27.11.2013

«Портрет отечественного бизнеса: 20 лет спустя». Виталий Анатольевич Ванцев, председатель совета директоров ОАО «Международный аэропорт Внуково»: «Горжусь своей работой…»

Виталий Ванцев – человек, возродивший аэропорт Внуково. Под его руководством стали строиться новые терминалы «с нуля» в то время, как в большинстве российских аэропортов зачаcтую лишь реконструировались сооружения советских времен. Сегодня Внуково имеетнаиболее высокие темпы развития в российской аэропортовой отрасли, чтопривлекает ведущие авиакомпании. А Виталий Анатольевич тем временем строитновые, воистину наполеоновские планы, кажущиеся вполне реалистичными с учетомуже достигнутых результатов. Интервью Центра политических технологий с ВиталиемВанцевым вышло далеко за рамки его бизнеса, затронув темы инвестиционнойпривлекательности России, социальной ответственности бизнеса, а также семейнойжизни предпринимателя, воспитывающего шестерых детей.

В бизнес привелостечение обстоятельств

Начатьзаниматься бизнесом меня подтолкнули обстоятельства, а если быть точным – тостечение обстоятельств. Я был профессиональным военным, офицером, выбирал себепрофессию, как говорится, по зову сердца. Был уверен, что нужен Родине, давалприсягу, служил хорошо, формой своей всегда гордился.

Но в начале90-х ситуация в стране начала резко меняться, и, прежде всего, изменилось самоотношение к защитникам Отечества, причем до такой степени, что даже был изданприказ министра обороны ходить на службу не в военной форме. Чего уж тут былоговорить об отношении людей? И какой смысл быть защитником народа, который тебяне любит и не хочет, чтобы ты его защищал? Так что решение об увольнении имеловот такие морально-психологические обоснования.

Подталкивалик смене профессии и финансовые соображения. Помню, после выпуска я, молодойлейтенант, имел достаточно большую по тем временам зарплату — 310 рублей. Ачерез два года, и даже с учетом всех компенсаций, это стало сущими копейками.Жить на такие деньги было совершенно невозможно, а у меня к тому времени ужебыли жена и ребенок. И вот тут очень помогли мои друзья, которые еще раньшеушли из армии в предпринимательство. Должен заметить, что среди моихдрузей-однокурсников я, наверное, дольше всех продержался на военной службе.Вот они и позвали меня: мол, будем вместе заниматься бизнесом, благообразование и навыки у тебя хорошие. На самом деле так оно и было: высшееобразование в военных училищах, особенно в те годы, было очень хорошим и высокоценилось. Я окончил высшее военно-топографическое командное училище, у насотлично преподавали высшую математику и естественнонаучные дисциплины, чтодавало достаточно глубокий уровень понимания многих процессов. Поэтому я принялих предложение и, сказать честно, как-то очень легко перешел в бизнес.

Начальный разбег

Вместе сосвоими друзьями я проработал не очень долго: уже в конце 1994-го решил работатьсамостоятельно и создал свою компанию по переработке нефти. Произведенные вМоскве, Рязани и Ярославле нефтепродукты мы поставляли на московскиеавтозаправки и во все три главных аэропорта: Внуково, Шереметьево и Домодедово.

Надо сказать,работать было непросто, потому что денег тогда ни у кого не было и действовалисложные схемы, взаимозачеты. И на рынок выходил тот, кто умел создавать такиесхемы. Соответственно, были сложности, и в 1995-м аэропорт Внуково нам сильнозадолжал. А тут еще в отрасли пошли интеграционные процессы, и когда быласоздана ТНК, мне стало понятно, что без прямого доступа к нефти развиваться мыне сможем и рано или поздно нам придется сворачиваться. И тогда я ушел изнефтепереработки в топливозаправочный бизнес, переключившись на аэропортВнуково. Но и там быстро понял, что без развития самого аэропорта прибыли заправкабудет приносить все меньше.

В итоге ястал директором по инвестициям аэропорта Внуково. Начал заниматься инвестпроектамипо его развитию. Должен сказать, что государство изначально не очень-топроявляло готовность помогать нам в этих проектах. Оно не то чтобы отказывалосьучаствовать в них, просто тогда оно не видело перспективы. Я же был уверен вобратном – у Внуково большое будущее. И не просто верил: уже в 2001 году у наспоявился первый и лучший в нашей стране терминал бизнес-авиации, а в 2004-м терминал«В» в основном аэровокзальном комплексе Внуково – самый большой ивысокотехнологичный на тот момент авиапассажирский терминал в России,построенный «с нуля», а не как реконструкция сооружения советских времен, чтоделали, например, в Домодедово. Так что, полагаю, в своей уверенности я был иостаюсь прав.

