05.05.2014 | Алексей Симоянов

Профсоюзное движение в общественно-политической повестке современной России

Страна отпраздновала очередной Первомай. Ритуальное, в общем, событие отличалось лишь одним обстоятельством: в коем-то веке простых граждан впустили на святая святых ФСО - Красную площадь. В остальном, это был типичный теплый весенний день. Общество в очередной раз разделилось на три части: те, кого ведут на митинг по разнарядке, те, кто идут туда в силу традиции (в этом году в столице прошло сразу 4 крошечных левых митинга) и тех, кто, вообще не понимает, чему посвящен праздник. Повсюду с телеэкранов новостных программ и транспарантов ЕРовских митингов несутся слова: «трудящиеся», «рабочий человек», «люди труда», «профсоюзы». И всё же среди всего этого постановочного действа в стране остаются люди, которые помнят, что Первомай - это еще и день «солидарности трудящихся», «день борьбы рабочих за свои социальные и трудовые права». Для них защита прав наемных служащих - дело не одного дня, это ежедневная цель, вся жизнь. Этих людей мало, но их становится все больше, в стране зарождается новое движение в защиту данной социальной группы, новые профсоюзы, идущее на смену традиционным квазисоветским «профкомычам».

Дискуссии о рабочем движении часто сопровождаются репликами скептиков: «А где эти рабочие? Рабочий класс исчез и ушел в прошлое». Увы, это распространённой заблуждение тиражируется столь часто, что многими воспринимается как очевидная истина. На самом деле статистика и социология однозначно опровергают данное мнение. Так, согласно данным Росстата в России зарегистрировано почти 90 млн. экономически активного населения (62% населения страны), из них 35 млн. (49%) заняты физическим исполнительским трудом. По факту это большая армия рабочих различных отраслей: промышленности, транспорта, связи, строительства, геологии и пр. Статистику дополняет социология: по данным ВЦИОМа лишь 5 % граждан имеют свой бизнес – то есть живут, не продавая свой труда, а за счет личной предпринимательской активности. Таким образом, наемные работники составляет бесспорное большинство экономически активного населения.

Проблема восприятия этой социальной группы имеет объективные основания. Мы привыкли видеть рабочих в навязанных нам советским прошлых рамках – как исключительно фабрично-заводской «пролетариат», людей неквалифицированного ручного труда. Изменение структуры трудовых ресурсов, вывод индустриальных объектов из городской черты крупных столичных мегаполисов, создающих объективные ограничения на социальные коммуникации между промышленными рабочими и людьми, занятыми в сервисной экономике, рост доли квалифицированных работников занятых на механизированных, автоматизированных производствах, замещение ряда рабочих мест мигрантами и пр. – всё это создает иллюзорное представление, что традиционного «рабочего класса» больше нет.

Эволюция официального российского профсоюзного движения

Отечественное рабочее движение в течение XX века прошло непростой путь генезиса: в начале века оно сыграло ключевую роль в падении Российской империи и создании советского государства. Однако далее на 70 лет рабочие оказались в «летаргическом сне» – государство обеспечивало комфортное существование, а любые попытки независимой коллективной деятельности строго пресекались, партийная номенклатура боялась и жестко подавляла неподконтрольные социальные движения. Вместе с тем, рабочее движение, будучи стержнем господствующей в СССР идеологии, оказалось структурировано и инкорпорировано в социалистическую сталинско-брежневскую систему. Его воплощением стал, прежде всего, ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов), олицетворяющий собой «единство коммунистической партии и рабочего класса» (по выражению Владимира Ленина – «приводной ремень партии», «школа коммунизма»). На деле, такое положение вещей вылилось в полном подчинении официальных профсоюзов государственной повестке дня и встраивании рабочих организаций в тело государственной системы. Профсоюзы занимались проведением субботников, демонстраций, организацией социалистического соревнования, распределяли дефицитные материальные блага (путевки, квартиры, купоны на покупку товаров и т.д.), поддерживали дисциплину, проводили агитацию, занимались пропагандой и культурно-массовой работой. Но куда более важной задачей ВЦСПС была легитимация правящего строя, декларирующего себя как «власть рабочих и крестьян».

