17.03.2014 | Татьяна Становая

Жизнь после референдума: новые вопросы

16 марта в Крыму прошел референдум, в котором ставился вопрос о присоединении полуострова к России. Абсолютное большинство его участников (по предварительным данным, 93%) высказались в поддержку российского будущего Крыма. По данным крымского избиркома, в референдуме участвовали свыше 80% избирателей. Вместе с тем, достижение российской властью желаемого результата – только начало сложного пути по интеграции полуострова в состав России, который может растянуться на многие годы и принести множество проблем.

Для анализа ситуации после вокруг референдума и будущего присоединения Крыма к России, обозначим 4 ключевых плоскости.

Первая группа вопросов относится к юридической плоскости. В данном случае они распадаются на две части: легитимность самого референдума и легитимность решения о присоединении Крыма к России. Последней, в свою очередь, изначально придется иметь дело с территорией, референдум о статусе которой не будет признан нигде в мире, кроме, гипотетически, маргинальных стран (Сирия, КНДР). Международная нелегитимность референдума основана на нескольких ключевых проблемах, среди которых - несоответствие Конституции Украины, сомнения в законности крымской власти, информационная изоляция жителей Крыма (на его территории были отключены украинские телеканалы), присутствие на острове вооруженных сил, которые заинтересованы в определенном исходе голосования, чрезмерно сжатые сроки проведения референдума, множественные нарушения в технологии проведения плебисцита (проблемы с точными списками избирателей из-за блокирования доступа к реестру избирателей со стороны Киева), сомнительные механизмы формирования избирательных комиссий и т.д.

Иными словами, это референдум, который выстроен таким образом, чтобы в максимально короткие сроки обеспечить голосование в «кустарных условиях» и без единого шанса на агитацию в пользу альтернативных идей, соблюдение принципа состязательности. В Крыму практически отсутствует агитация за сохранение автономии в составе Украины. Показательно, что по опросу, проведенному КМИС с 8 по 18 февраля (до падения Януковича), только 41% крымчан хотели присоединения к России. После того, как полуостров был отрезан от Украины де-факто, настроения резко изменились, что подтверждается и результатами референдума.

Сам референдум проходил без участия наблюдателей ОБСЕ, которые, с одной стороны отказались от выполнения своих функций, но, с другой стороны, не имели иной возможности, учитывая инцидент выдворения представителя ОБСЕ из Крыма (буквально под дулами автоматов) некоторое время назад. Понятно также, что референдум не мог быть признан ОБСЕ ни демократическим, ни справедливым, а значит, и России проще было избежать участия международной миссии. Референдум «сертифицировали» делегация российского Совета Федерации, а также группа наблюдателей из западных стран, которые не представляют международные организации – среди ее участников бывший депутат польского сейма от популистской партии «Самооборона» Матеуш Пискорски, депутат Европарламента от венгерской националистической партии «Йоббик» Бела Ковач, сербский писатель-националист (гражданин США) Срджа Трифкович и другие. Польские и венгерские националисты давно конфликтуют с украинской «Свободой» из-за диаметрально противоположных взглядов на положение национальных меньшинств в Украине, а сербские четники приехали в Крым поддержать его присоединение к России.

Легитимность включения Крыма в состав России также вызывает вопросы с точки зрения международного права. По российскому законодательству, присоединение территории иностранного государства возможно исключительно при согласии этого государства, что априори было исключено. Поэтому была проведена буквально спецоперация, в рамках которой крымский парламент провозгласил независимость: в таком случае формально речь будет идти о присоединении к России независимого государства, а не части иностранного. Основанием для такого присоединения станет российско-крымский межгосударственный договор. В преамбуле к декларации крымские парламентарии ссылаются на положения устава ООН «и целого ряда других международных документов, закрепляющих право народов на самоопределение», а также на решение Международного суда ООН в отношении Косово от 22 июля 2010 года, согласно которому декларация о независимости, утвержденная в 2008 году косовскими властями, не нарушала международного права.