Человеккомпромисса

Главное, какмне кажется, что помогало мне в самые сложные периоды работы, особенно в ее начале,была способность договариваться, находить общий язык. Даже не связи, какпринято думать, потому что, когда я начинал, связи у всех были примерноодинаковые. Суть была в том, как эти связи реализовывать, а это уже вопрособщения, вопрос того, насколько ты комфортен для тех, с кем разговариваешь.

Всегдапытался со всеми найти общий язык и никогда не доказывать в резкой форме своюправоту, стремился договориться так, чтобы найти компромисс и максимальноучесть интересы всех участников. Вообще, считаю, что в бизнесе, поскольку здесьвсегда присутствуют как минимум две стороны, все должно строиться на взаимныхдоговоренностях. Но, если при этом какой-то из сторон не комфортно, значит,такая конструкция долго не просуществует. Конечно, на каком-то этапе ты можешьв силу разных причин быть сильнее, но потом сильнее становится кто-то другой. Вбизнесе такая смена позиций происходит постоянно – и это нормально, просто кэтому надо быть готовым.

При этом всегдастарался строить свой бизнес так, чтобы у сторон изначально была ясностьпозиций и потом не приходилось передоговариваться. Кстати, именно поэтому никогдане соглашался на участие в проектах, где мне были не понятны мои задачи. Бытьпросто ширмой или вывеской и иметь за это долю — такие отношения не по мне,потому что в любой момент они могут быть разорваны другой стороной. Какой смыслтогда начинать, если не видно перспективы? Лучше я просто помогу, если такаяпомощь требуется, или, наоборот, сам о чем-то попрошу — так всем будетпонятнее. Думаю, благодаря именно такому подходу у меня сложились хорошиеотношения со многими бизнесменами.

Можно обходитьсябез «крыши»

Когда говорято типичных угрозах 90-х годов, обычно имеют в виду криминал, непонятные правилаигры, купленные суды и прочие вещи. Мое мнение по этому поводу таково: с мафиейсвязывались только те, кто хотел с ней связаться, кто изначально с ней дружбуводил и потом уже не мог от нее отвязаться. Так что это был выбор каждогоотдельно взятого бизнесмена, действовать ему в правовом поле или нет.

Я об этихисториях слышал и читал. Самому ввязываться в это никогда не было желания.Были, конечно, эпизоды, когда кто-то к нам приезжал поинтересоваться, чем мытут занимаемся. Много было желающих войти в долю, но мы как-то совершенноспокойно выходили из этих ситуаций. «Крышу» предлагали, но мы дали понять, чтоу нас тут и так все хорошо без всякой «крыши» — все завершилось вполне мирно.

Да и стильработы у меня для таких дел самый неподходящий. Мне ведь нечего скрывать. Когдаво время телефонного разговора мне вдруг предлагают встретиться, то задаю одинвопрос: «Зачем?» Можно же по телефону обсудить, он для этого и создан. Мы же нерешаем, у кого чего украсть — мы обсуждаем проблемы бизнеса, и незачем впустуютратить время на перемещения, если на то нет серьезной причины. Возникнетпредмет спора — вот тогда, пожалуйста: встретимся, обсудим. Конечно, есть многотаких вещей, о которых по телефону не поговоришь, но тут же какая-то массоваяпаранойя: «Нас слушают!» Ну и что? Мы же не говорим и не делаем ничегонезаконного, что надо было бы утаивать или за что было бы стыдно. Вот поэтому унас и нет необходимости в какой-либо «крыше».

Сегодня понятныправила игры

У российскогобизнеса взлет начался в 2000-м. Почему? Ключевое слово здесь — «стабильность».С началом перестройки мы стали жить в ситуации, когда все пришло в движение,часто хаотическое. Во времена же Ельцина ты вообще вечером не знал, в какойстране проснешься утром. Отчасти так было и в начале первого президентстваПутина, но уже, скорее, по инерции. Начиная с 2000-го власть впервые зачетырнадцать лет перемен стала демонстрировать верность своим же принципиальнымустановкам. Установкам как жестким и, мягко говоря, непопулярным (например,сажать за неуплату налогов), так и давно уже назревшим и очевидным — определиться,наконец, с целями и механизмами развития страны и не сворачивать с выбранного пути.Стало возможным хоть в чем-то положиться на власть.

Потому,собственно говоря, у нас и экономическая ситуация — про политику сейчас неговорю — начала меняться: появилась возможность составлять долгосрочныебизнес-планы, а не только планы на ближайшие два года, как было раньше. Ведь в90-е годы из-за неопределенности невозможно было инвестировать в российскиепроекты. Так многие тогда и действовали: заработал или своровал — сразу перевелденьги на Запад, а заработал много – так и сам уехал туда же. Люди хотели житьв предсказуемой ситуации, а этого не было. Сегодня, я считаю, у наспрогнозируемая страна, а в такой стране гораздо проще вести бизнес, посколькуесть вполне стабильные правила игры. В те годы их или не было вообще, или онипостоянно менялись: утром ты начинал играть по футбольным правилам, а вечерзаканчивал по правилам хоккея.

Стараюсь бытьстрогим, но справедливым

Я, скореевсего, строгий руководитель, но по опыту знаю, нельзя быть ни слишком добрым,ни слишком строгим. Подход должен быть сбалансированным и справедливым:обязательно хвалить, когда хорошо работают и четко выполняют все свои задачи, инаказывать, если работают плохо.

Наказываюсовершенно по-разному. Иногда и ору. Особенно громко на тех, к кому хорошоотношусь, кого по-настоящему уважаю и на кого рассчитываю. На самом деле оратьначинаю просто от обиды: он же меня подводит! Ни увольнять, ни наказыватьденьгами не хочу, потому что знаю: 98 процентов своей работы он делает хорошо,а недоработка — всего два процента. Вот и ору, пытаясь через свои эмоциидонести до человека, что он не прав. Признаюсь, получается не всегда. Бываеттак, что приходится, к сожалению, с людьми расставаться, но вообще я не люблюувольнять людей. У меня сложившаяся команда, и я горжусь тем, что она дружная,причем не только на работе – дружим семьями. Это здорово и лично для меняочень важно: это сплачивающий команду момент и моя личная зона комфорта, в томчисле профессионального.

Новые задачи —новые люди

Но для меняони все-таки скорее подчиненные, в особенности когда встают кадровые вопросы. Арешать их необходимо постоянно. Каждые пять лет приходится перестраиватьсистему управления компанией в зависимости от того, какие инновации требуетсявнедрять на текущий момент. Соответственно, под решение новых задач подбиралисьи новые люди.

У меня,должен отметить, специфическая команда: 80 процентов управляющего состава —бывшие офицеры в разных званиях, есть полковники и даже генералы. Это люди своенной закалкой, которую отличают дисциплинированность и системный подход клюбому делу: без системного подхода, как известно, в армии делать нечего. Ещеидейность и, безусловно, преданность делу: каждый в свое время произносил словаприсяги.

К томуположительному, что моим коллегам, бывшим военным, дала армия, можно отнести инавыки эффективного управления коллективом. Ведь в армии ты так или иначенаходишься непосредственно внутри коллектива, учишься правилам общежития вгораздо большей степени, чем на гражданке, а главное — приобретаешь умениеуправлять людьми.

При этом мневсего лишь раз пришлось менять состав команды радикально: в 2004 г. Тогда старыйменеджмент аэропорта, с которым я начинал работать, не согласился с передачейпакета акций от РФ к правительству Москвы, не воспринял этого. На мой взгляд,люди просто не хотели двигаться вперед и не верили в то, что это возможно. Воттогда и пришлось заменить практически половину управленческого состава. Таких радикальныхзамен больше не было, просто периодически появлялись новые кадры.

Семья

Мой отец,кстати сказать тоже бывший военный, работает у нас начальником управления. Хотямногие и говорят, что ни в коем случае нельзя брать на работу родню, у нас сэтим все нормально. Если бы не внешнее сходство, никто из тех, кто не в курсе, ине догадаться бы, кто мы друг другу. По тому, как мы держимся на работе, этогоне поймешь. Это отцовская школа: он сам меня научил действовать так, чтобыродственные отношения не мешали работе. Вот так и получается, что я и голос нанего повысить могу, а он на меня нет, потому что он младший по должности.Вечером дома, конечно, можем поспорить. Но на самом деле у нас не былосерьезных конфликтов, до криков, мы привыкли как-то нормально друг с другомразговаривать. Могу ему сказать: «Пап, ты что-то не так делаешь» — и этогобудет более чем достаточно. Он ведь тоже военный человек, а значит,ответственный.