Конец 80ых - начало 90ых годов XX в. стали новым этапом для отечественного рабочего движения, которое буквально проснулось от советской спячки. Экономический коллапс перестройки побудил массовое забастовочное движение, которое на пике популярности 89-91 гг. втягивал в себя миллионы участников (шахтеры Кузбасса, Донбасса, Воркуты, Казахстана). Вместе с тем, росли независимые профсоюзные организации: большинство современных альтернативных профсоюзов ведет свою родословную с той бурной поры (Соцпроф, ВКТ, профсоюзы моряков, докеров, авиадиспетчеров и пр.).

Распад СССР и усиление свободного профдвижения нанесло сильный удар по номенклатурным профсоюзам, которые с 1990 г. провели частичный ребрендинг, сменив название на ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России). На первых порах, федерация во главе со своим председателем Игорем Клочковым выступила как независимая рабочая сила – в 1992 г. ей была проведена серия забастовочных кампаний, ФНПР активно участвовала в политике, со временем все больше сползая к критике Бориса Ельцина и курса экономических реформ правительства, а в октябре 1993 г. Клочков негласно поддержал Верховный совет в противостоянии с президентом. Столь активная деятельность председателя вызвала раздражение и внутреннюю оппозицию среди профсоюзной бюрократии, озабоченной судьбой недвижимости и фондов бывшего ВЦСПС. В советские годы профсоюзы распоряжались своим имуществом на правах распорядителей – собственность считалась общенародной. Прецедент КПСС, чья собственность была национализирована, висел над начальством ФНПР «дамокловым мечом». По факту, с 1992 года в собственности ФНПР оказалось 678 санаториев, 131 гостиница, 568 стадионов и спорткомплексов, более 500 пионерских лагерей (независимые эксперты оценивают всю эту недвижимость в 200 млрд. $). Как следствие, в 1993 году Клочков лишился своего поста в пользу лидера московской профорганизации Михаила Шмакова и его молодого соратника Андрея Исаева, пришедшего в профсоюзы из лево-молодёжной среды.

Последующие 20 лет стали безвременьем для ФНПР, чья деятельность, по мнению её критиков, свелась к управлению своим богатым земельно-имущественным хозяйством и карьеризму профсоюзной номенклатуры в структурах правительства, парламента и партии власти. Естественно, ни одной забастовки или иного общественно-политического протеста, организованного или поддержанного ФНПР, за все годы шмаковского руководства зафиксировано не было. Официальные профсоюзы вернулись к тому, чем были при СССР, правда, без идеологии и в рыночных условиях. Профсоюзы постепенно теряют членскую базу, но продолжают играть активную роль: имитируют представительство рабочего движения, в принудительном порядке обеспечивают массовость на акциях «Единой России» и ОНФ и замещают собой независимые новые профсоюзы на предприятиях и в трехсторонних комиссиях.

Новые профсоюзы и новая борьба

Выстраивание в России нового профсоюзного движение за рамками существующих официальных структур началось еще в 90ые годы. На базе бастующих шахтёров в 1989 г. появилось первое свободное профобъединение – Соцпроф. В 1990 г. образуется Независимый профсоюз Горняков. Тогда же создаются крупные отраслевые профсоюзы: профсоюз докеров (РПД), моряков (РПСМ), авиадиспетчеров (Федерация профсоюзов авиадиспетчеров, ФПАД), железнодорожников (Российский профсоюз железнодорожников, РПЖ, ранее - Российский профсоюз локомотивных бригад железнодорожников, РПЛБЖ).

Экономические трудности и рост гражданской активности изначально сопутствовали усилению профсоюзов, альтернативных ФНПР, – росла их численность, влияние, амбиции лидеров. Осознавая свои возможности, профсоюзы регулярно пытались консолидироваться, однако честолюбие руководства всегда мешали этому. Так, в 1995 году уже было договорившиеся объединяться, профлидеры рассорились до того, что создали две параллельные структуры: Всероссийская конфедерация труда (ВКТ) и Конфедерация труда России (КТР), просуществовавшие до 2010 года. Профсоюзы наделали немало других ошибок: подобно политическим партиям, в них бурным цветом зацвел вождизм лидеров, идейное сектантство, частный карьеризм. Целый ряд профлидеров 90-ых «погорели» на открытом стяжательства и политиканстве. Так, упомянутый выше НПГ, будучи растущим и авторитетным шахтерским объединением, одним из сильнейших в стране на конец 90-ых, оказался дискредитированным в глазах участников рабочего движения после того, как занял слишком мягкую, с их точки зрения, позицию по планам правительств Черномырдина и Кириенко по реструктуризации угольной отрасли (1997-1998 гг.). Соцпроф, ставший лидером профсоюзного движения в начале 2000-ых впал впоследствии впал в серьезный кризис, когда серия скандалов внутри руководства и внутренних расколов отвернула от профсоюза множество рядовых активистов.

Все это к началу 2000-ых совпало с ужесточением законодательства в сфере гражданских организаций по защите прав рабочих: после принятие Нового трудового кодекса в 2002 году деятельность независимых профсоюзов оказалась сильно ущемлена - процедура объявления забастовки усложнилась до степени фактического запрета (с 2002 г. почти все забастовки в стране носят несанкционированный характер), усложнилась процедура регистрации профсоюзных «первичек» и процедура заключения коллективных договоров. Не в лучшую сторону изменилась для профсоюзов и политическая конъюнктура. Власть, четко выбравшая путь союза с ФНПР, в лучшем случае оказалась готова терпеть независимое от себя профдвижение, всякий раз смотря на бастующих рабочих и активистов как на опасных смутьянов. В трудовых конфликтах органы власти оказались гораздо более частым союзником работодателей, чем рабочих.

Третья волна профсоюзной активности родилась уже в 2006-2007 годах. Её колыбелью стала Ленинградская область и автомобильная отрасль. В 2006 году на новом автомобильном предприятии Ford в городе Всеволожск рабочие выдвинули требования работодателю по увеличению оплаты труда. Отказ руководства от диалога с рабочими повлек начало трудового конфликта, вылившегося в создание независимого профсоюза (сперва, на предприятии, затем в отрасли) и серии забастовок, самая успешная из которых в декабре 2007 года продолжалась 25 дней. Межрегиональный профсоюз работников автомобильной промышленности (МПРА) объединяет трудовые коллективы крупнейших автомобильных заводов страны: «Ford Motor Company» во Всеволожске (Ленинградская область), ЗАО «GM — АвтоВАЗ» и ОАО «АвтоВАЗ» в Тольятти (Самарская область), «Nokian Tyres» (Всеволожск), «Рено — Автофрамос» (Москва), Таганрогском автомобильном заводе (Таганрог), «Центросвармаше» (Тверь), лакокрасочный завод «Тиккурила» (Петербург), заводах Volkswagen, «Бентелер Аутомотив» в Калуге и др. Всего более 20 профсоюзных комитетов на предприятиях – 5000 официальных членов и еще около 15000 сочувствующих. Преимущественно молодые рабочие, с высокой и средней квалификацией.

Хотя МПРА развивается преимущественно на предприятиях иностранного капитала, поблажек к профсоюзной деятельности это, вопреки распространенному мнению, не дает. Работодатели активно борются с профсоюзами, пуская в ход не только угрозы, штрафы, выговоры, неформальное давление, но и более жесткие методы – избиения активистов неизвестными, привлечение полиции, увольнение смутьянов. Тем не менее, на сегодняшний день МПРА – самая успешная и перспективная профсоюзная структура в стране. На всех предприятиях, где действует профсоюз, работает коллективное соглашение, которое регулярно пересматривается в пользу улучшения. Причем, профсоюз добивается этого даже через открытый конфликт, т.е. через забастовки^[1]. С нынешнего года после поправок в устав, профсоюз сменил название (Межрегиональный профсоюз рабочих ассоциаций) и стал всеобщим, то есть стал работать во всех отраслях и сферах.

Союзная МПРА структура - межрегиональный профессиональный союз «Новый профсоюзы» (Новопроф). Профсоюз был официально создан в июне 2011 года. Он объединяет работников пищевой отрасли, быстрого общественного питания, работников ЖКХ, клининговых компаний, ветеринаров, работников типографий, работников-мигрантов и т д. территориально профсоюз действует в Ленинградской, Ростовской, Иркутской областях и в Петербурге. На его счету так же серия забастовочных кампаний: ветврачей, почтовиков, дворников-мигрантов, пищевиков омского завода «Инмарко».

Ещё одна молодая профорганизация – профсоюз «Учитель». Профсоюз создан 16 января 2011 года, он объединяет не только педагогических работников всех учреждений образования от детских садов до вузов (а также формально относящихся к ведению Минкульта музыкальных и художественных школ), но также и технический персонал (членская сеть охватывает 28 регионов России). На его счету одна успешная забастовка учителей в Ульяновске,приведшая к пересмотру решения о ликвидации школы. Принятие ФЗ №83 («Об образовании») и реформа образования были негативно восприняты педагогическим сообщество и стали серьезным катализатором протеста.

Самая молодая (зарегистрирована в августе 2013 г.), но на сегодняшний день самая активная профсоюзная структура – профсоюз медицинских работников «Действие». Профсоюз родился после серии забастовок и акций протеста медработников. Так, широкий общественный резонанс приобрела начавшаяся в апреле 2013 г. «итальянская забастовка» и серия голодовок врачей двух детских поликлиник Ижевска и детского инфекционного отделения ГКБ № 6, требованиями которых стало повышение оплаты труда и сокращение трудовой нагрузки. К требованиям протестующих присоединился целый ряд медицинских коллективов Ижевска, кроме того, во многих регионах страны прошли акции солидарности с бастующими медиками (Волгоград, Вологда, Самара, Нижний Новгород, Ярославле). Позднее в профсоюз влились бастующие врачи г. Ржева, а в Невинномысске от «шмаковской» ФНПР в «Действие» ушел почти весь профсоюз медиков - 1200 человек. На сегодняшний день профсоюз действует в 15 регионах и активно наращивает силы.

Новые профсоюзы активно кооперируются между собой. Площадкой для этого служит Конфедерация труда России, единое профобъединение, слитое в 2010 г. из расколовшихся фракций ВКТ и КТР. Позднее в профсоюз влились другие альтернативные ФНПР профструктуры: Федерация Профсоюзов России, Союз Профсоюзов, «Защита труда». Конфедерация под лидерством Бориса Кравченко объединяет по разным оценкам от 300-400 тыс. до 1-2 миллионов рабочих, являясь сильнейшим конкурентом официальной шмаковской ФНПР, численность, которой варьируется от 3 млн. до 8 млн. человек (по разным оценкам) и быстро снижается.

***

Безусловно, новое российское профдвижение находится пока только в начале своего пути. На фоне многомиллионных уличных акций, общенациональных забастовок, массовости профсоюзов в странах Европы, обеих Америк и уже даже Азии, несравнимо говорить о тех успехах, что имеют наши профсоюзы. Отечественная специфика профсоюзной работы - это борьба малыми силами за малый результат. 2/3 забастовок до сих пор касаются задержки выплаты заработной платы и незаконных увольнений без требований более системного характера. Во многом, это объясняется традиционной пассивностью этой социальной группы. Рабочие и служащие подчас абсолютно не готовы, даже психологически, к борьбе за свои права, самоорганизации и коллективным действиям. Профсоюзы больше борются внутри рабочих коллективов с предрассудками и стереотипами трудящихся, чем с работодателем и его подручными из числа менеджеров. Вносят свой вклад и особенности экономики России, где на большей части убыточных, закрывающихся предприятий бороться за что-то невозможно в принципе^[2].

И все же, за теми успехами и победами, что сегодня одерживают независимые профсоюзы, виден вектор грядущих перемен. Не те, постсоветские, пока еще многомиллионные по численности и многомиллиардные по бюджетам, номенклатурные профсоюзы, а новые, низовые - будущее российского профсоюзного рабочего движения.

Алексей Симоянов - политолог

^[1]29.03.2012 - стачка работников завода «Бентелер Аутомотив»; 12.05.2012 – забастовка калужского завод Volkswagen; 15.10.2013 - забастовка петербургского автозавода «Антолин» и пр.

^[2] Также о проблемах слабости рабочего движения см. http://rabkor.ru/analysis/2013/06/19/working-class

Версия для печати