31.03.2014

Налоговый маневр в нефтяном секторе

Согласие пойти на снижение экспортных пошлин на нефть, данное Россией при создании Таможенного союза, может разрушить хрупкую конструкцию налогообложения нефтяного сектора, которую с таким трудом создал Минфин.

C середины 90-х годов российское правительство использует довольно экзотический инструмент изъятия природной ренты – экспортную пошлину на нефть. В принципе, после нескольких настроек и перенастроек параметров, этот инструмент стал работать достаточно хорошо (если не считать, что по-прежнему экспорт нефтепродуктов из России более выгоден, чем экспорт сырой нефти, хотя в мировых ценах набор нефтепродуктов, производимый в России из тонны нефти, стоит дешевле тонны нефти) – по крайней мере, и бюджет наполняется, и нефтяные компании особо не жалуются.

Однако создание Таможенного союза с Казахстаном, у которого экспортная пошлина более чем в 4 раза ниже, и Беларусью, которая нефть вообще не добывает, сделало вопрос об экспортных пошлинах одним из главных камней преткновения на пути гармонизации налоговой политики. Создавать ТС нужно было быстро, времени на раздумья не было, и тогда было решено эту проблему отложить. Казалось, на долгий срок – аж, до 2015 года. В обмен на право России сохранить на это время действующие размеры экспортной пошлины, она пообещала оказывать финансовую поддержку (в разной форме) остальным двум участникам ТС. Масштаб этой помощи достаточно велик, хотя, похоже, никто точно его не хочет посчитать, ведь он не показан в российском бюджете. По разным оценкам, он составляет от 6,5 до 10 млрд. долларов в год.

И вот 2015 год уже замаячил на горизонте. Если строго следовать существующим договоренностям, то и Казахстан, и Беларусь могут «не оглядываться» на Россию и установить свои собственные налоговые режимы при экспорте нефти. И установить экспортную пошлину на уровне 80 долл./тонну (как в Казахстане сегодня) или еще ниже. Но тогда… (страшно подумать!) вся российская нефть начнет экспортироваться через дочерние компании, зарегистрированные в соседних странах, а федеральный бюджет лишится примерно 25% своих доходов. Конечно, такой вариант для России неприемлем! Но и взять обратно данное слово уже нельзя. И передоговориться о сдвижке введения нового режима на год-другой будет крайне трудно, да и бессмысленно это – все равно, новый налоговый режим России нужно создавать. Только вот какой?

Пока четкого ответа на этот вопрос нет ни у кого. По данным газеты «Ведомости» в Минфине рассматривается вариант снижения экспортной пошлины до уровня Казахстана и одновременного повышения НДПИ на нефть, да еще и таким образом, чтобы федеральный бюджет остался в плюсе.

На бумаге минфиновская идея выглядит вполне реалистичной, по сути не меняющей суммарную нагрузку на нефтяную отрасль. Но это только на бумаге, а на деле…

Во-первых, увеличение ставок НДПИ немедленно приведет к повышению цен на бензин внутри страны, т.к. этим налогом облагается вся добываемая в стране нефть. Цены на бензин на внутреннем российском рынке формируются по принципу netback, т.е. из экспортной цены на бензин вычитается экспортная пошлина и расходы на транспортировку. Далее полученная базовая цена увеличивается на различные торгово-транспортные наценки, акциз на бензин и НДС. Таким образом, при прочих равных, любое снижение экспортных пошлин должно вести к повышению цены бензина «на пистолете». По нашим оценкам, при цене нефти 110 долл./барр., современном соотношении экспортных пошлин на нефть и бензин и обменном курсе 36,2 руб/долл., при снижении предельной ставки экспортной пошлины на нефть на 1 процентный пункт, розничная цена на бензин увеличивается на 350 руб.|тонну или на 26 коп./литр бензина. Очевидно, что любое значимое снижение экспортной пошлины достаточно быстро приведет к резкому повышению цен на бензин, а вслед за ним на большую часть промышленных и потребительских товаров.

Минфин видит эту угрозу и предлагает отказаться от акциза на бензин. Но с одной стороны, даже если обнулить акциз на бензин, это не позволит снизить экспортную пошлину более чем до уровня 240 долл./тонну (при цене нефти 110 долл./барр.). С другой стороны, акциз на бензин частично уплачивается в региональные бюджеты, а НДПИ – в бюджет федеральный. Каким образом вернуть деньги регионам (и вообще, нужно ли это делать)? Минфин пока не говорит.

Во-вторых, экспортная пошлина, вернее, ее снижение, активно используется правительством для компенсации повышенных затрат при разработке месторождений, расположенных, например, в Восточной Сибири. Обнулить, конечно, можно и пониженную пошлину, но тогда и эффект для нефтяников будет совсем иным. А снижать объемы добычи нефти Минфину, конечно, никто не позволит. В-третьих, повышение НДПИ сильнее всего ударит по малым компаниям, которые не экспортируют нефть, а продают ее исключительно на внутреннем рынке. Их положение и так незавидно – доля добываемой ими нефти устойчиво снижается (в то время как в США растет), а тут еще и повышение налогового давления.

В-четвертых, при резком снижении экспортных пошлин нерентабельными становятся многие российские нефтеперерабатывающие предприятия (их нынешняя рентабельность обусловлена исключительно действующим налоговым режимом в нефтяном комплексе). Но может, уже и не стоит искусственно поддерживать их жизнедеятельность?

Одним словом, до начала 2015 года осталось не так уж много времени, а до того момента, как должен быть сверстан проект федерального бюджета на 2015 год, еще меньше. А вопросов пока гораздо больше, чем ответов.

Андрей Чернявский

Материал подготовлен «Центром Развития» НИУ ВШЭ под ред. Сергея Алексашенко

Версия для печати