06.03.2014 | Татьяна Становая

Снайперы возвращаются в политику

В интернете очень своевременно была размещена аудиозапись телефонного разговора верховного представителя ЕС по иностранным делам Кэтрин Эштон и главы МИДа Эстонии Урмаса Паэта. Аутентичность записи уже подтверждена эстонским МИДом. Разговор, в записи которого есть все основания подозревать именно российские спецслужбы, стал одним из козырей Кремля в информационной войне вокруг Украины. Однако гораздо большее значение он имеет для самой Украины.

Телефонный разговор дал российским СМИ (а прокремлевские создали настоящую информационную бомбу) повод говорить, что снайперы во время революционных событий в центре Киева были наняты «кем-то» из оппозиции и не подчинялись президенту Виктору Януковичу. Урмас Паэт сообщает Кэтрин Эштон («и это очень неприятно», отмечает он), что «согласно всем имеющимся уликам», жертвами снайперов стали представители обеих сторон конфликта - и милиционеры, и протестующие. «Работали одни и те же снайперы, убивающие людей с обеих сторон». Паэт ссылается на известного украинского врача Ольгу Богомолец, которая была одним из активистов Майдана, и на ее мнение о схожести «почерка» убийств как силовиков, так и протестующих.

Эта информация вызвала большой резонанс, однако интерпретировалась в России и на Западе по-разному. Попробуем разделить интерпретации от фактов и разобраться, какова же реальная фактическая ценность полученной не очень честным путем конфиденциальной информации. Итак, Паэт говорит о наличии неких улик, которые указывают на возможную причастность некоторых лидеров оппозиции к найму снайперов. Это дает основания выдвинуть версию, которая, однако вовсе не является доказанным фактом. Эштон, с одной стороны, выражая озабоченность проблемой, при этом призывает провести расследование: «Я думаю, этой информацией нужно заняться…. Это интересно». Паэт также признает, что новая коалиция не желает расследовать точные обстоятельства произошедшего.

Из этого можно сделать только один вывод: речь идет об одной из версий (вовсе не опровергающих и версию о возможном использовании снайперов Януковичем), которая может иметь политические последствия и которая обладает далеко не только исторической ценностью. Интерес Европы в данном случае обладает практическим смыслом, но одновременно имеет противоречивый характер. С одной стороны, Европе важно содействовать легитимации новой власти, которой предстоит взять на себя ответственность за крайне тяжелый период выведения страны из кризиса. Цинично, однако, информация (пусть даже в виде версии) о причастности оппозиции к убийству людей, имеет деструктивное значение с точки зрения этих целей. Ведь в таком случае речь идет не о реализованном праве народа на восстание, а о кровавом перевороте.

С другой стороны, Запад крайне неблагожелательно смотрит на радикалов, и даже простое подозрение некоторых оппозиционеров в возможном использовании снайперов, безусловно, заставляет задуматься о механизмах размежевания между радикалами и умеренными силами, тем более, что именно последним удалось сформировать власть. Радикалы, которые подозреваются в возможном использовании снайперов, а также национализме, оказываются в политическом «буфере». Они не интегрированы в число победителей «революции» и при этом не могут в полной мере опираться на широких слоев населения, которых отталкивает их риторика. Однако последний фактор может носить весьма динамичный характер: доверие к новой власти может быстро девальвироваться, Майдан относится к новому правительству настороженно. Это хорошо видно и из разговора Эштон с Паэтом. «Уровень доверия [со стороны гражданского общества] полностью нулевой», - говорит Паэт, пытаясь найти механизмы более эффективного взаимодействия правительства с Майданом. А значит, у радикалов будет соблазн развернуть протестную активность «низов» уже против новой власти. В такой ситуации версия о причастности оппозиции к убийствам может быть использована умеренной оппозицией против радикалов с целью не допустить нового восстания.

Во всей этой истории есть и другая сторона: Россия, конечно, воспользовалась случаем, чтобы нанести свой удар в информационной войне по новой украинкой власти. Но в такой ситуации напрашивается конструктивный компромисс: почему бы не заняться расследованием случаев убийств людей снайперами новым властям при поддержке Европы и России? Конечно, это звучит пока утопично, и Москва вряд ли станет поддерживать (по крайней мере, пока) новое правительство Украины. Однако начало расследования Россия наверняка встретит позитивно. Правительство Украины, в свою очередь, получит возможность захватить инициативу, пока кто-нибудь другой не занялся этим, получая возможность интерпретировать факты и улики без разделения революционеров на умеренных и радикалов и сваливая возможную вину (речь снова идет лишь об интерпретациях) на новую украинскую власть.

Тут важно отдельно сказать о Майдане, который превратился в источник легитимности революции и который остается наиболее чувствительным субъектом новой украинской политической ситуации к проблеме убийств протестующих снайперами. Именно Майдан как никто другой сейчас заинтересован в расследованиях гибели людей, будь то силовики Януковича, или снайперы, нанятые кем бы то ни было еще. И игнорировать этот факт тем, кто сейчас делит власть в Украине, не стоило бы. Иначе новая революционная волна может с головой накрыть победителей, которые завтра могут оказаться проигравшими.

Версия для печати