18.02.2014

Алексей Макаркин: «Формулировку «Ставрополье – это российское Косово» можно воспринимать как пиар-тезис, не более того»

Четырехлетие существования СКФО почти совпало с очередной порцией критики в отношении полпредства. Основных обвинительных пунктов два. Недостаточные менеджерские успехи, приведшие к отказу правительства выделить 400 млрд рублей на реализацию промышленных проектов. И неправильная национальная политика, приводящая к ущемлению интересов русского населения в регионе.Для того, чтобы оценить степень справедливости критики, прежде всего, надо прояснить вопрос о характере полномочий полпреда, который в СКФО совмещает свои обязанности с должностью вице-премьера. Если посмотреть и на нормативные документы, и на реальную ситуацию, то становится ясно: Александр Хлопонин является федеральным координатором в регионе. Не меньше, но и не больше. Его можно назвать наместником лишь фигурально, для красоты слога.

Теперь конкретно об урезании «кавказского бюджета». Как представляется, это событие необходимо рассматривать в контексте макроэкономической ситуации в стране, которая не вызывает большого оптимизма. В экономике наблюдается стагнация, и на экспертном уровне уже зазвучало слово «стагфляция» – как один из возможных сценариев. Неудивительно, что правительство урезает все статьи расходов, какие оно в состоянии сократить. А политические реалии таковы, что у государства сейчас есть два безусловных приоритета. Первый – социальные обязательства, гарантирующие политическую стабильность. Второй – расходы на силовые структуры, призванные заниматься как внешней, так и внутренней безопасностью. Все остальные направления обеспечиваются средствами по мере возможности. Урезание расходов на инвестиции в СКФО в связи с этим можно поставить в один ряд с блокированием правительством мегапроекта по строительству высокоскоростной магистрали Москва – Казань, которую планировалось построить к футбольному чемпионату 2018 года.

Теперь о неправильной национальной политике. Появившуюся в публичном пространстве формулировку «Ставрополье – это российское Косово» можно воспринимать как пиар-тезис, не более того. Сами же его сторонники признают, что 85% населения края составляют русские – так что ничего похожего на косовскую ситуацию, где мусульмане доминировали еще при правлении Иосипа Броз Тито, и близко не видно. А озвученные планы превращения Ставропольского края в «Русскую республику» очень напоминают планы радикальных националистов, объективно ведущие к рассыпанию страны. В 93-м году уже была попытка создания Уральской республики, время от времени в информационном пространстве возникает идея создания Дальневосточной республики. Но даже на этом фоне создание на базе Ставропольского края «этнического» региона представляется еще более экзотичной и тревожной идеей.

Сказанное не означает, что у русского населения Ставрополья нет проблем. Межэтническая ситуация в регионе непроста, увеличивается число конфликтов. Но решать проблемы надо не популистски, а путем кропотливой повседневной работы, повышения эффективности правоохранительных органов, наказания всех виновных в преступлениях вне зависимости от их национальной принадлежности или общественного статуса. Это относится как к преступлениям против личности, так и к другим видам криминала, в том числе в экономической сфере.

Тем более, что за популистскими предложениями нередко скрываются вполне конкретные интересы. Иногда это стремление так называемых «нереестровых» (то есть не признанных государством) казаков потеснить своих конкурентов, получивших официальное признание. А это может означать возвращение к практике 90-х, когда государство не контролировало казачье сообщество, что привело к появлению массы сомнительных организаций, в том числе связанных с криминалом. Есть и еще одна проблема – некоторые руководители реестрового казачества начинают вмешиваться в процессы передела собственности. Конкретный пример – претензии бывшего руководства Терского казачьего войска на контроль над ОАО «Кавминкурортресурсы» и Кизлярским коньячным заводом. Эта история завершилась вынужденной отставкой атамана, который за недолгий период руководства войском успел испортить отношения и с митрополитом Кириллом, возглавляющим Ставропольскую и Невинномысскую епархию. Понятно, что речь идет о явном меньшинстве казаков, но подобные процессы также не способствуют стабильному развитию казачьего движения.

В то же время за четырехлетнее существование СКФО наметился и целый ряд положительных тенденций. Уменьшение влияния силовиков на региональные процессы не привело к росту негативных тенденций в политике и экономике Северного Кавказа. Не сбылись алармистские прогнозы относительно дестабилизации ситуации в Ингушетии – напротив, можно говорить о функционировании «евкуровской» модели, которая носит менее жесткий характер, чем «кадыровская», но при этом позволила стабилизировать политическую ситуацию в республике. Хотя и медленно, но развиваются институты гражданского общества, которые позволяют реализовывать общественно значимые проекты. В регион потянулись инвесторы, которые раньше вообще обходили северокавказские республики стороной – да, их не так много, как хотелось бы, но главное, что они появились. И, главное, за эти годы хотя и немного, но все же уменьшилось восприятие Северного Кавказа как зоны чрезвычайной ситуации, которая требует экстремальных решений. При всей очевидной региональной специфике речь идет о субъектах Федерации, которые живут по российским законам – и население которых испытывает те же социальные проблемы, что и жители других регионов страны. Отмечу, что все это происходит в условиях описанного выше дефицита ресурсов и полномочий. Но есть основания полагать, что и в этой ситуации возможны дальнейшие позитивные изменения – если, конечно, избежать соблазна скатиться в «чрезвычайщину».

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Источник - РИА "Федерал Пресс"

Версия для печати