28.02.2014 | Алексей Токарев

Русский мир: иностранное вмешательство во внутренние дела

В 2004 году «оранжевая революция» была полноценной битвой за Украину в публичной политике между Россией и Западом. Десять лет спустя официальная Россия практически ушла из публичного дискурса. Российские медиа и официальный Запад давление только усилили. Что это принесло обеим сторонам?

В украинской блогосфере кто-то очень метко пошутил: «Россию раздражает иностранное вмешательство в украинскую политику более иностранных государств». «Оранжевая революция» в отличие от «революции роз», в которой наша роль свелась к посредническому вывозу Аслана Абашидзе и уговорам Эдуарда Шеварнадзе не применять силу, была для России большим технологическим проектом. Кампанию Виктора Януковича вели в т.ч. российские политтехнологи. Одним из его штабов был т.н. Русский клуб, который открывали посол на Украине Виктор Черномырдин и глава администрации президента России Дмитрий Медведев. Российские политики активно высказывались по теме украинских выборов. Владимир Путин до официального объявления итогов выборов два раза поздравил украинского премьера с победой во втором туре. Андрей Колесников из «Коммерсанта» подробно описывал смотрины «преемника», которые Леонид Кучма устраивал Виктору Януковичу в присутствии президентов Путина, Лукашенко и Назарбаева. Западные технологии известны не хуже российских, тем паче, первые оказались эффективнее.

В 2014 году позиция Запада осталась прежней. В середине декабря США впервые подёргали за крайне чувствительные для нашего национального самосознания ниточки, соединив в одной точке времени и пространства образы «печенек», «Госдепа» и «цветной революции». Виртуозный троллинг России со стороны заместителя главы американской дипломатии Виктории Нуланд и посла на Украине Джеффри Пайета, раздававших на киевском Майдане кондитерские изделия и бойцам «Беркута», и протестующим, не остался незамеченным

. Два месяца спустя западные комментаторы (и МИДовские, и неофициальные) с той же степенью схожести мыслей, какая присутствует у Дмитрия Киселёва и Владимира Соловьёва в отношении «фашиствующих бандеровцев с Майдана», в один голос начали предупреждать Россию о том, что введение войск в Крым ей совсем невыгодно. Адресат очевиден: Украина, где Запад тоже пытается нагнетать истерию. И советник президента Обамы по национальной безопасности Сьюзан Райс, и главный спарринг-партнёр отечественных патриотов Збигнев Бжезинский в один голос заявляют: «Ввод российских войск был бы серьёзной ошибкой…» Получается в стиле «не думай о розовом слоне». В украинской блогосфере набирают популярность ролики о ночном передвижении российских ракетных комплексов, комментируемые со зловещими намёками: «они выдвинулись к трассе М2 Крым». Министр обороны Шойгу заявляет: «Нет, никак не связаны проверка боеготовности войск и ситуация на Украине».

Разрешение кризиса при помощи международного сообщества взяла на себя Европа. Именно европейские министры иностранных дел Сикорский, Штайнмайер и Фабиус были посредниками при подписании соглашения между президентом Януковичем и оппозицией. Их итальянская коллега Бонино сообщила, что в ЕС договорились «в течение нескольких часов перейти к визовому запрету и заморозке активов в отношении тех, кто допустил насилие». Технология за десятилетие себя не изжила. Председатель комитета Европарламента по внешнеполитическим вопросам Эльмар Брок в 2004 году угрожал Украине сокращением финансового сотрудничества в рамках политики добрососедства: если фальсификации на выборах в пользу власти подтвердятся, «Европейский парламент позаботится о том, чтобы это имело существенные последствия для политики соседства ЕС в отношении Украины, а также для связанных с этим финансовых обязательствах».

Во время конфликта российские власти (не путать с российскими прогосударственными СМИ) вели себя совсем не так, как в 2004 году. Если призывы и были, то исключительно к прекращению насилия и мирным переговорам. На официальном публичном уровне Россия не участвовала в переговорах, не пыталась быть посредником. Олег Кашин метко написал про посла Зурабова: первая новость о нём за всё время – это угроза отзыва. Сравните это отсутствие всякий упоминаний о российской миссии на Украине с медийной активностью посла Черномырдина. Пока западные чиновники участвовали в кризисе уже напрямую в качестве посредников, Россия выдерживала публичный нейтралитет. Мы и своего представителя Владимира Лукина отправили только после публичной просьбы Виктора Януковича к России подключиться к переговорам.

