14.02.2014 | Леонид Исаев

Россия и Египет: перезагрузка?

Очередной раунд переговоров в формате «два на два» завершился в Москве 13 февраля 2014 года – главы оборонного и внешнеполитического ведомств Египта Абд аль-Фаттах ас-Сиси и Набиль Фахми сначала обсудили перспективы военно-стратегического сотрудничества со своими российскими коллегами Сергеем Щойгу и Сергеем Лавровым, соответственно. А затем были приняты президентом Владимиром Путиным. Приезд египетской высокопоставленной делегации в Москву был ответным визитом на приезд Лаврова и Шойгу в Каир в ноябре 2013 года, где также участники встречи были приняты временным президентом Адли Мансуром.

Подобного стремления к сотрудничеству (и в первую очередь военно-техническому) между двумя государствами не замечалось, если уж не со времен Гамаля Абдель Насера, то уж точно со второй половины правления президента ас-Садата. За этим последовали Кэмп-Дэвидские соглашения, распад СССР, после чего уже было и не разобрать то ли Россия не может, то ли Египет не хочет возвращаться в далекие шестидесятые. Но грянула революция 2011 года, а за ней и контрреволюция 2013 года, вот только после трех лет политической турбулентности за бортом в Египте остались и оба президента-антипода (Хосни Мубарак и Мухаммед Мурси), и прозападно ориентированные бизнесмены из числа сторонников Гамаля Мубарака, и «Братья-мусульмане». Неизменным осталось лишь одно – тотальное влияние армии на внутриполитический процесс в стране, вне зависимости от того, кто находится у власти. И получилось так, что наиболее прагматичной оказалась политика нейтралитета в отношении египетских событий последних трех лет, которую и занимала Россия. Ведь изначальная ставка Катара и Турции на пользующихся в 2011 году огромной популярностью «Братьев-мусульман» была наиболее очевидным решением, но, как оказалось, лишь в очень краткосрочной перспективе. Нынче и официальная Доха и Стамбул по сути являются врагами всего египетского народа.

Менее очевидная, но тем не менее совершенно лихорадочная позиция Соединенных Штатов, старающейся угодить практически всем, также себя не оправдала. Недоверие к Вашингтону в египетском обществе продолжает расти, а мнение о том, что во всех дестабилизирующих процессах в стране виновен «американский госдеп», в Египте мало у кого вызывает сомнения. Потому сегодня ассоциировать себя с американцами и уж тем более демонстрировать сближение с США по каким бы то ни было вопросам тождественно политическому самоубийству.

В подобной обстановке египетским генералам было куда труднее найти более приемлемого партнера, нежели Россию. Во-первых, давние тесные связи между двумя странами до сих пор живы в воспоминаниях египетского народа, а их «живые» символы - такие, как Ассуанская плотина или Хелуанский завод - продолжают сохранять память о той помощи, которую много десятилетий тому назад оказывал Советский Союз Арабской Республике Египет. Во-вторых, незапятнанная репутация России в событиях Арабской весны как в Египте, так и во всем арабском мире. Москва так и не успела (то ли умышленно, то ли нет) за последние три года занять чью-либо сторону в египетском противостоянии, что в итоге дало возможность египетскому генералитету рассматривать Москву как единственного партнера с незапятнанной репутацией. В-третьих, египетские военные уже давно осознали свою зависимость от американского вооружения и, как только представилась возможность, не преминули ей воспользоваться. Подобного развития событий представить при Мубараке было, конечно же, невозможно и во многом не по причине нежелания экс-президента, а ввиду того, что был он связан в этом вопросе по рукам и ногам, не говоря уже о Мурси. А вот нынешний глава египетского внешнеполитического ведомства американцам ничем не обязан и в состоянии действовать более раскованно во внешнеполитическом плане, нежели его предшественники. При этом ситуация для Египта облегчается и тем, что в качестве главных кредиторов по российско-египетским военным сделкам выступают саудовцы, которым в сложившейся ситуации куда выгоднее оплачивать поставки российского вооружения в Египет, способствую тем самым укреплению позиций действующего военного режима и ослабляя прокатарские позиции в стране и регионе.

Наконец, взгляд египтян в сторону Москвы осенью 2013 года во многом был следствием «сирийского синдрома», после которого арабы, воочию убедившись в способностях России на примере конфликта Сирии, начали воспринимать Кремль в качестве потенциального гаранта их безопасности и защитника от внешних вторжений в случае конфликта со странами Запада.

Все это, бесспорно, привело к росту пророссийских настроений не только в египетском обществе, но и в армейской верхушке. При этом сотрудничество в военно-технической сфере между Египтом и Москвой уже напрашивалось. Так, основным покупателем нашего вооружения на сегодняшний день выступает Алжир. Год назад Владимир Путин и иракский премьер Нури аль-Малики договорились о поставках российского вооружения в Ирак, а несколькими месяцами позже аналогичные договоренности были достигнуты в ходе визита йеменского президента Абд Раббо Мансура Хади в Москву. В этом контексте переговоры «два на два» между Каиром и Москвой видятся абсолютно логичным. Но самое главное, что это дает нашей стране возможность занять свою нишу в только формирующемся новом египетском государстве, а значит и усилить влияние через ключевую страну региона на процессы, происходящие на Ближнем Востоке и Северной Африке.

Очевидно, что надеяться на восстановление своей монополии в Египте в современных реалиях нам не приходится и во времена Насера и Хрущева уже не вернуться. Но возможность установления своего рычагов воздействия на египетский истеблишмент абсолютно реальна. И в этом контексте Каир способен выступить в качестве серьезного партнера, скажем, в области урегулирования сирийского кризиса и нормализации ситуации в Ливии. Уже сейчас можно наблюдать насколько существенно меняется позиция Египта в отношении Дамаска, заметно и усиление его позиций в Лиге арабских государств, в которой Катар уже не в состоянии проводить желаемую политику. Важно только, чтобы сотрудничество не ограничивалось лишь военно-технической сферой, а способствовало бы и культурному обмену между двумя странами. Ведь во многом за счет установления прочных культурно-исторических связей между советским и египетским народами стала возможным нынешняя активизации между двумя государствами.

Леонид Исаев - научный сотрудник Лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ ВШЭ

Версия для печати