05.11.2013 | Татьяна Становая

Проект «Сколково» - политический «беспризорник»

30 октября Генеральная прокуратура заявила, что обнаружила «грубые нарушения законодательства со стороны некоммерческой организации «Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий» (фонд «Сколково») и ее дочерних компаний при реализации проекта создания инновационного центра «Сколково». По итогам проверки был сделан вывод об «угрозе нецелевого использования и хищения бюджетных средств в сумме более 125 млрд рублей». Пока Генпрокуратура ограничилась вынесением представления руководителю «Сколково» Виктору Вексельбергу об устранении нарушения. Однако обращает на себя внимание тот факт, что давление «силовиков» на фонд растет, а сам проект может оказаться под угрозой сворачивания.

Проект «Сколково», как и набор других инициатив, был одним из главных политических проектов президента Дмитрия Медведева. После его ухода с должности главы государства, большинство его инициатив были пересмотрены или отменены. Последний пример – заявление президента Владимира Путина на заседании совета по борьбе с коррупцией о необходимости пересмотреть принятие в 2011 году по инициативе Медведева решения о либерализации уголовного законодательства. Президент решил, что этим пользуются коррупционеры, избегающие реального наказания за свои деяния. Однако главная идея либерализации была в сокращении числа реальных тюремных сроков, получаемых подозреваемыми за экономические преступления. Таким образом, Медведев пытался снизить давление на бизнес, а в результате был обвинен в содействии коррупционерам. При этом и в 2011 году Путин явно не симпатизировал либеральным начинаниям своего преемника.

Поэтому последовавший за возвращением Путина политический крах Медведева и его проектов, с одной стороны, выглядит логичным. Лишившись ресурсов и политических перспектив, Медведев (еще в сентябре 2011 года, на съезде «Единой России», где было объявлено о возвращении Владимира Путина на пост президента страны), превратился из первого лица государства в одного из «питерцев» (и при этом далеко не самого сильного) в окружении Путина. Причем Медведев, возглавив правительства, стал и одним из самых уязвимых людей из числа приближенных к главе государства.

Под ударом оказались и многие его проекты, включая «Сколково», хотя изначально он также официально поддерживался Путиным. Модернизация и инновации были частью общей политической повестки дня тандема. Однако Путин поддерживал подобные начинания скорее инерционно, не желая вставать поперёк продвижения идей своего преемника. Сценарий «преемник» подразумевал определенную степень свободы президента Медведева, и тот ее реализовывал, в том числе, в виде инновационных проектов. Ключевой проблемой медведевских проектов является тот факт, что нынешний премьер нажил себе множество врагов внутри элиты, имея, ко всему прочему, весьма противоречивые отношения с президентом (вряд ли Путину нравилось даже намерение Медведева переизбраться на второй срок и его стремление завязать самостоятельные контакты в деловом сообществе). В результате противники Медведева получили возможность взять реванш за 4 года «потерянного времени». Причем вряд ли тут стоит говорить о наличии какого-то «заговора»: скорее всего, против Медведева (с согласия Путина) играет крайне разношёрстная коалиция групп влияния, каждая из которой заинтересована в максимальном ослаблении или снятии премьера.

Проект «Сколково» в этих условиях оказался «политически беспризорным», а ресурсов Медведева не хватает для того, чтобы гарантировать его безоблачное развитие. Это весьма показательная ситуация, указывающая на слабость политических институтов в России и крайнюю зависимость государственного курса от развития конъюнктуры. Правоохранительные органы, в свою очередь, заметно активизируются в отношении тех структур и фигур, которые не имеют достаточно сильного политического прикрытия. В ситуации вокруг «Сколково» уникальность состоит также и в том, что атаки производятся буквально со всех сторон, а цели являются разноплановыми. Иными словами, маловероятно, что есть некий единый центр, который курирует кампанию против «Сколково». На сегодня есть четыре ключевых эпизода, связанных с проектом.