Однако сравнение с Косово не признается западными лидерами, о чем в частности, заявила канцлер Германии Ангела Меркель, указавшая на то, что интервенция в Сербию была осуществлена на фоне этнических чисток в Косово, и уникальный характер косовской ситуации, не создающий прецедента, был специально подчеркнут Международным судом. России же доказать даже наличие реальной угрозы русским в Крыму не удалось. Кроме того, независимость Косово была провозглашена спустя долгое время после фактического отделения.

Показательно, что накануне референдума Россия осталась в одиночестве в Совете Безопасности ООН, наложив вето на резолюцию с осуждением крымского голосования. То, что 13 стран проголосуют за этот документ, не стало неожиданностью. Интрига заключалась в позиции Китая, который в результате воздержался, негативно отозвавшись о международном вмешательстве в украинские дела (что можно понимать как критику действий как Запада, поддерживавшего приход к власти оппозиции, так и России, предпринимающей усилия для присоединения Крыма). Для Запада это был максимально возможный результат.Иными словами, по факту, Россия имеет дело с присоединением к своей территории нового субъекта, что на годы будет оставаться нелегитимным актом с точки зрения международного права. А это, в свою очередь, будет одним из главных «отравляющих» факторов в отношениях, прежде всего, с Киевом.

Вторая плоскость для анализа: политическая проблема интеграции Крыма в состав России. Тут также важно выделить два важных аспекта. Во-первых, статус нового субъекта РФ и форма правления. Анонимные источники в Кремле говорят СМИ, что Крым получит статус республики. Однако подобный статус в России имеют только национальные образования. Крым, если исходить из сложившейся исторической и конституционной практики, должен был стать областью. Статус республики – это своего рода шаг навстречу крымской элите со стороны Кремля, желающего сохранить на территории некоторые формальные элементы суверенитета (например, как республика, Крым получит право утверждать свои государственные языки, которым, наряду с русским, станет и крымско-татарский). Однако подобный прецедент может оказаться в будущем опасным: в случае ослабления федерального центра и эрозии «вертикали», об изменении статуса могут попросить и российские регионы, ссылаясь на опыт Крыма.

Кроме того, в Крыму на сегодня существует парламентская форма правления, что, однако противоречит российскому законодательству. Премьер Крыма Сергей Аксенов уже заявил, что рассчитывает сохранить подобную форму. Однако Кремль пока эту тему замалчивает: реформа системы власти в Крыму будет неизбежна, и основные кадровые вопросы будут решаться в Кремле, а не местными элитами. Другая политическая проблема: наличие внутри Крыма влиятельной и активной силы в лице крымских татар, с которыми, несмотря на все усилия, договориться в преддверии референдума не удалось. Роль посредника в переговорах была отведена бывшему президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву, который в Москве встретился с Мустафой Джамилевым, бывшим главой меджлиса крымских татар с 1991 по 2013 годы, сохранившим огромный авторитет в своей общине. Вслед за этим с Джамилевым по телефону пытался договориться и лично Владимир Путин. Однако первый не только занял крайне жесткую позицию, но и затем активно общался со СМИ, давая понять, что доверия к Кремлю нет и не будет. В своих многочисленных интервью Джамилев требует вывода российских войск из Крыма, бойкота референдума и дальнейшего непризнания его результатов, уважения принципа территориальной целостности Украины. Нельзя забывать и об исторической травме – политике выселения народов, проводимой Сталиным, в том числе и в отношении крымских татар.

Таким образом, Россия получает «под свою ответственность» территорию (а затем, вероятно, и в качестве субъекта РФ), в которой будет сильна оппозиция, причем с выраженным этническим фактором. При этом создание партии, которая защищала бы интересы отдельного этноса в России невозможно: это запрещено российским законодательством.

Третья плоскость – это внешнеполитическое измерение «крымской проблемы». Признавая референдум в Крыму и начиная процедуру присоединения полуострова к России, Москва обрекает себя на долгосрочное разрушение прежней системы отношений с Западом, который интерпретировал эти события как признак непредсказуемости Кремля, его выхода за рамки международного права, что изменит весь климат отношения к России на Западе. России придется иметь дело с санкциями, которые персонально затронут чиновников и депутатов, а также бизнесменов, близких к режиму и имеющих активы за рубежом. Арест Дмитрия Фирташа – уже весьма неприятный знак для Кремля.