Российские масс-медиа стреляют по известному адресу. «Нацизм», «фашизм», «Бандера», «ущемление русского языка». Если мы не сомневаемся в наличии у этой кампании стратега и управления, неизбежно возникает вопрос «какова наша стратегическая цель?». С учётом того, что российское государственное телевидение смотрят внутри страны и на Юго-востоке Украины, условное Останкино работает на оба типа телезрителей. Вероятно, для внутреннего пользования выбран объясняющий тезис: почему русский мир на Украине начнёт сжиматься? Потому что «нацисты ненавидят всё русское!». Но ещё парадоксальнее, что в юго-восточных регионах Украины российские прогосударственные медиа пытаются создать образ внутреннего врага, на роль которого подходят, как написал глава думского комитета по международным делам Алексей Пушков, евромайдановцы, «с Бандерой наперевес». Москва теперь, после бегства Януковича активно эксплуатирует пророссийские настроения (или даже советскую ностальгию) в Крыму, российские партии самоопределяются по ситуации. Пытаясь заработать очки, политиканы слетаются на митинги в Крыму, рассказывая про «спецназ президента Путина».

Нет никакого понимания, зачем российской власти реализовывать на Украине стратегию «разделяй и властвуй». Присоединить Крым невозможно: Россия наряду с Великобританией и США по Будапештскому меморандуму 1994 года об отказе от ядерного оружия является одним из гарантов суверенитета Украины. В современном мире нельзя махать военной дубинкой всерьёз, если на тебя не нападают. Если бы лица, принимающие решения, руководствовались исключительно мнением населения того или иного региона, желающего войти в состав России, то непризнанное Приднестровье давно примеряло бы на себя термин эксклав (уровень пророссийских настроений там гораздо выше, чем в Крыму, и нет никаких этнических групп, как крымские татары, выступающих за интеграцию с формальной столицей). Ввести войска означает начать войну и потерять связи с Европой, которая значит для России хотя бы просто в экономическом смысле много больше того, о чём шапкозакидательски кричат отдельные российские парламентарии. Но для чего запущена вся эта компания по разъяснению украинскому населению опасности прихода к власти евромайдановцев?

И Европа, и Россия играют в некрасивые пропагандистские игры, почему-то считая их геополитическими. Западные политики, как заведённые, приветствуют новый украинский режим. Дедушка антисоветизма Бжезинский в «Financial Times» описывает зарождающуюся (emerging) украинскую демократию, которую Кремль, естественно, собирается дестабилизировать. Главный еврокомиссар Жозе Баррозу пишет в твиттере об освобождении Юлии Тимошенко: «Независимая судебная система существенна для демократической Украины». Ему неведома любимая игра любой новой украинской власти в отношении старой, независимо от оранжевых и бело-голубых цветов, - «посади меня». Американский посол в Киеве Джеффри Пайет на избрание Александра Турчинова председателем Верховной Рады реагирует ровно следующими словами: «Ключевая вещь – мирный, демократический переход, и Рада шагает впереди». Словно не было ни стрельбы, ни пожаров, ни жертв с обеих сторон. Вопрос о поддержании «правил игры» никого уже не волнует. Постреволюционный Киев назначен столицей демократии, и точка.

Украина нужна России сильной и стабильной. С точки зрения эмоций, чтобы сохранить нормальные условия для жизни людей, относящих себя к русскому миру. Рационально: чтобы работала промышленность Юго-Востока, чтобы сохранялись контракты между предприятиями, чтобы нам не пришлось переводить производства ВПК в Россию, чтобы обеспечивать нормальный транзит углеводородов на запад. Работать в медийной сфере на разделение общества соседней страны только потому, что кому-то не нравится пришедшее к власти правительство, абсолютно непрофессионально. Распадающееся государство у наших границ вряд ли всерьёз нужно кремлёвским стратегам, прекрасно понимающим, что ни ввода войск, ни присоединения Крыма не будет. Попытка пощекотать нервы новой власти в Киеве, напомнив, что угроза ирредентизма – один из основных российских инструментов влияния на ситуацию, опасна. Русский мир гораздо шире территорий России и Украины и глубже идеологических противоречий между правительствами. Русский мир должен быть привлекательной моделью, собирающей свободные народы, а не очередной инкарнацией огромной восточной крепости с границей по Днепру.

Алексей Токарев - к.п.н., научный сотрудник Центра глобальных проблем Института международных исследований МГИМО (У) МИД РФ

Версия для печати