27.12.2013 | Антон Евстратов

Отступление Эрдогана

Увольнение десяти министров кабинета Реджепа Тайипа Эрдогана как гром среди ясного неба поразило правительство Турции, правящую «Партию справедливости и развития» и весь политический истеблишмент страны. Мощнейший коррупционный скандал, в котором фигурировало около 90 миллиардов украденных долларов, расследование и задержание 52 человек, в том числе, сыновей сразу нескольких виднейших сторонников Эрдогана бросило тень, как на его правительство, так и на него самого. Более того, имеется непроверенная пока информация о том, что и сын самого премьера Турции принимал участие в коррупционных схемах.

В этой связи вполне понятный интерес журналистов и турецкой общественности вызвала недавняя отставка группы высших офицеров правоохранительных органов, имевшая место по настоянию Эрдогана. По-видимому, ушедший в отставку министр экологии и градостроительства Турции Эрдоган Байрактар, призвавший главу правительства последовать своему примеру и оставить главный в стране пост, проявил отнюдь не излишнее рвение в преддверии нависшего над ним суда.

Турецкая генеральная прокуратура уже приступила к подготовке уголовных дел не только против задержанных уже бизнесменов и сыновей министров, но и против самих членов турецкого правительства. В этой связи очень кстати оказалась отставка членов кабинета: первых трех – добровольная и еще 7 – принудительная. Согласно турецкому законодательству, для того, чтобы привлечь министра к уголовной ответственности, необходимо снять с него неприкосновенность, т. е. освободить от занимаемого поста.

Действия Реджепа Тейипа Эрдогана в данной ситуации, пожалуй, достойны восхищения и порицания одновременно. Почувствовав, что все сделанное им за время премьерства, его правительство и влияние «Партии справедливости и развития» стали стремительно катиться в пропасть, он немедленно избавился от тянущего их вниз «балласта» из вчерашних сторонников и соратников. Как только министры его кабинета стали уходить в отставку, а оппозиция – требовать новых «увольнений», он отправил туда же и целую группу остальных глав министерств, объявив это «плановой мерой» по ротации кабинета, которая должна была пройти в преддверии региональных выборов, запланированных на весну следующего года. Такой не самый чистоплотный с морально-этической точки зрения маневр спас положение Эрдогана, по крайней мере, на время. Несмотря на продолжающееся расследование, его правительство, пусть и обновленное, устояло.

Что касается «Партии справедливости и развития», то с ней ситуация несколько сложнее. Дело в том, что в партии, помимо самого Эрдогана, имеется и еще один яркий лидер, президент страны Абдулла Гюль. Ранее, занимая президентский пост при протекции премьер-министра, он рассматривался не иначе, как его креатура. В некотором смысле взаимоотношения президента и главы правительства Турции можно было сравнить с взаимоотношениями двух известных российских политиков. Рейтинг премьера, как в РФ с 2008 до 2012 гг., в Турции был значительно выше рейтинга президента, что делало фигуру последнего в и без того парламентской республике, целиком и полностью формальной. Однако народные выступления после попытки сноса парка Гези в Стамбуле изменили данный расклад. Если Эрдоган очень жестко реагировал на демонстрации, а их участников обвинял во всех возможных преступлениях, в том числе и в связях с «внешними силами» (в том числе, к веселью многих, с сирийскими спецслужбами), то Гюль заявил о праве народа на выражение недовольства. Уже тогда наметились расхождения в позициях двух ведущих турецких политических деятелей. Рейтинг Гюля стал постепенно расти, параллельно со снижением рейтинга Эрдогана. Подобная ситуация не могла устраивать премьера, однако сделать он некоторое время ничего не мог. Одобрение населением успешных экономических реформ ПСР не может продолжаться вечно, а память о разгоне летних демонстраций в памяти турок еще очень свежа.

Коррупционные дела, которые расследовались турецкими правоохранителями, обрушили рейтинг Эрдогана еще сильнее. При этом они совершенно не затронули Гюля. Скандал коснулся членов правительства, главой которого является именно премьер, а не президент. Более того, именно после беседы с Гюлем Эрдоган принял решение о смене 10 членов своего кабинета, что также выставляет президента в глазах турецкого общества и политической элиты как поборника и сторонника правды, справедливости и законности.

Решающие политические бои между Гюлем и Эрдоганом еще впереди, и на данный момент предпочтительнее положение все еще у премьера. Грядущая их борьба также отнюдь не единственный вариант будущего ПСР. Однако уже сейчас обозначаются, во-первых, линии, по которым может пойти противостояние между ними (жесткий авторитарный Эрдоган против «либерального» Гюля), и во-вторых, тенденция на постепенный спад влияния премьер-министра и оставление им все новых рычагов контроля положение в стране. Многое зависит и от масштабов и итогов расследования, которое продолжается. Как ожидается, они еще более прояснят сложную ситуацию в современной Турции.

Версия для печати