Четвертое – экономическое измерение. Годовой ВВП Крыма сегодня оценивается в $4 млрд., что составляет 0,2% ВВП России. В случае, если Крым присоединится к России, российские власти обещали инвестировать в регион $6 млрд. Самостоятельно Крым покрывает лишь 10% своих энергопотребностей (остальное пока обеспечивает энергосистема Украины), и его подключение к российской энергосистеме оценивается в $2 млрд. В транспортном секторе приоритетным станет строительство моста через Керченский пролив, который сократит путь из Херсона в Новороссийск на 450 км. Мост также может стать транспортным коридором для перевозки СПГ в автомобильных и ж/д цистернах, облегчив проблему энергообеспечения полуострова. Стоимость проекта — $1,4-3 млрд. Наконец, обеспечение работы бюджетной сферы Крыма, по расчетам Минфина РФ, потребует порядка $1 млрд., а ежемесячные дотации региону составят $70-80 млн. В целом, исходя из размеров населения Крыма (2 млн. человек), вливания из России в Крым до 2025 года могут составить порядка $30 млрд., или $3 млрд. в год. Министр экономики России Алексей Улюкаев заявил, что Крым получит $5 млрд. – вне зависимости от результатов референдума. И это только прямые затраты: воздействие на экономику России ухудшившихся отношений с Западом (удорожание кредита, падение курса рубля, изменение в негативную сторону инвестиционного климата, курс Запада на снижение энергетической зависимости от российских поставок) становится долгосрочным и пока плохо рассчитываемым фактором.

Внутри крымской экономической проблемой становится и вопрос гарантий безопасности собственности и бизнеса, особенно на фоне резко ухудшившейся криминогенной ситуации. Киев закрыл реестр собственности для Крыма, а значит, уже возникает техническая проблема перерегистрации собственности и активов. Доказать правомерность владения активами становится сложно, а риски передела собственности значительно возрастают.

Возникает закономерный вопрос: готовы ли россияне поддержать присоединение Крыма «за свой счет»? Ведь в условиях сложной социально-экономической ситуации дотации для нового региона могут восприниматься противоречиво.

Тем не менее, по данным «Левада-центра» (опрос проведен 7-10 марта) на вопрос о правомерности ввода войск в Крым «однозначно да» ответили 20%, «скорее да» - 38% опрошенных. В то же время против ввода российских войск высказались лишь 26% россиян. 43% россиян, то есть относительное большинство респондентов, согласны с тем, что «русским в Украине реально угрожают националисты и бандиты и только российские войска могут защитить их от угрозы насилия». Относительно причин, почему можно считать законным введение войск в Крым, 65% ответили, что Крым и восточные регионы Украины – это, по сути, российские территории, и Россия вправе применить военную силу для защиты их населения. А 32% россиян считают, что украинское государство потерпело крах и существует угроза жизни и безопасности населения Украины, а наведение там порядка требует чрезвычайных мер. При этом 62% опрошенных россиян считают, что в Украине нет нелегитимной власти, и царит анархия, а 15% считают, что легитимным является отстраненный президент Виктор Янукович. Это указывает на бесспорную победу Кремля в информационной кампании внутри России.

Бонусом для Путина стал и значительный рост его рейтинга. Рейтинг одобрения деятельности президента вырос до 71,6%, это максимум с января 2011 г., сообщает ВЦИОМ. Неделю назад ВЦИОМ сообщал, что рейтинг одобрения работы президента держался вторую неделю подряд на двухлетнем максимуме (67,7-67,8%). 12 марта Фонд общественного мнения (ФОМ) сообщил о росте и электорального рейтинга Владимира Путина за неделю с 48 до 53%.

Крым действительно значительной частью россиян воспринимается как исконно русская земля, а Путин в такой ситуации приобретает образ «собирателя земель» и лидера, восстанавливающего справедливость. Это неизбежно будет влиять на расширение его неформального мандата внутри страны на проведение более жестких политических реформ и усиление давления на оппозицию и критически настроенные СМИ, что уже имеет место. Однако чем дальше, тем больше России придется иметь дело с негативными последствиями этого решения, как внутри страны, так и на международной арене.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати