27.01.2014 | Марина Войтенко

Рубль поплыл

На минувшей неделе страна сделала гигантский шаг в финансовом образовании граждан. Что такое свободное плавание рубля в рыночных водах ощутили практически все. Действительно, ситуация сложилась нетривиальная. После того, как ЦБ, отказавшись от проведения так называемых целевых интервенций, начал тестировать рубль на его способность держаться в координатах спроса и предложения без подручных средств, курс достиг пятилетнего минимума.

В последний раз российская валюта начинала год с обесценивания в январе кризисного 2009 года (тогда речь шла о завершении процесса управляемой или «ступенчатой» девальвации^[1]). За первые десять дней 2014-го рубль по отношению к доллару США просел на 3,49%, тогда как за весь 2013-й – на 7,12 процента. На минувшей неделе тренд ускорился. Если понедельник начался с официальных курсов к USD на уровне 33,4343 рубля и к евро – 45,5175 рубля, а на выходные был установлен в размере 34,26 (Для сравнения: согласно прогнозу Минэкономразвития, в текущем году средний курс ожидался в 33,9 руб/$)и 46,8985 соответственно. Евро, таким образом, не хватило всего 25 копеек для того, чтобы преодолеть рекорд исторического максимума, зафиксированный пять лет назад (впрочем, в ходе торгов значение курса доходило до 47,33 руб/€).

Стоимость бивалютной корзины (0,55 доллара и 0,45 евро) составила 39,9473 рубля (38,8717 неделей ранее).

Причем январь-2014 стал рекордсменом по количеству сдвигов границ валютного коридора. На конец июля-2013 они составляли 31,85-38,85 рубля, в августе корректировались шесть раз, в сентябре – три раза, в октябре – один, в ноябре – семь. За неполный первый месяц 2014 года также как и за весь декабрь прошлого – восемь раз до 33,45-40,45 рубля.

Между тем, представители денежных властей спешат успокоить и участников рынков, и население. Так, по мнению первого заместителя председателя ЦБ РФ Ксении Юдаевой, на настоящий момент курс рубля находится недалеко от равновесных значений и в ближайшее время «может двигаться в любую сторону», и пока точка равновесия не будет найдена, возможно некоторое ускорение сдвигов бивалютного коридора, однако «это не означает, что тенденция будет однонаправленная».

Действительно, в первом квартале традиционно рубль несколько укрепляется. Поддержку национальной валюте окажут экспортеры, которые в конце месяца начнут продажи валюты для уплаты налогов. Спрос на нее будет стимулировать и Олимпиада в Сочи. Причина тому – не только увеличение экспорта услуг, непосредственно связанных с проведением Игр, но и услуг логистики и транспорта, а также покупка российской валюты нерезидентами для проведения расчетов в период пребывания в РФ.

В то же время, дополнительную поддержку доллару способно оказать продолжение сокращения ФРС QE 3. Наблюдатели не исключают, что ФРС по итогам заседания 28-29 января может сократить объем третьей программы количественного смягчения еще на $10 млрд. Основание тому – позитивная динамика экономики – годовые темпы роста реального ВВП США оцениваются в 3,0–3,5% (данные по ВВП за четвертый квартал будут опубликованы на текущей неделе), ставки денежного рынка и доходность казначейских облигаций стремятся вверх; дефициты торгового баланса и бюджета США, напротив, снижается.

Все это означает, что дешевые деньги, которые обычно вкладывались в развивающиеся рынки с их высокими доходностями, скоро будут все меньше и меньше доступны, и в глобальной экономике усиливается риск ослабления валют развивающихся стран. По данным Emerging Portfolio Fund Research (EPFR), инвесторы выводят деньги из фондов emerging markets тринадцать недель подряд. Только с 16 по 22 января они лишились $2,4 млрд. На минувшей неделе полным ходом шла распродажа валют развивающихся стран. При этом рубль оказался в числе аутсайдеров. По оценкам агентства Bloomberg, он занял седьмое место из 24-х с худшей динамикой. Если эффект Олимпиады не компенсирует такой рыночный фактор ослабления рубля, как сокращение ФРС QE 3, то Банку России, конечно, придется реагировать.

Таким образом, первый квартал будет полигоном проявления действия всех этих факторов (как укрепления, так и на снижения курса), причем еще в относительно комфортных условиях, когда счет текущих операций (СТО) будет сводиться с общим профицитом. Однако ключевые тенденции платежного баланса – стагнация экспорта, слабый рост импорта, устойчиво растущий неторговый дефицит и неснижающийся отток частного капитала (в 2013 году – $62,7 млрд., в 2014-м может оказаться выше) – продолжают поддерживать фундаментальный среднесрочный тренд на ослабление рубля.

