23.04.2014 | Сергей Минасян

Грузия на пути в ЕС и НАТО: вечная панацея от России?

17 апреля 2014 г. Европейский парламент принял резолюцию, в которой признавалось право Грузии на получение членства в ЕС. Одновременно с этим европейские парламентарии указывали на необходимость закрепления этого условия в подготавливаемом к подписанию Ассоциированном соглашении ЕС с Грузией.

Постепенная интеграция Грузии в единое политическое и экономическое пространство Европейского Союза, особенно в случае подписания Тбилиси Ассоциированного Соглашения, по всей видимости, почти уже необратимо. Особенно в контексте кризиса вокруг Украины и почти инстинктивной фобии в Грузии ко всем действиям и возможным шагам России на постсоветском пространстве (что во многом понятно, особенно если вспомнить августовскую войну 2008 г. и ее итоги для Грузии). Но при одном условии: если до этого времени Россия не предпримет открытых и серьезных политических или военно-политических шагов для оказания давления на грузинские власти.

Впрочем, надо отметить, что в ходе недавней встречи 16 апреля 2014 г. в традиционном уже формате замминистра МИД РФ Григория Карасина и спецпредставителя правительства Грузии Зураба Абашидзе (долгое время переносимой из-за украинского кризиса), российский представитель по своей собственной инициативе заявил, что «Россия не собирается каким-то образом давить на Грузию в связи с подписанием последней Соглашения об ассоциации». Так что пока еще (в отличие от Украины), Москва формально никоим образом не артикулирует свое недовольство заключением Грузии Ассоциации с ЕС и дальнейшим процессом углубления процессов евроинтеграции этой страны.

Вполне естественно, что события вокруг Украины еще более актуализировали также тему предоставления Грузии Плана действий по присоединению к НАТО (Membership Actions Plan, MAP). Уже достаточно долгое время, начиная с Бухарестского саммита НАТО весной 2008 г., в официальных документах Североатлантического Альянса Грузия называется «страной-кандидатом». Однако августовская война 2008 г. между Россией и Грузией создала существенную преграду в вопросе реалистичности начала вступления Грузии в НАТО. Речь идет как о создавшихся юридических преградах (после признания независимости Абхазии и Южной Осетии возникают серьезные вопросы о том, насколько Грузия в ее международно-признанных границах может стать членом Альянса), так и четких политических ограничениях в контексте взаимоотношений между Брюсселем и Москвой. Аннексия Россией Крыма создала во многом аналогичную преграду также и для возможного предоставления MAP Украине. Это обстоятельство важно с той точки зрения, что в восприятии как самого Альянса, так и ключевых его членов вопросы принятия Грузии в НАТО логически связано с аналогичным процессом и в отношении Украины.

Тем не менее, как представляется, Грузия будет продолжать в общих чертах свою внешнюю политику, нацеленную на получение членства в НАТО и углубление взаимодействия с ЕС, в том числе путем заключения с Европейским Союзом соглашения об Ассоциированном членстве/DCFTA. За предыдущее десятилетие российско-грузинские отношения дошли до настолько низкой точки, что к настоящему времени Москва фактически почти не имеет эффективных рычагов влияния на Грузию, которая в противостоянии с Россией потеряла почти все, что было возможно потерять. Поэтому для российской стороны, даже при всем желании (если оно возникнет), будет весьма затруднительно заставить грузинские власти отказаться от подписания в 2014 г. Ассоциированного соглашения с ЕС, которое Тбилиси уже парафировало во время Вильнюсского саммита ЕС в ноябре 2013 г.

Экономические санкции, или ужесточение режима пребывания для грузинских гастарбайтеров уже давно не являются действенными рычагами давления России на Грузию. Единственным реальным способом и механизмом могут быть лишь открытые военно-политические шаги Москвы против Тбилиси. Однако не вполне ясно, готовы ли (и главное – желают ли) российские власти идти на столь радикальные шаги, которые вновь вызовут не менее жесткую реакцию Запада в условиях продолжающегося украинского кризиса.