Мама моя инженер.Так что семья у нас, можно сказать, образцово-показательная.

Таксложилось, что до встречи с моей нежно любимой женой, ранее я в браках уже состоял.От моих брачных союзов у меня пятеро сыновей и дочь – в этом отношении судьба,к счастью, была ко мне щедра. Все мои дети живут в России и я, конечно же,принимаю в их становлении и воспитании самое непосредственное участие. Вот сейчас,например, пытаемся решить, отправлять ли девочку учиться за границу или нет.Она увлекается искусством, а в Англии есть академия, которая дает больше разныхвозможностей и перспектив, чем у нас здесь. Но пока мы на стадии размышлений…

Честно скажу,понятия не имею, продолжат ли дети мое дело, и даже не пытаюсь повлиять на них.В свое время я сам сделал выбор и считаю, что и они должны сделать егоабсолютно самостоятельно. Задача родителей — дать детям счастливое детство,ощущение семьи, образование, объяснять, что такое хорошо и что такое плохо,т.е. давать какие-то принципиальные вещи в жизни. Все остальное дети должнырешать сами.

Мой старшийсын сразу сделал для себя выбор: хотел стать бизнесменом, и целенаправленноготовился к этому. Сейчас ему 22 года, и у него уже есть свой бизнес в России,который он создал со своими друзьями: выпускают светодиодные лампы.

Помогаю имсоветом. Считаю, что больших денег детям давать не надо. Конечно, какие-токарманные деньги им нужны, а вот серьезные суммы они должны заработать сами. Тоесть они не должны их получать, что называется, «на халяву»: деньги можно,например, дать своим детям в кредит. Какая разница, в банк он пойдет заниматьили у тебя? Но подход изначально должен быть такой, как принято в бизнесе. Вот тогдаможно ждать чего-то позитивного, потому что необходимость возвращать будетнацеливать на результат. Только в таком случае можно говорить о воспитаниибизнесмена. Халява же только вредит человеку, который ее получает, демотивируети отбивает желание трудиться. Свой кусок хлеба каждый должен заработать сам, изаставлять людей работать — это нормально, и семья тут играет очень важнуюроль.

Наблюдая затем, как развивается бизнес моего сына, ловлю себя на мысли: вот в этом,наверное, и есть суть жизни — в динамике, в смене старого новым. Любой новыйбизнес – это всегда молодость, это движение. Все куда-то движутся, в том числеи те, кого двигают, потому что им надо защищаться. И это нормальный процесс, вэтом — сущность бизнеса.

Мы — неособенные

Меня всегдаудивляли рассуждения о том, что наша страна какая-то особенная, что у нееособая миссия, что у нас свое особое мировосприятие и мы не такие, как все. Это,на мой взгляд, не так. Конечно, у нас общество неоднородно с точки зренияментальности, а во всем остальном у нас все то же самое. У нас еще много людей,живущих представлениями эпохи плановой экономики, отсутствия стимулов ивозможностей зарабатывать, поскольку все сидели на зарплатах. Сегодня всепо-другому, сегодня мы живем в рыночной экономике, и каждый должен и можетчто-то делать и сам обеспечивать себя и свою семью. Появилось много людей с уженовым, рыночным психологическим настроем, с новым сознанием.

Нестыковкиэтих двух ментальностей и создают почву для конфликтов в нашем обществе. Вэтом, может быть, и состоит единственная российская особенность. В остальном женичего особого, тем более фатально предопределенного нам я не вижу. Думаете, вБразилии или где-нибудь в Европе все по-другому? Попробуйте в Германии создатьновый бизнес — и я посмотрю, сколько у вас возникнет проблем.

Драйверыразвития

Зачастуюблагодаря СМИ и массе популистов у российского общества сформировалось вомногом негативное отношение к предпринимателям. Вот тут мы уж точно особенные!Ведь человек, к сожалению, так устроен, что в плохое он поверит как-то гораздобыстрее, чем во что-то хорошее. Если ему говорят, что бизнесмены плохие – он вэто почти сразу поверит, а что они хорошие – вот это ему еще надо доказывать.Наши СМИ нередко делают акцент именно на негативе, на, мягко говоря,«недобросовестных» предпринимателях. Не говорю, что таковых нет: просто плохихбизнесменов, как и плохих людей вообще, столько же, сколько и хороших.

Хочу сказатьодно: что бы кто ни говорил, но бизнесмены — это самая динамичная частьобщества. Это всегда были активные люди, и сегодня они — драйверы развития. Каквчера такими драйверами были красные директора, парторги или комсорги — люди,которые нас вели за собой, которые всегда занимали активную жизненную позицию ихотели чего-то добиться в рамках того строя. Ну, и еще военные, которых оченьмного занято в бизнесе, что вполне объяснимо: не зря же говорят, что плох тотсолдат, который не мечтает быть генералом.

Все эти людипервыми пришли в бизнес, потому что они этого хотели, туда стремились. Ктосумел удержаться, сумел вжиться в систему — это уже второй вопрос, но то, что этобыла и остается наиболее активная часть общества — с этим не поспоришь. И когдаее необоснованно часто выставляют в негативном свете, мажут грязью ипротивопоставляют всему обществу – это неправильно, потому что подрываетмагистральный созидательный тренд развития страны.

О социальной ответственности, благотворительности и … сокровищах нации

Социальнуюответственность каждый бизнесмен понимает по-своему. По моему глубокомуубеждению, реально бизнес никому ничего не должен, железобетонно он долженделать только одно – честно платить налоги. И еще создавать рабочие места.

В своюочередь, и государство бизнесу ничего не должно. Его главная функция — формулироватьи принимать законы и следить за их исполнением, а также обеспечиватьбезопасность, за которую, между прочим, мы все платим. И на этом все: не должнооно нас на руках носить.

Своюответственность понимаю так: платить налоги, обеспечивать достойную зарплату,создавать хорошие условия для работы. Что касается социального пакета, которыйя, кстати, тоже предоставляю, то тут далеко не все однозначно. У меня по этомусоциальному пакету есть вопрос: «А почему, собственно, я должен его давать? Яже плачу налоги, которые государство перераспределяет, в том числе и насоциальные нужды». Хотя не убежден, что здравоохранение должно быть бесплатным:лучше передать это страховым компаниям, которым мы, кстати, тоже делаемстраховые отчисления. И не должен бизнес содержать детские сады, не должен — ивсе! В общем, тут много еще непонятного, хотя в последние годы ситуация всебольше проясняется в плане того, кто что делает и кто за что отвечает.

Есть еще одинважный момент. Если отдельно взятому бизнесмену хочется кому-то или чему-то материальнопомочь, заняться благотворительностью – это замечательно! Он отличный парень,пусть дает деньги. Но не надо требовать этого от всего бизнеса. Это личное делои выбор человека, у которого есть на то возможности, а не предприятия: оно ужточно никому ничего не должно. У меня тоже есть потребность помогать, и я наподдержку даю деньги, хотя не афиширую это. Но, если нуждается, допустим, школав помощи — придите ко мне лично, не в компанию…

Еслибизнесмен сделал благое дело, и об этом хотят рассказать всем – пусть пишут. Единственное,что мне не понятно в этой связи, так это смысл сюжетов с покупкой себе бизнесменамиза баснословные деньги разного рода антиквариата, например ювелирного, чтоподается широкой публике как якобы возвращение России ее утраченных культурныхценностей. Тут можно лишь развести руками. Лучше бы эти миллиарды пошли детям.Честное слово: ну, хочется тебе сделать что-то приятное и чтобы о тебе хорошоговорили – отдай деньги детям.

Глубокоубежден, что улучшать свой социальный имидж бизнес может реальными делами. Например,конкретно у нас в аэропорту это создание новых рабочих мест, повышение качестваобслуживания, расширение ассортимента услуг. Когда бизнес сделал какой-тозначимый позитивный шаг в сторону общества, оно, мне кажется, должно этоценить. Вот два примера для сравнения. Бизнесмены вложили деньги встроительство нового завода или в модернизацию старого, поставили самоесовременное оборудование, улучшили качество продукта или обслуживания, повысилирентабельность, за счет чего увеличили зарплаты. Молодцы! Общество должно это иоценить позитивно. Или другой подход: взял некий олигарх завод, ничего в негоне вложил, а, наоборот, все из него высосал и закрыл. И так он много чего взяли закрыл. Как общество будет оценивать это? Соответствующе. К сожалению, частоименно по такому олигарху и судят, не разбираясь, обо всех бизнесменах.

Наша надежда —высокий потенциал креативности

Государство,надо признать, пытается формировать и некую систему координат для бизнеса, и позитивноевосприятие бизнеса обществом, но делает это не столь активно и последовательно,как это необходимо, чтобы переломить ситуацию. Во многом из-за этого лишь малаячасть россиян считает сегодня предпринимательскую деятельность сферой, привлекательнойдля приложения своих сил.

Парадокс втом, что уровень креативности и инициативности при этом у нашего обществадостаточно высок: бизнесом у нас начинают заниматься с 16-17 лет или чутьстарше, то есть ситуация примерно та же, что и в Америке. Но Америка шла кэтому два столетия. У них предпринимательство в крови изначально, онипо-другому себе не мыслят. Их общество было создано на этой основе. В Америкуехали люди, которым в старушке-Европе не хватало свободы действий, которыехотели сами чего-то добиваться и быть независимыми. Та самая динамичная часть,которая хотела выбиться, и ехала в Америку, и создавала страну с таким подходом.Так что их современная предпринимательская культура формировалась 200 лет, а нашавсего пока 20. Но у нас ведь все впереди!

Ставить цели,видеть перспективы

Темпыизменений и развития Внуково одни из самых динамичных в нашей аэропортовойотрасли, и я горжусь тем, что много сделал для этого.

Прежде всего,это касается внедрения ряда инновационных продуктов, многие из которых на такомуровне и в таком масштабе впервые были реализованы именно у нас – например, вобласти систем безопасности. Мы внедрили и одну из самых современныхинформационных систем управления аэропортом. Ее главный конечный эффект длянаших пассажиров — точное и своевременное предоставление аэропортовых услуг.

Конечно,бывают сбои: чаще всего здесь срабатывает человеческий фактор. С каждым такимслучаем мы разбираемся отдельно и извлекаем уроки. Стараемся преодолетьстереотипное и не всегда лестное представление пассажиров о нас.

У нас оченьсильные конкуренты, но, как мне кажется, они инвестировали в свой бизнес нестоль эффективно, как мы. Говорю о вложениях именно в развитие бизнеса. В томже Шереметьево к этому одно время относились, на мой взгляд, как к личнойразвлекаловке. Здесь пример того, как халявные деньги — и немалые — вредятбизнесу. Когда в него просто так вваливают миллионы, причем даже незадумываясь, будут ли они возвращены, это убивает бизнес.

Признаюсьчестно, наша цель — сделать Внуково лучшим аэропортом России и Восточной Европыс пассажиропотоком 25-30 миллионов человек в год. Ничего непреодолимого на путик этой цели не вижу и потому верю, что у нас все получится. И верю в себя,потому что немало прошел по пути к этой цели, многое уже знаю до мелочей, ведьпрежде чем реструктуризировать или внедрять что-то новое, детально изучалработу каждого сотрудника – от техника на перроне до генерального директорааэропорта.

Представляюсебе эту дорогу абсолютно четко. У меня есть бизнес-план, который я составил ещев 2002-2003 годах, когда окончательного проекта еще не было даже на бумаге — онтолько задумывался. И сейчас, когда мы с коллегами его просматриваем, ребята изотдела стратегии говорят: надо же, как мы тогда все точно рассчитали! И я этим тожегоржусь.

Меня сегодняне привлекает работа только ради денег, хотя их значимость оспаривать не буду,ведь они, помимо прочего, и зримая материальная оценка твоих успехов какбизнесмена. Я, безусловно, получаю удовольствие от работы, от самого процесса,а особенно от реализации задуманного, причем реализации в том виде, в каком ибыло запланировано.

Когда в 2009-мя прогнозировал, что к нам придет «Трансаэро», на меня смотрели как-то страннои недоуменно, ведь в то время речь не шла даже о переговорах с авиакомпанией. Ая говорил, что все делаю для того, чтобы им самим захотелось прийти во Внуково,и что, когда они такое решение примут, я буду уже полностью к этому готов.Именно так и получилось!

Версия для печати