуалистов – в автозаки, вместо того, чтобы готовиться к настоящему бою с погромщиками, когда действительно надо жёстко «брать всех» (если уж не смогли взять провокаторов на месте, а до того не упредили появление зачинщиков). Система потеряла нюх и хватку, если даже пресс-секретарь президента России советует обращаться за комментарием в ГУВД, т.е. пока не согласовал, каким образом использовать погромы в Бирюлёво для связей президента с общественностью.

Мы ещё увидим, как спикер СКР Владимир Маркин отчитается о вновь возбуждённых уголовных делах, как мэр Москвы Сергей Собянин ещё раз доложит президенту о принятых мерах, как на важных чиновников управы возложат ответственность. Увидим ли мы изменения в отношении власти к обществу и полиции, поймёт ли власть, что враг – не в поцелуях меньшинств и не в плакатах оппозиции, что иногда внутренний враг появляется сам собой, посредством механизма заражения в разогретой толпе, - неизвестно.

Алексей Токарев, к.п.н., научный сотрудник Центра глобальных проблем Института международных исследований МГИМО (У) МИД России

Версия для печати