Смена власти в Грузии в октябре 2012 г. мало отразилась на внешнеполитических приоритетах страны, равно как и на ожиданиях и предпочтения грузинской общественности. Членство страны в ЕС и НАТО, а также развитие тесных, стратегических отношений США является несомненным приоритетом для грузинской общественности. Согласно проведенным в июне 2013 г. социологическим опросам, 79% грузин выступало за членство страны в ЕС и 73% - в НАТО. Наряду с этим даже внутри самой Грузии многим представителям политической элиты и общественности было очевидно, что война 2008 г. и признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии создали очень серьезные, если не непреодолимые препятствия для членства страны в НАТО. У самого Североатлантического Альянса нет особого желания еще более обострять отношения с Россией, которые могут быть вызваны принятием в ее состав страны, которая не урегулировала проблемы со своей территориальной целостностью и имеет сохраняющиеся этнополитические конфликты. Это может создать новые обязательства для НАТО, равно как и противоречит принятым им критериям расширения.

Для того, чтобы не оказаться в такого рода тупике относительно перспектив членства Грузии в НАТО, и внутри грузинского общества, и со стороны некоторых западных экспертов стали появляться мнения о том, что Грузия могла бы «пожертвовать» идеей возвращения Абхазии и Южной Осетии, и тем самым мыслить «нешаблонно» в данном вопросе. Согласно данной точке зрения, это создаст реальные гарантии получения страной программы членства в НАТО, так как организации в таком случае не придется защищать территориальную целостность Грузии и вступать в противоречие с признавшей независимость отколовшихся республик Россией. Однако среди грузинского экспертного сообщества бытует и обратная точка зрения: нет никакой гарантии, что даже если бы Грузия отказалась бы от Абазии и Южной Осетии, Россия смирилась бы с ее членством в НАТО. В конце концов, как отмечает известный грузинский эксперт Корнелий Какачиа, «грузинское общество не забыло, что военная цель Москвы заключалась не в том, чтобы установить контроль над отколовшимися от Грузии регионами, а в том, чтобы наказать страну за движение к интеграции в НАТО».

Поэтому сделанное президентом США Бараком Обамой в конце марта 2014 г., в самый разгар украинского кризиса заявление о нереалистичности в ближайшее время вступления Украины в НАТО вызвало серьезное разочарование и беспокойство в Грузии. Однако при этом оно также проиллюстрировало осознание Западом того, что в нынешних условиях предоставление Грузии возможности членства в НАТО в восприятии Москвы означает реальный переход «красной линии». Естественно, что общественность Грузии надеялось на то, что в свете развитий в Украине и обострения отношений России с Западом возникает возможность предоставления их стране MAP в ходе ожидаемого в сентябре 2014 г. очередного саммита НАТО в Лондоне, однако на данный момент такой сценарий представляется не вполне реалистичным. С другой стороны, как представляется, сами власти Грузии достаточно адекватно оценивают ситуацию, не отказываясь от попыток при каждом случае демонстрировать уверенность в том, что страна рано или поздно ступит в НАТО. Таким образом, перспектива членства Грузии в НАТО, хотя и постоянно остается во внешнеполитической повестке Тбилиси, тем не менее – остается весьма неопределенной для политической элиты Грузии опцией. Однако в любом случае, в краткосрочной перспективе, на фоне событий в Украине официальный Тбилиси будет воздерживаться от каких либо действий по вопросу предоставления MAP, так как осознает, что в таком случае реакция России будет более резкой, чем даже наиболее крайние меры Москвы на подписание Тбилиси Ассоциированного соглашения с ЕС. Таким образом, перспектива членства Грузии в НАТО, хотя и постоянно остается во внешнеполитической повестке Тбилиси, тем не менее – остается весьма неопределенной для политической элиты Грузии опцией.

Возвращаясь к тематике взаимоотношений Грузии с ЕС в ближайшей перспективе, еще раз отметим, что как представляется, постепенная интеграция Грузии в единое политическое и экономическое пространство Европейского Союза, в случае подписания в июне 2014 г. Ассоциированного Соглашения, по всей видимости, почти уже необратимо. Опять таки, если до этого времени Россия не предпримет открытых контршагов. Впрочем, как заявил 21 апреля 2014 г. в интервью местной грузинской телекомпании «Маэстро» президент Грузии Георгий Маргвелашвили, «внезапной угрозы со стороны России сегодня нет, но это не значит, что угрозы не существует. Сегодня внезапных шагов со стороны России пока не сделано, и мы надеемся, что они сделаны не будут».

Оправдано ли столь оптимистическое мнение грузинского президента – покажут самые ближайшие развития в регионе Южного Кавказа.

Сергей Минасян - доктор политических наук, заместитель директора Института Кавказа

Версия для печати