14.04.2014 | Алексей Макаркин

Состояние и ориентиры элит украинского Востока

Политическая ситуация в Украине быстро меняется и обостряется. Постоянно появляются новые факторы, требующие внимания и касающиеся как политических и экономических элит, так и широких слоев населения. Одна из главных спорных тем – ситуация с элитами Донецкой и Луганской областей.

В настоящее время элиты Востока Украины оказались в крайне сложном положении. Изначально они в подавляющем большинстве поддерживали правившую в 2010-2014 годах Партию регионов и оказались в числе проигравших после победы Майдана. Хотя в элитной среде существует немало групп влияния, нередко конкурирующих между собой, она объединена стремлением отстоять свои позиции при любом развитии событий. Как это произошло после «оранжевой революции» 2004 года, когда Восток быстро смог взят реванш – уже на парламентских выборах в 2006 году, после которых Виктор Янукович вернулся на пост премьера. Сейчас Партия регионов стремится адаптироваться к новым реалиям, исключив из своих рядов Януковича и его ближайших соратников, бежавших из страны.

Задача элит Востока – добиться максимально благоприятного для себя компромисса с нынешними киевскими властями. Этот компромисс мог бы включать в себя повышение самостоятельности регионов, подтверждение регионального статуса русского языка, упразднение должностей губернаторов и ряд других мер. Однако на пути компромисса стоит несколько серьезных проблем.

Ослабление позиций

Одна из существующих проблем – снижение уровня контроля элит за ситуацией в регионе. Фактически Россия сделала ставку на работу не с элитами (в которых она успела разочароваться еще во время Харьковского съезда в феврале нынешнего года), а с более радикальными силами, которые негативно относятся к Партии регионов и большинству ее деятелей. Исключение составляет лишь наиболее пророссийски настроенный «регионал» Олег Царев, выдвинувший свою кандидатуру в президенты для того, чтобы получить возможность агитации против действующей власти с использованием ресурсов, предоставленных кандидатам.

Похоже, что речь в значительной степени идет об электорате Коммунистической партии Украины (КПУ), которая на парламентских выборах 2012 года добилась высоких результатов на Востоке, заняв в Донецкой и Луганской областях убедительное второе место. В частности, в Донецке за коммунистов проголосовали 13% избирателей, а в ряде районов Донецкой области их результаты были существенно выше. Например, в Володарском районе коммунисты получили 36% голосов, в Старобешевском районе – 33%, в Тельмановском районе – 28%. В Луганске поддержка КПУ была еще более существенной, чем в Донецке – 21%.

Необходимо отметить, что в нынешних событиях руководство КПУ пока не проявляет большой активности, что может быть связано с трудной внутрипартийной ситуацией. Коммунисты тесно сотрудничали с режимом Януковича до самого конца его существования – в результате их организации в ряде регионов страны (не только на Западе, но и в Центре) оказались ослабленными, а то и разгромленными. Но еще более важно другое – КПУ архаична и иммобильна, не готова к рискованным действиям. Она никогда не имела «революционного» потенциала и привыкла действовать в условиях украинской политики, предусматривавших приоритет компромисса над жесткими действиями (эти правила были частично пересмотрены в результате непримиримой борьбы Януковича и Тимошенко, но большинство политического класса, включая и КПУ, от этого мало изменилось). Лидеры КПУ «укоренены» в украинской политике и намерены в ней остаться. Впрочем, это не относится к части рядовых коммунистов, которые, по некоторым данным, участвуют в «восточных» выступлениях последнего времени.

Однако электорат КПУ существует безотносительно активности и дееспособности партии. Эта часть населения Украины ностальгирует по СССР и сочувствует России. Наличие достаточно широких пророссийских настроений подтверждает опрос, проведенный в городе Донецке в конце марта нынешнего года Институтом социальных исследований и политического анализа. Внешне его результаты благоприятны для киевских властей – согласно исследованию, больше половины жителей Донецка (65,7%) хотят жить в единой Украине. Половина жителей Донецка (50,2%) высказались за сохранение унитарного устройства, не предусматривающего перехода к федеративному устройству. При этом 31,6% из сторонников унитарного устройства полагают, что регионам следует предоставить более широкие экономические и налоговые полномочия. В свою очередь, 15,5% респондентов заявили, что хотели бы видеть Украину состоящей из нескольких федеральных округов, одним из которых и будет Донецкая область. Отделения от Украины и вхождения в состав России хотят 18,2% участников опроса, и лишь 4,7% донетчан готовы жить в независимой от всех Донецкой республике.