МЭР уже уточнил прогноз-2014 по профициту СТО, снизив его с $28 млрд. до $19 млрд.^[2] При этом ожидается, что традиционный для последних четырех лет дефицит неторговых операций в 20-27% уменьшится на 6%. Большинство экспертов к этим предположениям, однако, относятся с настороженностью, граничащей с недоверием. Их ощущения гораздо более пессимистичны – СТО с высокой вероятностью имеет шансы попасть в отрицательную область уже во второй половине года. В Центре развития НИУ ВШЭ не исключают, что это может произойти  даже по итогам второго квартала. Если динамика котировок Urals и других российских commodities подтвердит гипотезу о близком завершении суперцикла сырьевых цен, то дефицит СТО, действительно, станет новой экономической нормальностью уже в ближайшие месяцы.

Понятно, что с учетом этого обстоятельства и других рисков глобальной экономики стоило бы найти новую «точку» равновесия для курса рубля как можно раньше. Начало года поэтому вполне логично для того, чтобы начинать тестировать поведение рубля в свободном плавании, а затем на основе уже собственного (а не «книжного») накопленного опыта делать выводы, необходимые, в первую очередь, для прокладывания надежного маршрута к достижению по итогам года 5%-ной инфляции. Такое таргетирование роста цен было бы ощутимым подспорьем для укрепления экономического роста, хотя бы потому, что на этом рубеже (по общемировой практике) экономика уже может «производить» длинные деньги – люди начинают сберегать вдолгую, инвесторы увеличивают горизонт принятия решений, банки получают более качественную и устойчивую ресурсную базу и т.п. Казалось бы лучшего и не пожелаешь. Проблема, между тем, в том, что подобное сдерживание инфляции невозможно без плавающего валютного курса. Таргет и free float – это сиамские близнецы.

Получается, что повышение волатильности рубля – это закономерная (и в общем-то справедливая) плата за будущую низкую инфляцию. Кроме того, свободное плавание курса – еще и дополнительный буфер для экономики, принимающий на себя удары негативных внешних шоков и позволяющий ей нормально развиваться. Кстати, именно на это обратил внимание Президент РФ Владимир Путин, поддержавший на минувшей неделе действия Банка России. По его мнению, «более свободный валютный курс заставит экономику страны работать эффективнее и своевременно реагировать на происходящие в ней процессы». Заметим, новая валютная политика регулятора уже в текущем году позволит проверить на деле несколько популярных гипотез о дополнительных стимулах для экспортеров (прежде всего, несырьевых), увеличении доходов бюджета, а также нейтральности курса к темпам инфляции и уровню долларизации экономики и домохозяйств. На этом пути, естественно немало рисков.

Во-первых, конец «сырьевого суперцикла» убирает с исторической сцены такой фактор поддержки курса рубля как высокие цены на нефть. Замены  же, сопоставимой по воздействию на курсообразование, пока не видно. Во-вторых, регулятору придется ужесточить контроль за вливанием ликвидности в банковский сектор, испытывающий ее хронический дефицит (есть вероятность, что существенная доля средств, взятых у Центробанка, уйдет в инвалюту, еще более взвинтив и курсовую волатильность, и цены). Но банки уже не могут обойтись без денег регулятора. В этих условиях радикальное снижение объема фондирования может лишь подтолкнуть наступление банковского кризиса. Требуются нетривиальные и системные решения, чтобы не заплутаться в этих «соснах».

В-третьих, бизнесу в целом (может быть за исключением финансового сектора) придется ускоренно осваивать такой вид деятельности, как страхование от валютных рисков. 100%-ная готовность к этому даже  многих крупных компаний вызывает сомнения.

В-четвертых, могут усилиться настроения и мотивация населения к бегству от рубля. ЦБ РФ предстоит постоянно объяснять свои действия, убедительно показывая «потери от валютных перебежек». В повышении финансовой грамотности граждан наконец-то придется переходить от слов к делу. Причем Банк России сам себя поставил в авангард этого процесса.

В-пятых, ослабление курса будет подталкивать вверх цены на импортные товары (на обувь и бытовую технику примерно на 10%). Национальные производители аналогичной продукции только выиграют. Вместе с тем возрастет поток жалоб на Россию в ВТО (курсовой эффект нередко оказывается выше, чем от классического таможенного протекционизма). Выстраивать же адекватную линию защиты еще только предстоит научиться.

Управление рисками может потребовать корректировки действий регулятора, в арсенале остаются нецелевые инвестиции, применяемые обычно для защиты от массированных спекулятивных атак. В переходе к плавающему курсу в течение текущего года, очевидно, будут свои приливы и отливы. Тем не менее, освоение новой валютной реальности, на деле способной стать одним из фундаментальных условий создания новой модели экономического роста, началось. Факт, безусловно, знаковый и позитивный. 

Марина Войтенко – экономический обозреватель

[1] В 2008-2009 годах ЦБ РФ продал $200 млрд. Несмотря на это рубль потерял около 35% своей стоимости по отношению к бивалютной корзине.

[2] По предварительной оценке, в течение прошлого года он сократился с $43 млрд. до $31 млрд.

Версия для печати