Первый эпизод – это расследование в отношении бывшего директора департамента финансов фонда «Сколково» Кирилла Луговцева и генерального директора таможенно-финансовой компании «Сколково» Владимира Хохлова, подозреваемых в хищении почти 24 миллионов рублей, выделенных фонду из бюджета РФ. По версии следствия, они направили 23,8 млн руб. бюджетных средств на оплату аренды и ремонт помещения для ТФК, принадлежавшего родителям Луговцева. Однако дело против Хохлова было прекращено еще в июле за отсутствием состава преступления, он сам получил право восстановиться в должности. Обвинение в отношении Луговцева было переквалифицировано на менее тяжкое, а якобы нанесенный им ущерб сократился с 24 млн рулей до 9 млн. В этом деле «Сколково» активно содействовало расследованию, значительная часть деталей была выяснена самим фондом. Это создавало впечатление, что уголовное дело – исключительный эпизод в ситуации вокруг «Сколково», и дальнейшего давления не последует.

Однако параллельно с началом первого дела появился второй эпизод, который касался непосредственно Виктора Вексельберга. Еще в феврале представитель СКР Владимир Маркин сообщил, что следствие проверяет «полученную из ФСБ оперативную информацию» о нецелевом расходовании «Сколково» 3,5 млрд руб., размещенных на депозитах аффилированного с Виктором Вексельбергом «Меткомбанка». Помимо этого СК заинтересовал грант в 400 млн руб., выданный «организации, которая не являлась участником проекта «Сколково», а также перечисление фондом более 37 млн руб. подрядчикам за не предусмотренные договорами работы. Расследование проводилось ФСБ, однако СКР возбуждать дело не стал. Вероятно, речь шла о предупреждении: Вексельбергу давалось понять, что его деятельность находится под пристальным вниманием «органов».

Виктор Вексельберг – один из главных ресурсов проекта «Сколково». Выбор в пользу него был обусловлен далеко не клановой логикой: Медведев рассчитывал, что финансовые и организационные возможности предпринимателя, его связи в мире бизнеса и репутация помогут развитию проекта. Кремль ранее не раз руководствовался подобной практикой передачи определённых рискованных или требующих эффективного менеджмента проектов успешным предпринимателям в «шефство». Расходы, которые часто приходилось делать из собственных средств, воспринимались властью как своего рода социально-политическое обременение: налог на политическую стабильность и благоприятную бизнес-атмосферу для конкретного бизнесмена. Примерно в такой же логике, например, было произведено в свое время назначение Романа Абрамовича губернатором Чукотки. Источники, близкие к фонду, говорили «Ведомостям», что Вексельберг больше потратился на «Сколково», чем заработал. Есть тут и еще один, не менее важный нюанс: зачастую руководители крупных проектов предпочитают распределять финансовые средства по доверенным компаниям, сохраняя гарантию их эффективного расходования.

Поэтому персонализация атаки на «Сколково» - это один из признаков политической уязвимость Вексельберга. В апреле в его офисе были проведены обыски, и, несмотря на то, что они были связаны с первым сюжетом, доставили большие неприятности всему топ-менеджменту фонда. Вексельберг тогда не смог выступить на форуме «Россия вперёд», где он должен был участвовать вместе с первым вице-премьером Игорем Шуваловым, были сорваны переговоры с иностранными партнёрами, желающими вложиться в один из инновационных проектов.

Третий эпизод – это дело против старшего вице-президента фонда Алексея Бельтюкова. Его заподозрили в незаконной передаче депутату Госдумы Илье Пономареву $750 тыс. за курс из десяти лекций и выполнение научно-исследовательской работы. В конце августа суд частично удовлетворил иск фонда «Сколково», взыскав с Пономарева около 2,7 млн рублей, а Виктор Вексельберг рекомендовал депутату вернуть полученные гранты. Этот сюжет уже использовался частью окружения Путина для атак на занимавшего до 8 мая пост вице-премьера Владислава Суркова: его пытались обвинить в негласной поддержке внесистемной оппозиции. Якобы средства Пономарева частично были направлены на организацию и финансирование акций протеста. На это намекал и Владимир Маркин, который написал крайне гневную колонку в «Известиях» в начале мая, резко раскритиковав Суркова за упреки в адрес СКР.

Теперь появился четвертый эпизод, инициированный уже Генпрокуратурой. Вице-премьер правительство Аркадий Дворкович заявил, что ничего нового правоохранительные органы не предъявили и речь идет о старых делах. Однако сейчас в центре внимания гранты, выданные структурам, аффилированным с компанией «Ренова» Вексельберга. Как удалось выяснить «Ведомостям», речь идет о трех компаниях. Самый крупный грант - на 383,5 млн руб. в декабре 2010 г. - получил НТЦ тонкопленочных технологий в энергетике при ФТИ им. А. Ф. Иоффе (это 100%-ная «дочка» чебоксарского «Хевела», СП холдинга «Ренова» (51% в СП), принадлежащего Вексельбергу, и «Роснано», производит модули солнечных батарей на базе тонкопленочных технологий). Еще 128,6 млн руб. в сентябре 2011 г. получил инженерно-технологический центр UC Rusal (15,8% принадлежит Sual Partners Ltd., Вексельберг - совладелец). Третий грант - всего на 1,5 млн руб. - получило в мае 2011 г. ООО «Литий-ионные технологии при ФТИ им. А. Ф. Иоффе», половина которого тогда принадлежала кипрской «Ренова оргсинтез лтд.» через компанию «НПМП Урал». При этом по данным «Ведомостей», в фонде были хорошо осведомлены об аффилированности победителей с компанией главы «Сколково».

Обращает на себя внимание странная формулировка прокуроров: речь идет об «угрозе нецелевого использования и хищения» суммы в 126 млрд рублей. В целом за три года на реализацию проекта из федерального бюджета выделено 55 млрд рублей. В августе этого года премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал распоряжение, в соответствии с которым бюджетное финансирование программы «Сколково» с 2013 по 2020 гг. составит 125 млрд. «Ведомости» в начале августа писали, что с заметным увеличением финансирования из бюджета закончилась «черная полоса» «Сколково». Теперь получается, что прокуратура предупреждает о вероятности хищения всех бюджетных средств, которые планируется выделить фонду в ближайшие годы. В связи с этим ведомство Юрия Чайки внесло руководителю Фонда представление, в котором поставило вопрос о возмещении причиненного ущерба, устранении нарушений и привлечении виновных к дисциплинарной ответственности. Двум вице-президентам фонда за ненадлежащее организационное руководство и координацию деятельности по реализации проекта «Сколково» объявлены выговоры, отмечается в сообщении.

После отставки Владислава Суркова с поста вице-премьера правительства, курирующего «Сколково», ходили слухи, что фонд получил нового куратора из Кремля. Называлась фамилия помощника президента, бывшего министра образования Андрея Фурсенко. Виктор Вексельберг даже подтверждал, что решение уже принято. Несмотря на то, что проект «медведевский», привязка его к Кремлю могла стать дополнительной гарантией от новых уголовных дел. Однако Фурсенко от предложения отказался, вероятно, сочтя политические и репутационные риски для себя слишком высокими. Ведь любой куратор проекта, который не входит в число политических приоритетов Путина, оказывается под прицелом критики. Инновации были закреплены за вице-премьером Аркадием Дворковичем, который является правой рукой Медведева.

Вокруг «Сколково» складывается комплексная нездоровая ситуация, которую можно сравнить с потерей политического иммунитета: это способствует атакам практически со стороны любого недоброжелателя. Не способствует развитию «Сколково» и его репутация - как гигантского проекта по «освоению» бюджетных средств. Сама по себе идея создания аналога Кремниевой долины крайне критично была встречена экспертами и экономистами. Мощная оппозиция сложилась и в академическом обществе, которое считало, что правильнее развивать наукограды, оставшиеся в наследие от Советского Союза. Этой идее публично симпатизировал и Владимир Путин. Атаки на «Сколково» преимущественно нацелены на Дмитрия Медведева и его позиции: элите дается сигнал, что с премьером лучше не иметь дел.

В такой ситуации у «Сколково» три варианта развития. Первый – инерционный: его еще долго будет «трясти» от давления со стороны «силовиков» и противников Медведева, но работа будет продолжаться. Второй сценарий – это смена главы фонда и его переход под контроль Кремля. Это создаст для проекта необходимые условия для безопасности и минимальных политических рисков. Третий вариант – наиболее негативный, связанный с реальным уголовным преследованием топ-менеджеров и последующим развалом фонда. Решающим фактором окажется исключительно позиция Путина.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати