26.11.2013 | Алексей Макаркин

Идти или не идти?

Владимир Рыжков пошел на встречу лидеров непарламентских партий с президентом. И Акунин, и Рыжков стояли рядом на митинге на проспекте Сахарова в декабре 2011 года — самой массовой оппозиционной акции последних лет. Оба они тогда считались умеренными оппонентами власти, в отличие от Алексея Навального или Сергея Удальцова. Теперь они сделали разный выбор.

Для Акунина невозможно общение с президентом, пока в стране есть политзаключенные. Правда, властные структуры наличие таковых отрицают, как и их советские предшественники, сажавшие «хулигана» Буковского и «шпиона» Щаранского, но для оппозиции все ясно. Все, от Михаила Ходорковского и Платона Лебедева до «узников Болотной», один из которых, Сергей Кривов, объявил многонедельную голодовку, также напомнившую диссидентские времена, воспринимаются участниками протеста как политзаключенные, вне зависимости от инкриминируемых им статей Уголовного кодекса. И Рыжков, кстати, на встрече с Путиным вручил президенту список из 70 политзаключенных. Несколько раньше, на Валдайском клубе, он уже разговаривал с президентом и тогда поднимал вопрос о судьбе узников. Так что и Акунин, и Рыжков мотивируют свои решения судьбой конкретных людей, но предлагают противоположные выходы из ситуации — или демонстративно игнорировать власть, или по мере возможности напоминать ей об этой проблеме.

Акунина понять можно. Приглашение оппозиционеров на государственные мероприятия напоминает знаменитое «Присоединяйтесь, барон, присоединяйтесь». Мюнхгаузен, как известно, посмотрев на умильные лица, выбрал полет из пушки, только чтобы их не видеть. Деятели культуры с президентом общались не раз, и, как правило, «властители умов и душ» стараются избегать сколько-нибудь неудобных для государя тем (музыкант Юрий Шевчук — редкое исключение). А Рыжкову пришлось участвовать во встрече вместе с такими замечательными партийцами, как Сурайкин («Коммунисты России», спойлер КПРФ), Маратканов («Правое дело», сторонник наказания за ревизию итогов войны, а также национализации и создания мегапрофсоюза трудящихся) и Журавлев («Родина», пламенный борец с «извращенцами»). На фоне этой кампании даже Путин может выглядеть почти либералом. Да и эффективность подобного общения выглядит весьма сомнительной. Президент, конечно, не отказывает — это не в его стиле, — но и ничего конкретного не обещает. А власти всегда приятно, когда к ней приходят те, кто ее не любит (любящих и уговаривать не надо — всегда готовы).

Но можно понять и Рыжкова — он ведь политик, а не писатель. Причем политик не только федеральный, но и региональный, из Алтайского края, где приближаются губернаторские выборы. Как и Илья Пономарев, поехавший на Валдайский клуб с прицелом на избирательную кампанию в Новосибирске. Допуск на выборы кандидатов в условиях муниципального фильтра зависит от Кремля. Можно этот факт игнорировать и замкнуться в рамках своего фан-клуба из числа участников политизированной части Интернета. А можно пойти на выборы, получив от власти необходимые депутатские подписи, как это сделал Навальный в Москве, набрав в результате 27% голосов избирателей. Хотя бы для этого и надо было идти на компромиссы — например, оспаривать итоги выборов в суде, а не в уличном палаточном городке.

Кроме того, есть и мнение общества. В 2010 году «Левада-Центр» провел опрос о востребованности в России оппозиции. «Да» на вопрос о ее нужности ответили 55% — большинство. Но из них 53% считают, что оппозиция должна контролировать власть, 27% — что она нужна для поддержки диалога власти и общества, столько же — для конкуренции программ и лишь 18% — для возможной смены власти. С тех пор прошло три года, но настроения общества вряд ли принципиально изменились. Поэтому рыжковский отказ от встречи с президентом граждане в своем большинстве вряд ли бы оценили. Видимо, просто бы не заметили.

Вопрос о пределах допустимого в отношениях между властью и ее критиками является болезненным и вряд ли может быть решен однозначно. Есть вопросы, которые носят моральный, а следовательно, принципиальный и консенсусный для всей оппозиции характер — та же тема политзэков. И есть политические решения, относительно которых спорили сто лет назад и будут спорить дальше. И любой ответ в этих случаях не может быть идеальным.

Статья опубликована на сайте www.profile.ru 25 ноября 2013 года

Версия для печати