Однако в кризисной ситуации более важным становится тот факт, что 23% населения города выступает против пребывания области в составе Украины. Нетрудно заметить, что эта цифра превышает число избирателей КПУ в Донецке – похоже, что и часть сторонников Партии регионов выступают с пророссийских позиций. В этих условиях ставка России на радикалов нашла отклик как в областных центрах Востока, так и в районах. Выступления принимают национальный характер (борьба русских за свои права), но при этом имеют социальную «подкладку», связанную с неприятием правящей на Востоке Украины олигархов и с надеждами на лучшее будущее в России. Неудивительно, что попытки договориться с радикалами пока терпят неудачу – так, кандидата в президенты от Партии регионов Михаила Добкина луганские «захватчики» здания СБУ просто выгнали. В Донецке переговоры шли более спокойно, но даже неформальному «хозяину» региона Ринату Ахметову найти компромисс не удалось.

У маргинальных ранее политиков, представляющих мелкие пророссийские организации, в этих условиях появляются надежды на карьеру по «крымскому» образцу. Примером для них служит Сергей Аксенов, в кратчайшие сроки прошедший путь от лидера миноритарной фракции в крымском парламенте (его партия получила в 2012 году поддержку лишь 4% избирателей в Крыму) до лидера республики и члена президиума российского Госсовета. Понятно, что в Донецкой и Луганской областях реализовать «крымский» сценарий существенно сложнее, но, в случае неудачи, эти политики могут рассчитывать на то, что их примут в России, где уже нашли убежище как Янукович и некоторые его соратники, так и часть участников пророссийского движения последних недель.

Ставки Киева

Другая проблема – отношения элит Востока с Киевом. Похоже, что на киевские власти оказывает давление Запад, настаивая на серьезных внутриукраинских компромиссах. Однако природа нынешнего украинского правительства приводит к тому, что договоренностей достигнуть непросто даже в чрезвычайных условиях. Речь идет не о пресловутом «Правом секторе», чье влияние часто сильно преувеличивается, а об одной из коалиционных политических сил – ультраправой Партии свободы (в настоящее время она, наряду с «Батькивщиной», является одной из двух партий, напрямую представленных в кабинете министров).

Влияние «Свободы» можно наглядно проследить в связи с судьбой закона о региональных языках. Именно «Свобода» настояла на отмене этого закона, принятого в 2012 году и политически чрезвычайно важного для Востока страны. Это решение вызвало резкую критику как со стороны Запада, так и умеренных украинских политических сил. В условиях непосредственной угрозы потери контроля над Крымом и.о. президента Александр Турчинов заявил, что не будет подписывать спорный закон. Казалось, что хотя бы эта проблема решена. Однако «вето» Турчинова не отменило другое решение – о создании Временной специальной комиссии по разработке нового варианта закона о региональных языках. Эту комиссию возглавил вице-спикер Рады от «Свободы» Роман Кошулинский, а в состав комиссии вошла одиозная депутат от этой же партии Ирина Фарион. Из восьми членов комиссии лишь трое представляли Партию регионов и КПУ.

Пока продолжался «крымский» кризис, комиссия продолжала свою работу. В конце марта представители Партии регионов демонстративно отказались участвовать в ее деятельности – они настаивали на предоставлении русскому языку статуса официального (но не государственного), но их предложения – как это, так и другие – учтены не были. За основу были взяты предложения рабочей группы во главе с бывшим президентом Леонидом Кравчуком, которая была создана еще при Януковиче и предложила перенести языковую проблематику на уровень общин (что фактически нивелирует статус регионального языка) и повышает минимальное число носителей языка с 10 до 30%. 11 апреля стало известно, что ее члены намерены направить подготовленный ими законопроект на рассмотрение Венецианской комиссии. Эта формулировка выглядит нейтрально, если не принимать во внимание, что эта комиссия в 2012 году подвергала критике закон о региональных языках как недостаточно защищающего украинский язык. Таким образом, с высокой долей вероятности будущий законопроект будет более жестким по отношению к статусу русского языка, что, понятно, вызывает раздражение на Востоке.

Отметим также, что буксует работа комиссии по выработке проекта поправок в Конституцию страны. Первоначально планировалось представить общественности результаты ее деятельности в середине апреля, но затем срок работы был продлен до 15 мая. Похоже, что и здесь интересы «регионалов» и «Свободы» носят прямо противоположный характер. Возникает парадоксальная ситуация. С одной стороны, Арсений Яценюк в минувшую пятницу вел переговоры в Донецке с местными элитами о компромиссе, который можно оформить посредством конституционных поправок. С другой стороны, наличие в правительстве «Свободы» является ограничителем для возможных договоренностей.

В то же время резкий рост напряженности на Востоке в минувшие выходные ведет к тому, что Киев пытается стабилизировать обстановку в регионе в обход большинства местных элит, в чьей эффективности и лояльности нынешние украинские власти сильно сомневаются. 13 апреля глава МВД Украины Арсен Аваков заявил о создании корпуса спецподразделений МВД на основе гражданских формирований по всей территории страны. Формировать новые структуры планируется из числа последовательных сторонников киевской власти, проживающих в данных регионах. В тот же день Аваков объявил о создании спецподразделения «Восток» в Луганской области. Восточные элиты плохо вписываются в этот формат.

Видимо, принимая свое решение, Аваков учитывал опыт конфликтов между пророссийскими и проукраинскими силами в минувшие выходные. Так, в Мариуполе Донецкой области сторонники Киева сформировали отряд из 100 человек, который оборонял местное УВД. Около сотни жителей Луганска объявили в этот же день о создании отряда самообороны и предложили сотрудничество местной милиции, которая занимает нейтральную позицию. Вполне возможно, что теперь эти «самооборонцы» вольются в ряды спецподразделения «Восток». В свою очередь, подобный подход может еще более обострить ситуацию в регионе – полувоенные формирования в нем будут действовать уже с двух сторон.

Между Россией и Западом

Элиты Востока Украины фактически оказались и между Россией и Западом. Россия поддерживает радикалов, деятельность которых вызывает у «восточных» элит понятные опасения. Но при этом если для «радикалов» есть пример Аксенова, то для «регионалов» - друго й возможный образец. Деятель Партии регионов Владимир Константинов, избранный по квоте этой партии председателем крымского парламента, сохранил свой пост и после присоединения Крыма к России и, кроме того, возглавил местное отделение «Единой России», куда переходят многие «регионалы». Он оказался единственным бывшим членом Партии регионов, который вместе с Владимиром Путиным, Аксеновым и севастопольским лидером Чалым подписал документ о вхождении Крыма и Севастополя в состав России.

В то же время США демонстрируют, что в случае присоединения Востока Украины к России или даже активных пророссийских действий местной элиты наказание последует очень быстро. Санкции в отношении крымских политиков, которые ввели как США, так и Евросоюз, в частности, преследуют целью оказать психологическое влияние на донецких и луганских политиков и бизнесменов. Кроме того, «восточным» элитам дается понять, что в случае правовой неопределенности статуса их регионов будет практически невозможна деятельность бизнес-структур Донецка и Луганска в рамках мировой экономики. В качестве «пряника» рассматриваются гарантии для элит Востока в рамках единой Украины – впрочем, как отмечалось выше, их не так просто реализовать.

Таким образом, «восточные» элиты Украины оказались в кризисной ситуации. Они пытаются «пройти между струй», но в условиях обострения конфликта оказались перед риском поражения. Ближайшие дни и недели покажут, насколько элиты смогут соответствовать драматичным вызовам, с которыми они столкнулись впервые в своей истории.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати